Охотники Гора

Неужели удача никогда не изменяет тебе, Марленус из Ара? И ведь это я освободил его, человека, которому завидовал черной завистью, который изгнал меня из Ара, отказав мне в хлебе, воде и приюте. Смешно сказать, я рисковал жизнью, чтобы освободить человека, к которому в иные моменты жизни испытывал глубочайшую ненависть!

Теперь он оставит эти леса, как и положено у бару — недосягаемо величественным. А я вынесу из этой экспедиции лишь след об испытанном мной унижении. Здесь, в северных лесах, я потерпел поражение. Мы оба — и Сарус, и я — потерпели здесь поражение. Один Марленус выйдет отсюда победителем.

Но и он сам, и его люди по праву принадлежат мне. Мне! Вот они стоят, скованные цепями. В моем распоряжении находятся и оба корабля. Это я, а не Сарус заработал право доставить их в качестве своих трофеев на Тирос. Вот, это была бы месть всему, что меня так раздражало!

— Сними с меня цепи! — давясь хохотом, простонал Марленус.

Как я сейчас ненавидел этого баловня судьбы! Я протянул руку к Сарусу.

— Ключ от цепей убара и от всех остальных, — потребовал я.

Сарус полез в кошель, висевший у него на поясе. На его лице отразилось недоумение.

— Ключ пропал, — пробормотал он.

— Ключ у меня, — сказала Тина.

Слова ее утонули в дружном хохоте. Нам вспомнилось, как она на мгновение успела прижаться к груди Саруса, прежде чем он ее оттолкнул. Именно в эту секунду она и завладела ключом. Тина протянула ключ мне.

— Точно так же она позаимствовала ключи и у старшего помощника «Рьоды», — сообщил Турнок, — когда оба корабля стояли борт о борт друг к другу, а воины с «Рьоды» и «Терсефоры», собравшись вместе, накачивались вином, которое она им подносила чуть позже. Проходя мимо, она передала ключ нам. Мы освободились от цепей, а на свое место посадили тех, кто должен был за нами присматривать.

— Прекрасная работа, — кивнул я.

— Сейчас тиросцы в трюмах «Рьоды», — усмехнулся Турнок, — пьяные в стельку. Представляю, как они удивятся утром, проснувшись в наручниках. Но думаю, к тому времени хмельные пары не окончательно выветрятся из их голов и они не воспримут происшедшее как большую трагедию.

Ответом ему послужил дружный хохот, к которому присоединился и Марленус. Это вызвало у меня новый прилив раздражения.

— Сними же с меня цепи, — напомнил мне Марленус.

Наши глаза встретились. Я протянул ключ стоявшей передо мной на коленях Шире. Она вскочила на ноги и подбежала к у бару.

— Нет, — сказал Марленус. Голос его звучал тихо, но твердо.

Шира испуганно отступила назад. Я забрал у нее ключ.

— Сними с меня цепи, — настойчиво повторил Марленус.

Я вручил ключ Турноку.

— Сними цепи с убара, — сказал я ему.

Турнок поспешно отомкнул замки на наручниках великого убара и на его ошейнике. Марленус не сводил с меня глаз. Он был недоволен. Я забрал у Турнока ключ и отомкнул им запоры на цепях Римма и Арна, а после этого приказал Арну освободить всех людей великого убара. Мы снова встретились взглядами с Марленусом.

— В Ар больше не приезжай, — сказал убар.

— Я буду в Аре всякий раз, когда мне того захочется, — ответил я.

— Принесите убару одежду! — крикнул один из охотников, едва с него сняли наручники.

Несколько воинов бросились к запасам тиросцев, чтобы отыскать в них что-нибудь подобающее.

— Женщины! — внезапно раздался чей-то крик. — Смотрите, они убегают!

Хура и ее разбойницы, включая Миру, воспользовавшись тем, что внимание присутствующих отвлечено, словно стадо вырвавшихся на свободу молодых табуков бросились в другой конец лагеря, пытаясь перемахнуть через ограду и скрыться в темноте.

— За ними! — приказал Турнок.

Но едва лишь топот десятков ног начал отдаляться в направлении леса, как тут же берег наполнился отчаянными женскими воплями и мужским хохотом. Не видя того, что происходит вне лагеря, мы могли прекрасно слышать звуки, сопровождавшие охоту мужчин на лесных разбойниц.

