Торлор (СИ)

      - Они случайно не расстроятся? Перехватывая врага у первого круга, можно нажить неприятности.

      - О, ты ошибаешься! Они все третьего, кроме двоих, что идут позади всех. Беспокоиться мне из-за них нечего.

      - Сам то, первого? - расстояние до танлика не уменьшалось, словно Чуу-ур и не шел вовсе, и он перестал передвигать вязнущие в жиже ноги.

      - Конечно. Нас здесь четверо. Трое на острие клина превращают твоих друзей в беспомощное желе, а хамелеоны их режут как на бойне.

      - Да уже нет, мнется ваш клин.

      - А .. ты о том нейтере что положил уже одиннадцать хамелеонов? Не думай, как он дойдет до наших, тут ему и конец, в братьях я уверен.

      - Иди поближе - пророкотал Чуу-ур - мне тебя убить по-быстрому надо и обратно своим помогать.

      - Не торопись - насмешливо проговорил танлик - у нас много времени, что здесь часы, то там доли секунды, так что, я успею показать тебе все, на что я способен.

      - Не думаю - словно сам себе проговорил Чуу-ур, опуская нож в темную жижу.

      За время разговора он рассмотрел систему, питающую это место. Она отдаленно напоминала грубо сплетенную корзину с прорехами и заплатами, завязанную главным узлом на том месте, где сидел танлик.

      Что-то знакомое было здесь, словно Чуу-ур уже бывал здесь раньше. Разглядев волны, качающие эту корзину, он вспомнил то место, в котором оказался после пыток. Нечто похожее было и здесь, только волны были упорядочены и закручены в несложную сеть, в которой он находился. Попытка перерубить один из канатов сети, никчему не привела. Нож прошел через него, совершенно не задевая силовую линию.

      - Ты чего это там делаешь? - поинтересовался танлик.

      - Скоро узнаешь - рыкнул Чуу-ур, концентрируясь на ноже, отчего тот слабо засветился.

      - Даже не пытайся - рассмеялся лысый - это мой мир и только я здесь хозяин.

      - Кстати зови меня Пимроо, что в переводе с древнего означает "Владыка" - продолжил он издевательским голосом.

      - Я буду звать тебя лысым - проворчал себе под нос Чуу-ур, снова опуская нож в жижу и пытаясь перебить им силовой канат. На миг ему это удалось, он почувствовал легкое сопротивление и окружающее подернулось едва заметной рябью.

      - Так вот ты как - рассвирепел лысый - тогда пусть мои зверушки с тобой позабавятся. С этими словами он, откинув голову назад, развел руки в стороны и беззвучно начал что-то кричать. Лицо его перекосилось, но никакого звука Джек не слышал. Наконец закончив этот немой театр, танлик стал поднимать разведенные руки вверх, словно вытаскивая что-то из болотной жижи. По обе его руки из зловонного болота поднялись два жутковатых монстра. Стоя на двух, четырех суставчатых ногах они развели в стороны, почти также как и их создатель, свои импровизированные руки, ничем не отличающиеся от конечностей на которых они стояли. По две руки с обеих сторон, тоже гнущиеся в четырех местах, как и ноги с острыми полуметровыми изогнутыми шипами на концах. В середине этого осьминога, тускло светился оранжевый тело-шар, с одним большим не мигающим черным глазом. Кроме оранжевого шара, все остальные части сливались с окружающим, и были болотно-грязного цвета. Опустив передние конечности в жижу оба этих чудища, перебирая шестью ногами, спокойно пошли в сторону полуоборотня. Чуу-ур видел, из чего танлик создал этих двух странных пауков. Все те же силовые линии, слабо светящиеся в его восприятии, были закручены и перевиты в их каркасе.

      - Концентрация и сосредоточенность, спокойствие и внимательность - выговорил он - складывая ладони, так как учил его Митар. Я есть то, что вокруг меня, то что вокруг меня, то и есть я. Я волен над собой, значит я волен над окружающим. Произнося это, он в первую очередь сосредоточился на лепестке, придавая его структуре прочность. Так я здесь тоже только проекция себя, осенило его, когда замкнув линию лепестка в вытянутый и тонкий эллипс, но посмотрел на свои прозрачные руки. Размышлять дальше ему не дали, два, словно вывернутых наизнанку паука, снова поднявшиеся на свои уродливые ноги. Их немигающие глаза цепко уставились на него и сразу же атаковали.

