Зимние волки полуночи

Тонкие пальцы, перебирающие невидимые струны. Карие глаза подернуты холодной ледяной дымкой, спина неестественно выпрямлена. Резкие слова вылетают изо рта, и каждое слово будто бы разрубает мир на части. Черный камень в кольце, которое она надевала в таких случаях, нагрелся и засиял холодной ледяной звездой. Щелчок, звук которого сухо разнесся в тишине, последнее завершающее слово… тела убийц, имевших неосторожность напасть на девушку в темном переулке, неторопливо падают на булыжную мостовую.

Глаза полны слез, руки дрожат — она не хотела убивать, ненавидя свою силу некроманта всей душой, но не смогла себя проконтролировать…

— Айлитен? — эльф изогнул бровь. — Я, конечно, слышал, что главой Гильдии выбрана женщина, но не успел узнать, кто именно.

— Ее выбрали за пять лет до гибели мира. В это время ты был здесь.

— Я помню, — Лентарн жестко усмехнулся, вспоминая. — Значит, сейчас нам нужно провести Обряд. Немыслимо. Подготовка к нему занимает по меньшей мере сутки, а нам нужно проделать все максимум за два часа.

— Обрядом займусь я, — Роллон внимательно посмотрел на Лентарна, тот только пожал плечами. — А ты за два часа должен найти схему Святилища с указанием всех защитных заклятий. Впрочем, с указанием ты вряд ли что найдешь, так что можешь подойти к Святилищу и все считать?

— Может, мне заранее себе еще и погребальный костер заказать, чтобы вы потом не мучились? — скептически изрек Зимний волк, поправляя молочно-белую прядь. — Да хорошо, не смотри ты на меня так. Я пошел.

Махнув на прощание рукой, он начал медленно таять в воздухе. Когда через фигуру Лентарна уже были видны очертания коридора, эльф повернулся к Роллону и попросил:

— Только пожалуйста, не кладите туда веток тополя — у меня на него аллергия, — с этими словами он еще раз сделал ручкой и растаял совсем. Роллон слегка нахмурился — он не любил такие фокусы, предпочитая если уж и перемещаться, то быстро и без лишней показухи.

Кажется, Роллон все-таки выкопал из замшелых закромов своей памяти что-то связанное с загадочным словосочетаниям «правила поведения». Во всяком случае, в этот раз, прежде чем войти, он постучался, хотя и чисто символически — когда возник на пороге. Что ж, прогресс двигается вперед… глядишь, в следующий раз он спросит, можно ли войти.

— Слушай, у тебя из женской одежды есть что-нибудь универсальное, а предназначенное не только для бала или официального приема? — не оборачиваясь, спросила я, с тоской глядя в шкаф. — Неужели все твои женщины ходили только в этом?

— И ты думаешь, они потом уходили от меня раздетыми? Это не их одежда. Часть — моей матери, часть — на всякий случай, и уж явно предназначенная не для чьего-нибудь убийства. А что конкретно тебе нужно?

— Мне? Брюки, а если их нет, то юбку не длиннее колена, высокие сапоги и любую рубашку, — претендовать еще и на каблук у сапог я не стала, хотя и не люблю обувь на плоской подошве. Причем не люблю не потому, что выглядит хуже — над этим я как раз задумывалась в последнюю очередь, а потому, что каблуком в случае чего можно очень даже неслабо травмировать противника. Например, двинуть упырю пяткой в нос, как я несколько раз с успехом проделывала.

— Извини, ничем тебе помочь не могу, такой одежды у меня нет. Моя мать не носила брюки в принципе, да и появлялась здесь раз пять за всю свою жизнь, а остальная одежда как раз официальная.

Я вздохнула. Одевать те штаны и рубашку, больше напоминавшие решето, мне не хотелось категорически, но идти в платье было бы крайне непрактично.

— Покажи мне самую простую одежду из той, которая есть, хорошо? — наконец после минутного раздумья попросила я. Что ж, будем обходиться тем, что есть…

Я задумчиво взглянула на себя в зеркало, прикидывая, что сказала бы сестра насчет этого «самого что ни на есть простого платья». Наверное, недолго думая, оторвала бы у меня его с руками.

