Полнолуние: закон стаи

Девушка коротко глянула в ее сторону.

— Как вы считаете, я веду себя неприлично? — поинтересовалась она.

— Нисколько, — вожак даже улыбнулся, хотя ожоги на лице тут же дали о себе знать и он, охнув, сморщился и прикрыл веки.

— Вот видишь, мама. Да и вообще что значат здесь и сейчас приличия? Ты не знаешь, сколько нам осталось… — эти слова Ойрош произнесла ровным, почти безразличным голосом. Говорила о смерти, как хозяйка рассуждает о грядущем посеве: может, распогодится и посеем завтра, а может и на неделю придется задержаться. — Как вас зовут? — обратилась она к оборотню.

— Тевос, — представился он. — Тевос Восгран.

— Я Ойрош Шонгкор, а моя мама — Унайзат Шонгкор. Она сейчас краснеет и смотрит на меня с укоризной. Порядочные девушки не ведут себя так, как я. Вы тоже так считаете?

— Нет, — он постарался говорить серьезно, хотя это нелегко давалось. — В стае девушка может начать разговор так же как мужчина и никто ее не осудит.

— В стае, — повторила Ойрош эхом. — Отец не любит стаю, — заметила она. — Может, потому что он никого не любит, кроме своей семьи, а может, потому что боится, что вы попытаетесь прогнать его, и начнется война. А вы берете в плен людей? — она прищурилась.

"Вряд ли меня спасет кто-то кроме стаи, — решил Тевос. — Как чувствовал…"

— Нет. Мы стараемся не иметь отношений с людьми.

— Почему? — разговор Ойрош вела будто без всякого интереса. "Хочет чем-то занять себя, чтобы меньше думалось о грустном. И задала вопрос, для того чтобы просто спросить о чем-то. Я отвечу", — Тевос не судил девушку за это, он готов был послужить ей хотя бы так.

— Наверно, это традиция. Мы считаем, что люди превратили поклонение Эль-Элиону в обряд, они не вкладывают в это душу, потому что погрязли в грехах.

— То есть, общаясь с людьми, вы можете оскверниться?

Тевос пригляделся: "Я ее задел?"

— Не совсем. Люди могут заразить нас. Заразить пренебрежением к заповедям Эль-Элиона.

— Вы так нестойки? Что же у вас за вера?

"Точно. Обиделась. Столько высокомерия…"

— Я не хотел вас оскорбить. Как я сказал, это скорее традиция и скорей всего ложная. Подкрепленная тем, что люди ненавидят нас и стараются убить при первой возможности.

Ойрош кивнула. Тут же встрепенулась:

— Может, вы хотите есть? У нас есть немного каши…

— Нет, — устало пробормотал он. — Я, пожалуй, посплю немного. Устал.

— Простите!

Он собрался сказать, что ничего страшного, что приятно было поболтать с ней, но не смог. Силы стремительно покидали его. Слова пронеслись в мыслях и канули в чернильную тьму беспамятства.

В это же время в замке.

Илкер очнулась и испуганно обвела глазами комнату. Неужели она еще во дворце? За время болезни сонь и реальность переплелись так тесно, что она не сразу понимала, на каком свете находится. Рядом с кроватью на стуле сидела подруга. Пайлун заметила, страх в глазах девушки, хотя и не знала его причину. Ласково вытерла лоб влажной тряпицей. Пожалела:

— Бедная, как же ты могла так простудиться?

Илкер вздохнула: болезнь это не самое страшное. Но почему во сне видится один и тот же город? Разве такое бывает? Хотя, наверно, в болезни бывает еще и не такое. К тому же Пайлун дает какое-то лекарство. Кажется, она говорила, что его принес Полад. Но странно, что всегда происходит одно и то же: как только она принимала лекарство, хотелось спать. А когда она засыпала, попадала в город со страшным храмом — Храмом судьбы. "Так может, это лекарство так действует?" Пайлун и сейчас поднесла к ее губам чашку. Илкер попыталась отвернуться, как в прошлый раз, но на этот раз подруга осталась непреклонной.