      Хоть и сделаны игрушки из того же что и все здесь, недооценивать их нельзя, подумал Чуу-ур зажимая левое плечо пронзенное насквозь шипом первого чудища. Надежда что, сконцентрировавшись, он сможет приказать созданиям лысого развалиться на части, быстро исчезла, порождая боевой азарт. Изменившееся тело просило действия. Отогнав желание броситься на пауков с голыми руками, он стал раскручивать лепесток. Атаки чудищ были настолько прямолинейны, что через некоторое время он крикнул лысому, что ему скучно с этими неповоротливыми созданиями.

      - Тогда попробуй так - снова рассмеялся танлик, и взмахнув рукой что-то снова беззвучно проговорил.

      Жижа, в которой стоял Чуу-ур после этих слов, превратилась в лед, сковывая его движения ног.

      - Теперь вертеться не так удобно? - лысый явно издевался - снова развалившись на колыхающемся вокруг него грязном ковре.

      - Нормально - Чуу-ур понял что, так продолжая схватку с чудищами, ему не выиграть. И дело не в том, что он не сможет поразить чудовищ, здесь-то как раз все было в порядке, его укрепленный лепесток с легкостью отводил опасные шипы в сторону. И он не сомневался, что сможет дотянуться этих порождений танлика. Дело было в том, что лысый сможет создать еще немало таких же уродцев, чтобы измотать и наконец, просто заколоть уставшего противника. Это Чуу-ур понимал ясно и четко.

      Поэтому он словно раздвоился, отдав одну часть себя на противостояние чудищам, причем, просто отводя их удары в стороны, чтобы лысый не придумал еще чего посложнее. А другая часть концентрировалась и погружалась все глубже, уходя за грань сна. Через какое-то время он стал различать токи энергий шедших от танлика, что порождали все окружающее. Посмотрев на себя словно со стороны, он действительно увидел свою проекцию, передающуюся откуда-то из чернеющей глубины за своей спиной. Тонкая нить-канал прорезала бескрайнюю темноту, вытаскивая в место созданное лысым, прозрачную проекцию Чуу-ра.

      - Вот оно как - проговорил он во время небольшого перерыва, что взяли пауки, вырывая изо льда свои ноги и передвигаясь в разные стороны, чтобы зажать его в тиски.

      - Что как? - поинтересовался лысый, по виду которого можно было с уверенностью сказать, что происходящее его искренне развлекало.

      - Да смотрю, я в плену в твоей голове? И игрушки многоногие это вымысел бестелесный?

      - А ты проверь, какой это вымысел! Или одной раны не достаточно чтобы понять реальность моих зверьков?

      - Да так-то так - Чуу-ур переступил сам того не осознавая вторую грань сна. Только здесь не произошло того скачка что выбросил его к стражу. Здесь он почувствовал, осознал и понял, как управляет окружающим танлик. Он понял, что даже будучи проекцией, обладает почти такой же силой влиять на окружающее, как и лысый. Почувствовав силу в своей темной сфере, он легко и непринужденно рассмеялся. Только смех его, из за измененного состояния гортани, показался танлику угрожающим.

      Зачерпнув рукой льда, что все еще сковывал его ноги, он легким взмахом руки превратил его в тонкое копье и отправил прямо в глаз ближнего чудища. Резануло по перепонкам ушей так, словно тысячи голосов одновременно взвыли от боли. Ослепшее чудище стало биться и крушить все вокруг себя, и задев своего собрата вонзило в него свои шипы. Второго крика не последовало, так как подскочивший на ноги танлик, взмахом руки уничтожил свои создания.

      - Как ты смог такое сделать? - взревел он - теперь шутки кончились, теперь я буду серьезен. Мощь что он начал вливать в сеть поражала. Скрепы нитей затрещали, готовясь исторгнуть из себя что-то опасное. И Чуу-ур сконцентрировавшись, бросил свое естество по тонкому каналу в чернеющую бездну, избегая встречи с разъяренным адептом первого круга.