— Попроще точно ничего нет? — скептически покосилась я на бирюзовый шелк, отделанный по краям широкой золотой лентой. Красиво, ничего не скажешь, но не для драки же его надевать! Особенно мне не нравилась длина — до щиколоток, хотя это-то как раз можно было легко исправить. Рукавов платье не имело, только пару тонких, но очень прочных лямок. В принципе, оно действительно было самым простым — кроме двух золотых лент, никакой отделки, которую можно оторвать или которой можно было бы за что-то зацепиться, спина закрыта, значит, я не смогу ее поцарапать. Впрочем, по сравнению с остальными оно подходило больше всего.

— Хорошо, пойду так, — а вот интересно, как с этим нарядом будут смотреться ножны с мечом и металлические наручи? — Надеюсь, его не нужно вернуть в целости и сохранности?

— Можешь оставить себе, порвать или испортить, — милостиво разрешил Роллон. — У нас есть около двух часов на то, чтобы провести обряд.

— Почему так мало?

— За это время Лентарн раздобудет всю необходимую нам информацию о Святилище. Пойдем, я уже все подготовил, — Роллон мягко тронул меня за руку, увлекая за собой. Я немного содрогнулась, следуя за ним по пустынным, словно бы неживым коридорам.

Я очень не хочу проходить этот обряд, пускай он и чисто фиктивный. Я ничего не знаю о том, что меня там ждет и о том, что я должна делать для того, чтобы сохранить себя такой, какая я есть, Роллон ничего не объяснил мне. И все как-то проходит в вечной спешке, сумбурности… а если что-то пойдет не так? Смогу ли я вернуться? Я снова попробовала залезть в мысли Роллона, и снова натолкнулась на глухой блок. Зачем он его поставил? Нет, он говорил, что это не он. И все равно — зачем? Погрузившись в свои мысли, я поняла, что совсем ничего не знаю о Роллоне. Нет, кое-что, конечно, знаю — что он жил в Эллегионе, прошел обряд, стал Зимним волком. Знаю о том, что в прошлом у него была женщина, которую он любил, и которая любила его. Знаю, что он попал в это время, чтобы вернуть силу, не пожелавшую умирать.

Но у кого эта сила? Он так и не сказал мне, ни разу не вспомнив про это. Постоянные разговоры с Лентарном, демонстративно с глазу на глаз. Это сумасшедшее признание в любви… а есть ли у меня основания ему верить? Почему я должна верить тому, чьим отцом является бог смерти? А если… страшная догадка заползла в сознание, но я тут же отбросила ее. Нет, если бы у меня была эта сила, он бы сказал.

И все-таки я почему-то ему верю. Верю, даже не зная, правильно ли это. Значу ли я для него хоть что-то, или он готов пожертвовать мной для достижения своей цели? Думаю, что значу — иначе он не стал бы меня постоянно спасать, рискуя при этом своим здоровьем.

Я должна верить ему. Хотя бы сейчас. Да и почему я думаю обо всем этом, ведь вопрос о доверии решился давно и как-то сам собой? Но все же что-то не дает мне покоя…

— Мы пришли, — голос Роллона вывел меня из состояния задумчивости, в которое я погрузилась по пути. Я торопливо вскинула голову, огляделась. Н-да… нельзя сказать, чтобы картина мне так уж нравилась. Светлый зал, свет, узоры на стенах… ничего особенного, если бы не алтарь посреди зала. Очень мне здесь не нравилось, а до сих пор спящий червячок беспокойства закопошился где-то внутри сознания. Я знаю, что не хочу и не должна этого делать. Но по-другому мне не пройти к жрецу, а отпускать их одних я не хочу. Вдруг с ними что-нибудь случится? Если случится, а меня там не будет, я буду долгое время казнить себя за то, что не смогла помочь.

Все уже решено.

— Мне обязательно проходить этот обряд? — в последний раз немного настороженно поинтересовалась я, поежившись — вроде бы было и не очень холодно, но по спине скользнул неприятный холодок.

— Да, но не по правилам, как я тебе уже и говорил. Вообще, будь моя воля — я бы тебя и на выстрел туда не подпустил.

— Почему же тогда не ведешь себя, как всегда? — лукаво прищурилась я, взглянув на мужчину.

— Я не вправе тебе приказывать, — выдохнул он. — Особенно в этом городе.

К тому же это единственный способ сохранить тебе жизнь.