Все дороги этого мира

Вор пошел вперед по следам, которые светились ярко красным. Хэсс старался не наступить на них. Он передвигался осторожно, и не оглядывался даже когда услышал сдавленные рыдания. Слух у вора был обострен природой и волшебством в силу его воровского призвания. Эльнинь на это не рассчитывал.

"Пусть плачет", - решил Хэсс. Он не дошел до Черной скалы шагов триста, когда она обрушилась. Хэсс помчался назад со всей мочи. Ему не хотелось попасть под летящие обломки.

Линай шел по тропинке, идти ему удавалось с трудом, так хотелось влететь в небо или упасть в толщу земли. Линай помнил, что надо добраться до Черной скалы и прочитать там самое главное, иначе он не будет полновластным господином этого мира. Линай дошел до скалы, ему надо было отойти вперед и остановиться, повернуться, и сфокусировать взгляд, чтобы прочитать огромные горящие красным буквы. Линай остановился лишь на секунду, он прислонился к скале. Его вновь обретенная сила всколыхнула магию Черной скалы.

Камень задрожал, и пошел трещинами, но Линай, занятый своими переживаниями этого не услышал. Скала нависла над Линаем, и стала рушиться, трескаясь, осыпаясь, заваливая несчастного, пробудившего ее.

Линай закричал, и закрылся руками, но камни сыпались и сыпались. Вся Черная скала накрыла маленького, получившего бессмертие человека. Линай так и не успел прочитать, что было написано на скале.

Хэсс бежал обратно, не разбирая дороги.

Эльнинь почувствовал сотрясения земли, и увидел крушение Черной скалы. Вернулся Хэсс.

- Что это было? - Эльнинь беспокойно разглядывал своего спасителя.

- Твой у..бывший учитель, Эльнинь, - Хэсс восстановил дыхание, которое больше сбил не бегом, а испугом.

- Ты его видел?

- Видел, мне так показалось, что его завалило камнями.

- Выберется, - пожал плечами Эльнинь. К нему возвращались силы. - Но как нам выбраться?

- По другой дороге, - эта проблема не волновала Хэсса абсолютно.

Хэсс не стал говорить ученику, что если под слоем земли, где стоял Линай, был тоже черный камень, то выбраться ему изнутри невозможно. Черный камень блокировал любую силу магии, и так было всегда. Проверять, правда, это или нет, Хэсс предоставить самому Линаю. Сейчас было благоразумно уносить ноги, и подумать над странностями происходящего. Хэсс поддерживал Эльниня, они тащились медленно. Эльнинь пытался было что-то спросить, но вор велел держать дыхание, чтобы можно было идти подольше.

Сам же Хэсс думал. Он думал, думал и думал. Главных вопросов было три. Первый - что за серьга такая. Второй - что будет с Линаем. Третий - как помочь этому бедному лопоухому мальчику, потерявшему веру в жизнь.

Повозки так и не тронулись в путь. Они стояли и ждали, а оставшаяся часть руководства собралась на совещание. Присутствовали: Богарта, Инрих, Илиста, отец Логорифмус и отец Григорий, повар Грим и Боцман.

Повар Грим сидел мрачнее тучи. Он расстроился из-за пропажи Хэсса. Уже темнело, звезды появились на небосклоне, но ленивая луна еще не соизволила выползти на глаза людей.

- Как он пропал? - еще раз потребовал очередного повторения напряженный Инрих.

- Мы резали рыбу, а у мальчика загорелось ухо. Не в смысле пожара, а раскалилось. У него сережка в ухе с камушком таким черненьким. Мальчику стало неуютно, плохо. Сами знаете, как действуют волшебные вещи. И он вышел прямо в фартуке и с ножом.

- И что?

- Не знаю, что, - повар Грим сердился не на назойливого директора, а на себя, что не досмотрел за мальчиком.

Илиста горестно вздохнула:

- Что же такое творится? Мы стоим неизвестно где. С дороги сбились. Хэсс ушел с этой вашей серьгой. Кстати, когда мы познакомились, у него была другая серьга. А в дороге неизвестно где он нашел себе новую волшебную? Что бы это значило? Орк-защитничек пропал неизвестно когда и вообще без следа.

- Его видели прошлой ночью, еще в дождь, - педантичная Богарта поправила актрису.