— Приготовиться к бою! — приказал Марленус.

Я, напротив, вложил свой меч в ножны.

Возвещая о своем приближении дружными взрывами хохота, в воротах появились мои люди и те из охотников Марленуса, что оставались прикованными к деревьям в лесу по пути следования тиросцев. Некоторые из них вели перед собой отчаянно сопротивляющихся женщин-пантер, держа их за руки или за волосы. Пытавшиеся убежать разбойницы угодили прямо к ним в руки. Мужчины бросили пленниц поближе к свету костра. Одна за другой разбойницы обреченно опустились на колени.

— Свяжите их покрепче, — приказал я своим людям.

Воины с удовольствием принялись за дело. Мимо меня легкой тенью проскользнула Кара и бросилась в раскрытые ей навстречу объятия Римма.

— Я люблю тебя, Римм! — воскликнула она.

— Я тоже тебя люблю, — ответил ей Римм.

Кара отнесла в лес украденные мной с «Рьоды» инструменты — тяжелую кувалду и мощное зубило. Она прошла в обратном направлении путь каравана тиросцев и меньше чем через ан отыскала первую группу оставленных в лесу пленников. Здесь же находились Винка, Илена, две пага-рабыни и прочие принадлежавшие мне невольницы — бывшие лесные разбойницы. Винка и ее помощницы к тому времени развели вокруг прикованных к деревьям мужчин большие костры, чтобы защитить их от нападения диких животных, и принесли им кое-что из еды и немного питьевой воды. По очереди действуя зубилом и кувалдой, Винка и пага-рабыни сумели перерубить цепь, удерживающую одного из мужчин. После этого дело пошло быстрее, и вскоре уже все пленники оказались на свободе. С инструментами под рукой и мужской силой это не составило большого труда. Как только все шестьдесят семь охотников Марленуса и восемь моих людей сбросили с себя цепи, они тут же поспешили на берег, ведя с собой моих невольниц, по-прежнему связанных в единый караван. По дороге они ломали себе крепкие, дубины и прибыли к лагерю неплохо вооруженными. С запястий некоторых из них свисали обрывки тяжелых цепей, в ближнем бою также становившиеся грозным оружием.

Старший среди охотников Марленуса поднял руку, приветствуя своего убара. Марленус ответил тем же.

Я обежал глазами стоящих на коленях женщин-пантер, покорно опустивших головы, надежно связанных по рукам и ногам.

— Двоих разбойниц не хватает, — сказал я Турноку.

Хуры и Миры среди пленниц не оказалось.

Я посмотрел на старшего из охотников Марленуса. Тот развел руками.

— Это все, кого нам удалось поймать, — сказал он.

— Мне нужна Хура! — воскликнул Марленус. — Найдите ее!

Его охотники бросились за ворота и мгновенно растворились в темноте.

Не думаю, чтобы их поиски увенчались успехом: в конце концов, Хура и Мира — женщины-пантеры. Через пол-ана охотники вернулись. Дальнейшие поиски потеряли смысл. Обеим женщинам удалось ускользнуть.

Я заметил, что Вьерна и Шира тоже куда-то исчезли, но сейчас меня это не очень волновало. Я потерял слишком много крови и чувствовал себя бесконечно усталым. Обе они, воспользовавшись всеобщей суматохой, убежали? Ну и пусть!

Марленус, очевидно, придерживался иного мнения.

— Где рабыня Вьерна? — громогласно поинтересовался он.

Его охотники обменялись удивленными взглядами.

— Ее нет, — нерешительно сообщил один из них.

Я почувствовал, как земля начинает уплывать из-под ног. Мне необходимо отдохнуть. Потеряно слишком много крови.

— Что с вами, капитан? — зазвучал у меня над ухом голос Турнока.

— Отвези меня на «Терсефору», Турнок. Я устал. Я так устал!

— Боск из Порт-Кара, — ворвался в мое сознание громоподобный голос Марленуса. — Может быть, ты скажешь, где находится рабыня Вьерна?

— Я не знаю, — ответил я и отвернулся. Пропади оно все пропадом. Сейчас я хочу только отдыхать.

— Принесите паги и закуски с кораблей, — потребовал Марленус.

Турнок вопросительно посмотрел на меня.

— Принесите ему все, что он захочет, — ответил я.

— Тебе сполна заплатят за это звонкой монетой Ара, — успокоил меня Марленус.