Страждущий веры (СИ)

— Я знаю: не геройствовать и будить сразу, если станет худо, — сказал напоследок.

Слуга помотал головой:

— Нет, на этот раз всё или ничего.

В глубине сознания Вейас нащупал источник непоколебимого спокойствия и силы, что даровала его роду стихия ветра. Представил, как тоненькой струйкой голубое сияние переливается в ладонь, а оттуда в слугу. Ради Лайсве. Только ради неё.

— Помоги нам, брат Ветер!

После ухода Найта я не поднималась с кровати. Думала о нём, считала часы до нашей встречи. Шли дни под неусыпной опекой молчаливых тётушек. Я изводила себя ожиданием, отказывалась от еды и даже ото сна. Бредила Найтом.

Он явился только на четвёртый день точно с заходом солнца. Печально улыбался и гладил по волосам. Молчал. Я заговорила сама:

— Я согласна. Лучше смерть, чем жизнь в клетке.

Его улыбка стала шире, тёплой и радостной. Я радовалась вместе с ним робким поцелуям и томительному ожиданию счастья.

Найт на руках вынес меня из дома и доставил к заброшенному кладбищу манушей, тому самому, что напугало меня жизнь назад, когда мы ехали в город вместе с братом. Теперь оно не казалось мне ни страшным, ни мрачным. Была в нём таинственная грация безмолвных каменных плит с лёгким ароматом чертополоха и тлена.

Мы остановились у одного из обветшалых склепов, выделявшихся на фоне белого снега помпезным каменным кружевом.

— Проход в мой мир спрятан внутри. Ты должна войти по своей воле, — Найт поставил меня на ноги и одним прикосновением отпер увесистый замок.

Там действительно что-то было. Я ощущала это даже несмотря на истощение и усталость. Оно манило загадками, предвкушением того, чего ни с кем ещё не было и не будет никогда. Я шагнула за порог, в мир вечной ночи. Здесь было затхло. Пол испещряли желобки с глубокими лунками в центре гексаграммы. На стенах заклинания на доманушском языке. Найт надрезал своё запястье и, приложив его к выступу на стене, попросил меня сделать то же. Я повиновалась. Когда кровь попала на камни, на месте гексаграммы образовался колодец. Найт снова поднял меня на руки и прыгнул вниз. Над головой сомкнулась кромешная тьма.

Я очнулась посреди огромного зала, освещённого множеством свечей. Вокруг — обитая пурпурным бархатом мебель. Стол ломился от изысканных яств. В камине полыхал огонь. На огромной двуспальной кровати приветливо отогнут балдахин. Дома я никогда не ценила богатую обстановку и удобства, а проведя столько времени вдали от них, соскучилась. Забыв о слабости, я подошла к столу, отщипнула ягоду от грозди винограда и положила в рот. Невероятное наслаждение. Никогда ещё не чувствовала так остро.

Найт смотрел на меня со всей любовью и страстью, на которую только способен мужчина. Его ласковый голос, мягкие поцелуи, нежные прикосновения околдовывали меня, лишая осторожности и стыда. Я отдавалась ему самозабвенно, хотя чувствовала, что руки становились холоднее, а поцелуи жёстче. По коже щекоткой прошлись клыки, впились в шею, посылая по телу шоковую волну.

— Брат мой, Ветер, помоги! — услышала я свой звонкий голос.

Мощный порыв ветра разбил окно. В зал хлынуло голубое сияние. Никогда не видела его настолько ярким. Внутри обозначился силуэт громадной кошки. Мой зверь! Как я могла тебя забыть?!

Но тьма уже выжрала меня без остатка, превратив в жалкое, безвольное существо. В крови бродил яд, я не могла даже пошевелиться. Голова налилась тяжестью, разум затуманился, и уже не хотелось ничего. Только уснуть вечным сном и видеть сладострастные грёзы о любви, которой не было и быть не могло.

«Отринь тьму, которой тебя отравили, — заговорил зверь внутри моей головы. Впервые! — Нетореный путь тернист и полон ловушек. Не сдавайся на волю лиходеев. Услышь мой глас, следуй за ним, как за путеводной звездой на север. Вспомни, кто ты есть и зачем сломала свою судьбу. Неужели ради этого?»

От удара когтистой лапы Найт отлетел в сторону.