— Надо выпить! Полад приходил, — объяснила она. — Страшно ругался, ногами топал. Я еще его таким не видела. Сказал, что уволит меня и возьмет другую горничную, которая будет тебя лечить, а не убивать. Я его боюсь. Хорошо, если только уволит, а ну как в тюрьму посадит? Да и тебя не хочу убивать. Когда ты его чай пьешь, у тебя жар спадает. Так что придется тебе пить. Полад откуда-то все знает! Сразу догадывается, что я тебе меньше лекарства дала. Как будто мысли мои читает. Может, не зря говорят, что он колдун…

Илкер не верила, что Полад колдун, а вот в то, что ему могла чем-то помешать горничная принцессы по имени Илкер — предположить могла. Что в этом настое? Однако она повиновалась Пайлун. Смерть от яда не такая страшная. Если она еще раз попадет в Храм судьбы — это точно будет последний раз. Она выпила приятно сладкий настой с сильным незнакомым запахом до дна. И тут же комната расплылась и исчезла.

…Илкер стоит на площади у храма. Холодный ветер треплет ночную рубашку. Поземка хлещет по ногам. Девушка обняла себя руками. Странно, что на этот раз ее не провели еще по одной улице города. Может, потому что она накрепко запомнила: все дороги города ведут к Храму судьбы. Потому что судьба неумолима, как Всетворящий. Она подняла голову и всмотрелась в дракона, лежащего на крыше. Чудовище ответило ослепительно красным взглядом.

— Пропустишь меня еще раз? — спросила Илкер скорее у самой себя. — Пропустишь. Хотя я не хочу туда идти.

Она не знала, почему этот страж храма игнорирует маленькую съежившуюся фигурку. Посмотрит один раз, и отворачивается, будто она недостойна его внимания. Девушка пошла вперед. Становилось все холоднее, а в храме — тепло. Но идти туда все равно не хотелось. Может, смерть принесет покой и облегчение, но смерть смерти рознь. Она бы хотела уснуть и не проснуться как мама когда-то. Без кошмаров. Но смерть в древнем храме, где она не понимает что происходит, а знает только одно: она должна умереть здесь, чтобы жил он… И еще этот голос, который все уговаривает ее одуматься. Как только она слышит его, понимает, что другого пути просто нет. Это то, для чего она родилась и нужно исполнить свое предназначение как можно скорее.

Но ведь это ужасно несправедливо! Почему одни рождаются, чтобы жить в счастье, а она лишь для того чтобы умереть? Илкер стало так жаль себя, что по лицу покатились слезы.

Ноги свело судорогой от холода, но она не остановилась, чтобы растереть их, лишь чуть согнулась, словно несла тяжелую ношу, и буквально потащила себя к храму. Каждый шаг давался с трудом. На ноги будто повесили тяжелые кандалы, которые тянули назад. Но она все же преодолела узкие ступени. Постояла между огромных темно-синих колонн. "Сегодня никто не попытается остановиться меня?" — что-то заставило ее обернуться на площадь. Сердце лихорадочно забилось в горле, когда она увидела, что там происходит. На площади стоял Ялмари. Рядом с ним еще какие-то люди — все незнакомые, кроме лорда Сорота. В глаза бросилась женщина в доспехах — кажется, так одевались жительницы Яхии. "Как они сюда попали?" Ялмари где что-то крикнул — она не смогла разобрать слов, он стоял слишком далеко и ветер уносил звуки. Но внутри себя она услышала: "Не уходи, я не хочу жить без тебя!" Он несколько раз покачал головой. Увидев, что девушка не слушается, пошел к ней, но "волк" Полада, стоявший рядом, толкнул его в бок, а с неба упал огонь на то место, где только что стоял лесник.

Илкер все поняла: он знает, что она погибнет там, в храме и хочет ее остановить. В спину пахнуло тепло — двери храма открылись, приглашая внутрь. Ялмари не понимает. Она должна войти туда, потому что…

"Потому что — или ты, или я", — Илкер медленно вытерла слезы с глаз, ласково улыбнулась Ялмари и попросила внутри себя, зная, что он услышит, как услышала она: "Пожалуйста, живи!" Повернулась и, быстро пройдя мимо колонн, вошла в храм. Нельзя медлить. Если он еще раз попытается остановить ее, может погибнуть.

Храм встретил ароматом благовоний и темнотой. "Как тут спокойно! — удивилась она. — Почему я боялась? Надо в следующий раз сказать Ялмари, как здесь хорошо, чтобы он не волновался. Он, может, думает, что мне будет больно…" Она шла по величественному зданию. На стенах зажигались огни, похожие на звезды в ночном небе: света они почти не давали. Илкер лишь смутно различала колонны, поддерживающие высокий полукруглый свод. Ногам стало легко и очень уютно. Будто она ступала по мягкому ковру. Впереди стало светлее: у алтаря горели свечи. Сердце охватило волнение, жар прилил к щекам. Еще несколько шагов…