Механический Зверь. Носитель Искры (СИ)

Следом начали происходить обратные реакции. Если до этого энергия влияла на тело, то теперь уже организм начал оказывать свое влияние на энергию. Метаморфозы теперь были пронизаны силой осколка Зверя и потому магия Лаза стала меняться в соответствии с новыми стандартами.

Сперва общий запас энергии, который теперь пополнялся за счет сложнейших процессов в каждой клетке тела, начал стремительно расти. Следом за ним увеличивались и сферы контроля, как обычная, так и пространственная. Наслаждение, которое Лаз испытал, получив обратно свои силы, да еще и с огромным приростом было не описать словами. Словно безногий, вдруг получивший пару великолепных протезов, на которых он стал бегать даже быстрее, чем раньше.

Однако не все было так безоблачно. С возвращением магии вернулся и безумная часть энергии Зверя, сидящая внутри него. Кровавый художник завозился, с новыми силами начав биться в стенки своей темницы. Но Лаз был уже готов. Он сам открыл клетку, выпуская маньяка на волю, и на этот раз все было иначе. Больше не было никакого бессвязного бормотания про окрашивание мира в красный. Никаких обмороков и беспорядочных убийств. Только из ниоткуда набежали черные тучи, а тело Ужаса засветилось изнутри тусклым алым светом, словно в руках и ногах тлели остатки огромного костра. Художник больше не имел власти над ним, теперь Лаз полностью контролировал этого безумца.

А это значило только одно – нужно было искать н’гочи.

Глава 23. Воплощение зла, три причины убить и добровольный узник.

Еще пару промежутков назад найти нужного н'гочи было бы практически невозможно. Да и вообще, за те долгие месяцы, что Лаз путешествовал по миру чудовищ ему ни разу так и не встретился ни один из их народа. Но теперь все было совсем по-другому. У него была его магия, а значит, все прежние возможности и даже больше. Сфера контроля выросла до пятисот километров, пространственная сфера – до двух. К тому же, используя одновременно мощь новых метаморфоз и подчинение окружающего воздуха Дьявол с легкостью достигал скорости в десяток махов.

Так что не было ничего удивительного в том, что уже спустя несколько часов поисков он обнаружил одного из разведчиков н'гочи. Конечно, не того самого, но это было начало. Десятиметровый великан, почувствовав приближающийся к нему на совершенно дикой скорости объект запаниковал и попытался спрятаться. Да и сложно было его в этом винить.

-«Подожди! Я тебя не трону!» - Лаз прямо в полете перекинулся обратно в человеческую форму. Туземец и правда остановился, но скорее не из-за слов незнакомца, а от шока. Но надо было отдать ему должное, пришел в себя он довольно быстро.

-«Ты маг, - даже не спросил, а констатировал н'гочи. – Что магу может быть нужно от меня?»

-«Я ищу одного из ваших, - посвящать в свои проблемы кого-то еще Лаз не собирался. А после того, как он подчинил художника эманации энергии Зверя от него почти полностью пропали, так что самостоятельно что-то понять этот абориген не мог. – Мы уже встречались с ним, где-то двести тридцать промежутков назад. Он хотел мне помочь, но не вышло и сейчас он мне очень нужен. Я знаю, вы можете общаться друг с другом. Помоги найти его, очень прошу».

-«Почему я должен тебе помогать? Ты хоть знаешь, как сложно выполнить то, что ты просишь? Двести тридцать промежутков – это серьезный срок, кто знает, может того н'гочи уже нет в жив… - тут вдруг туземец замер на полуслове, а потом его глаза стали круглыми, как колеса. – Двести тридцать!? Ты – воплощение Зверя! Монстр страшнее любого иного в этом мире! Я никогда тебе ничего не скажу, а твой помощник сидит в тюрьме за саму мысль о помощи такому, как ты!» - Он начал чертить в воздухе какие-то сложные знаки, скорее всего помогающие отогнать зло. Лаз тяжело вздохнул.

-«Вот черт… и сколько ваших знает обо мне и том, другом н'гочи?» - Он, конечно, предполагал что-то подобное. Тот туземец тоже поначалу относился к нему с подозрением. Но чтобы вот так? Безапелляционная ненависть к носителю Искры Мироздания и тюрьма для любого, кто решит ему посодействовать?

-«Все! Все знают, и никто не скажет тебе, где заточен тот предатель!» - Абориген принял боевую стойку, намереваясь испустить последний вздох в бою. Вот только у Лаза были другие планы.

За последние два года он отвык от магии, так что смерть н'гочи наступила в результате пробившего глаз пальца. Он даже не успел ничего понять. Кряхтя и жалуясь на чужую тупость, парень принялся за уже ставшее совершенно привычным занятие – препарирование.

Лаз не любил убивать и делал это только в трех случаях. Первый: на него нападали с намерением убить и не сдавались до самого конца, честно сложившие оружие могли убираться восвояси. Второй: он мог убить кого-то, даже безоружного, если этот кто-то заслужил смерть. Причин было очень мало, например, собственно, убийство, в них не входило, это был слишком дикий мир, чтобы подобное могло стать достаточным основанием для казни. Отец Эмины и каган Катарум были одними из немногих, попавших именно в эту категорию. Третья же причина была самой спорной и Лаз всегда с огромной неохотой убивал в таких случаях. Это когда смерть конкретного существа была ему просто необходима. Не из мести и не потому, что он это заслужил. Из чисто практических соображений, когда другого выхода просто не было. Так свои жизни окончили, к примеру, те короли, что выступали против объединения с Кристорией.

Этому н'гочи не повезло попасть в третью категорию. Если бы Лаз знал, как провести ритуал в молитвенном зале, или если бы имел возможность найти нужного ему туземца самостоятельно, то он бы просто развернулся и улетел. Но судя по всему все аборигены и правда будут настроены точно так же, поэтому выбора не было. Ему нужно было научиться использовать их каналы связи, а, чтобы сделать это нужно было изучить мозг н'гочи и понять принцип, по которому они общаются с деревьями.

Исследование мозга разумного существа кардинальным образом отличалось от изучения, скажем, сердца какого-нибудь монстра. Второе можно было кромсать как угодно и даже сильно поврежденное, оно все еще могло многое дать. В случае же с мозгом, любое неосторожное движение влекло за собой необратимые последствия, в результате которых сложнейший орган превращался в груду серого желе.

Так что чтобы не убивать еще одного туземца ради материала для исследования, Лаз действовал максимально осторожно. Благодаря своим собственным опытам и архивному кубу Квазара, о теле вообще и мозге в частности он знал в разы больше, чем земным врачам могло даже присниться. К тому же ему помогала магия, по сравнению с которой точнейшие приборы и хитроумнейшие приспособления были просто грудой металлолома. Но даже так, ему потребовалось почти промежуток, чтобы разобраться, какой участок этой желейной массы отвечает за ту мистическую связь с лесом мира чудовищ и продублировать его для своих форм.

Но результат стоил того. Малюсенький отросток в лобной доле, который даже в мозгу десятиметрового н'гочи был размером всего в пару миллиметров появился и в его голове. Когда он соединился с остальным серым веществом, разум Лаза сразу наполнила какофония из тысяч тихих голосов. Словно целый стадион народу вдруг зашептал каждый что-то свое.

Разобраться в этом хаосе было невероятно трудно. Но постепенно сознание начало отсеивать неважные детали и тысячи голосов сократились до сотен, потом десятков. На самом деле, это не были разговоры в привычном смысле слова. Аборигены были правы, было невозможно произнести хоть что-то из этого вслух.