«Борись! У тебя больше сил, чем ты думаешь. А если их не хватит, я поделюсь своими. Ты не падёшь жертвой интриг низших тварей. Ты важна, ты была рождена для большего!»

Горящая рыжим морда надвинулась на меня и прошлась по лицу шершавым языком. Как будто с головой окунуло в ледяную воду. От резкой боли пелена спала с глаз, и я наконец прозрела. Вокруг оказалась всё та же комната с заколоченным окном. Я никуда не уходила — лежала на кровати, впечатавшись в перину, и жадно глотала ртом воздух. Зверь пропал. Только Найт сражался с кем-то невероятно сильным. Но то был всего-навсего человек!

— Теперь ты видишь? — выкрикнул слуга, я узнала голос. — Видишь, во что ты вляпалась, принцессочка? Видишь, во что эта тварь превращает таких, как ты?

Я обернулась. Яркий свет прогнал тень даже из дальних углов. К стенам жались бледнокожие создания: лысые, морщинистые, сгорбленные, с выпавшими зубами и бесцветными слепыми глазами. Из них словно выпили всю жизнь, а оболочку сохранили, чтобы посмеяться над жалким существованием. Они колотились то ли от немощи, то ли от страха. На шеях были заметны шрамы от клыков: застарелые, синие, распухшие, как будто к ним прикладывались не один раз.

— А теперь взгляни на того, из-за кого ты хотела обречь себя на вечные муки.

Слуга ударил Найта под дых, схватил за плечи и развернул ко мне лицом. Я забыла, как дышать. Он был не просто уродлив, он был… огромным нетопырем со свисающими до подбородка жёлтыми клыками, кончики которых алели от крови. От моей крови! Вокруг плащом клубился непроницаемый чёрный туман.

— Ну как, хочешь быть его пищей?

— Нет, — простонала я.

Нетопырь дёрнулся и прохрипел:

— Внешность ничего не значит. Тот демон, что сидит в этом палаче, намного страшнее всех моих сородичей вместе взятых. И ты это знаешь!

Я словно наяву увидела, как под рубахой слуги копошатся угольные змеи, глаза становятся разноцветными, а плечи укрывает белоснежный плащ. Нет, это все лишь иллюзия мерзкого демона!

— По крайней мере, я не пью жизнь из невинных девушек! — слуга ухватил Найта за горло и снова обратился ко мне: — Ну же, говори, желаешь остаться здесь с ним навечно?

— Нет! — ответ был у меня на устах прежде, чем он успел докончить. — Я выйду замуж за твоего хозяина, только забери меня отсюда!

— Слишком поздно, — хмуро бросил слуга и переломил Найту шею.

Мне сделалось дурно. Мир снова погрузился во тьму.

Я очнулась от грохота и воя. Было темно, только в щели пробивались отблески ослепительных вспышек. Голубое свечение заполняло собой тьму, пожирало её. Стало трудно дышать. Воздух искрил, напитываясь странной, но все же давно знакомой силой. Я чувствовала себя былинкой, застывшей перед гигантским штормовым валом. Вот-вот накроет, сметёт и мокрого места не оставит. Я сжалась у стены и испуганно заскулила. Тёплые руки притянули к себе. Обволокло родной аурой, понятными и столь желанными нежными эмоциями. Тоненькая пуповина близнецовой связи восстанавливалась. Я цеплялась за неё ладонями, пытаясь выбраться из когтей ужаса и безумия.

— Тише, всё уже закончилось. Теперь мы снова вместе, — шептал брат. Я обмякла в его объятиях. Страх уходил, а мгла вокруг рассеивалась, как ночной кошмар.

Раздались гулкие шаги. Заскрипела дверь. Комнату осветил факел в руках у невысокого бледного воина. Приглядевшись, я различила вышивку в виде цветущего вереска на его накидке. Туат — эхом отозвались воспоминания из прошлой жизни.

— Это невероятно! — взволновано затараторил он, размахивая свободной рукой. — Гроза посреди ясного неба. Зимой. Молнии испепелили всех Странников до единого, будто сами боги встали на нашу сторону!

— Скажете тоже, боги. Хотя... — послышался от окна низкий голос слуги. — Было что-то странное перед моей схваткой с фантомом. Словно кто-то уже лишил его большей части силы.

— Тихо, вы пугаете её! — укорил их Вейас, баюкая меня, как ребёнка. — Если хотите что-то обсудить, проваливайте за дверь.