- Будто нам это поможет, - фыркнула Илиста. - Еще и старец этот ушел неизвестно куда. Ни весточки, ни ученичка. Как вы его отпустили Богарта?

Охранница и сама не понимала, как и почему отпустила Линая с учеником.

- Тогда мне показалось, это крайне разумным, - вызывающе сообщила женщина. - Знаете, такое ощущение, что это как морок был.

Отец Логорифмус странно пронзительно посмотрел на нее, но ничего не сказал.

- А орк-то куда ушел? - рискнул полюбопытствовать отец Григорий.

- В гости, - отозвался Инрих.

- Что действительно? - купился на шутку отец Григорий.

- Нет, простите, - у директора проснулось чувство самосохранения под взглядом отца Логорифмуса.

- Но все началось-то с пропажи тех молчаливых монахов, - встрял Боцман.

В повозке все молчали.

- И что с ними? - рискнула спросить Богарта.

- Не знаем, - директор говорил по слогам.

- Дело не в них, - упорствовала Илиста. - Пропали и ну их. Нам надо решить, что делать дальше.

- Назад пути нет, - информация Богарты прозвучала, как приговор.

- Мы не можем повернуть назад? - не поверила Илиста. - Да быть такого не может.

- Может, - директор взял ее за руку. - Мы проверяли сегодня целый день. Все наши попытки были неудачными. Кхельт чуть не убился. Я сам заплутал, и вышел назад к лагерю. Здесь не только дороги, но и все вокруг против нас.

- О, Инрих! - Илиста сочувственно посмотрела. - Значит, мы можем идти только вперед?

- Вперед у нас одна дорога к Черной скале, - заключила Богарта.

- Где-то на этой дороге пропал старик с учеником, - тихо заметил Боцман.

Все опять притихли.

- Мы пойдем вперед по этой дороге, - Илиста встала, - и пусть они содрогнутся.

- Кто они? - заинтересовался отец Григорий.

- Все они, - Илиста не могла обозначить, кого конкретно имела ввиду, но была уверена, что они отступят.

- Хорошо сказано, - одобрил директор.

- Собираемся? - потребовала подтверждения приказа Богарта.

Инрих крепко сжал губы и кивнул.

- Когда?

- Утром, сегодня отдыхаем, а дальше идем и без лишних объяснений остальным.

- Мы должны были уже выйти из Темных земель, - возроптал повар Грим. - Среди актеров начнутся подозрения. Лучше бы им все объяснить.

- Я сам поговорю с остальными, - решил Инрих.

- Мы завтра выступаем по этой дороге? - Богарте требовалось подтверждение приказа.

Инрих сжал губы и кивнул.

Богарта и Боцман ушли заниматься приготовлениями к дальнейшему пути, отец Логорифмус, а за ним и отец Григорий потопали в повозку к повару Гриму. Инрих с Илистой остались вдвоем.

- Жалкое зрелище, - прокомментировала Илиста.

- Мы всегда справлялись сами, и сейчас должны, - не согласился Инрих.

- Как получилось, что нас все бросили? - Илиста все еще не воспринимала изменившееся в один день положение труппы. - Ты думаешь, что мы опоздаем на фестиваль?

- Нам бы выбраться отсюда, какой уже фестиваль, - Инрих не думал о фестивале, он сомневался, что они выберутся из Темных земель.

- Знаешь, а я не отступлю, - неожиданно для директора заявила актриса.

Задать свои вопросы повару Гриму отец Логорифмус решил обязательно вдали от чужих ушей.

- Григорий, я прошу тебя оставить нас, - Логорифмус впервые обращался с подобной просьбой к товарищу по пути.

Отца Григория, который уже успел удобно усесться, и налить себе чашку ароматного кофе из запасов повара Грима, обидела прозвучавшая просьба. Он намеривался возразить, но прикусил себе язык.

Последующая беседа успокоила отца Логорифмуса, но еще больше встревожила повара. Главным невыясненным в беседе для него явилось присутствие в мире маленьких человечков, которые то и дело шастали к Хэссу, по увесистым словам отца Логорифмуса.

Матушка Валай сидела на ветке, болтала ногами, орк уже успел в деталях изучить пошив ее обуви, но ответа пока не дала. Страхолюд ее попросил о помощи.

Матушка Валай приняла решение довольно поспешно, по мнению сопровождающего его маленького человечка. Не прошло и двух часов, как матушка перестала болтать ногами, и ответила орку.