Солнечный змей (СИ)

- Вверх, – он хлопнул по стальной пластине. Рыба запыхтела, плавниками отмахиваясь от облаков и мельтешащих вокруг пожирателей энергии. Клоа, почуяв новый излучатель, стаями слетелись к нему.

- Пусть. Они помогут остыть, – Древний неловко погладил странное существо по боку. Оно на миг замерло – и рванулось вверх.

Дозиметр пискнул, и Гедимин изумлённо уставился на его экран. То, что показывал прибор…

- Вот оно что, – еле слышно сказал Древний, поднимая над головой руку с передатчиком. Ветвистые «усы» защёлкали, экран замигал. Картинка строилась быстро – и когда «усы» дозиметра воткнулись в коробку передатчика, прибор завершил расчёты, и мелькание цифр прекратилось. Опустив руку, Древний взглянул на экран.

Внизу станция уже утонула в облаке неровного зеленоватого свечения, и над ней вставали, возвращаясь из небытия, здания разрушенного завода. Гедимин смотрел не на них. Здесь, в этой точке, смыкались два пучка излучения – и один шёл, как могло бы показаться, прямо от солнца, пронзая атмосферу, а второй, исходящий из-за восточной кромки неба, смыкался на нём, как петля аркана. «Вот направляющий,» – сощурился Гедимин. «А вот и направление…»

Первый пучок излучения, от которого зашкаливало дозиметры, исходил вовсе не от солнца. Его источник был здесь, к востоку от Реки – и, достигнув светила, он возвращался обратно к поверхности планеты. Оба пучка исходили из одной точки – и Гедимин видел её на экране передатчика, на неточной зноркской карте, изъятой у Гвеннона.

Вода снова вскипела – несовершенная система охлаждения не справлялась с потоком энергии. Туча, пронизанная молниями, уплотнилась и брызнула дождевыми каплями. Древний, уже не обращая внимания ни на какие странности, пробил ещё одну дыру в груде железок.

- Медленно смещайся к востоку, – прошептал он. – Вот так…

Невидимая петля, сжимающая лучевой поток, разомкнулась. Рыба захлопала плавниками. От них валил пар.

- Этот луч слабее, – кивнул Гедимин. – Не сходи с него. Значит, источник всего один…

Внизу, под нестихающим ливнем, зелёный свет медленно угасал под развалинами древних цехов. Станция скрылась под землёй.

- Пяти лет не прошло, – судорожно вздохнул Древний. Его рука, помедлив, отодвинула пластины брони, извлекая из ниши маленький, но тяжёлый снаряд.

«Не успел испытать,» – досадливо покачал головой сармат. За восточной кромкой неба «горел» источник сильнейшего ЭСТ-излучения, и ЭМИА-излучение вплеталось в его потоки. Значит, пришло время для испытаний.

«Испарения Квайи взрываются в ЭМИА-лучах,» – мысли Гедимина были сейчас спокойными, как гладь Реки, текущей далеко внизу. «Рассчитать интенсивность излучения… нет, не получится. Придётся наугад. Так или иначе, эффект быть должен.»

- Чуть-чуть на юг, – прошептал он, снимая с плеча бывший подствольник и упирая его в стальную чешую. – А теперь замри.

Спина рыбы дрогнула от мягкого толчка. С тихим свистом маленький снаряд ушёл на восток. Отложив оружие, Древний выпрямился, задумчиво глядя вслед.

«Интересно, какой именно будет эффект,» – успел подумать он. И ещё успел запоздало удивиться – откуда на востоке, в зноркских землях, такой мощный источник излучения – и к тому же управляемый?

Луч погас. Перистые «усы» дозиметра зашевелились, поворачиваясь в разные стороны. Больше прибор ничего не чувствовал. Рыба шумно вздохнула, выплюнув фонтанчик воды из проломленной брони. Гедимин хмыкнул и погладил её между глаз.

- Точное попадание, – прошептал он. – Жаль, но изучать там уже нечего. Теперь снижайся. Вспомнить бы ещё, где я тебя ви…

Договорить он не успел. Резкий писк дозиметра утонул в громком шипении испаряющейся воды и разлетающегося брызгами фрила. Накопитель, нанизанный на поток сильнейшего излучения, вздулся и взорвался мельчайшей раскалённой пылью, разбрасывая обломки стальной чешуи. Облако клубящихся осколков пропустило сквозь себя сармата и сомкнулось над ним. Земля рванулась навстречу. «Гедимин, болван ты, а не учёный,» – промелькнуло в голове Древнего за миг до того, как он провалился в багровый мрак. «Какой же ты болван…»

Глава 16. Тулуг

- Чинья-а-а-ан! – протяжно крикнул Кытугьин, выпрямившись на краю повозки и раскручивая над головой гуделку. Чёрной Речнице казалось, что сами льды дрожат и визгливо завывают, отзываясь на пронзительные стоны костяного лезвия. Вдалеке, за стеной из снежных глыб, что-то взвыло в ответ. Хагван, раздувая щёки, прижимал речной рог к губам, но даже немелодичный рёв раковины не мог заглушить отчаянные вопли гуделки. Речник Яцек опустил капюшон и прижал руки к ушам, болезненно морщась.

- А хийкиммигу хоть бы хны, – тихо подумала вслух Кесса, с сочувствием прижимая к себе Речника. Повозка ускоряла бег, белоснежный зверь мчался по едва заметной тропе в два следа от полозьев, и вопли за спиной ему ничуть не мешали.

- Две гуделки – это много, – вздохнул Икымту, неохотно привстал с лежанки, дотянулся до тюка с жиром и спрятал голову под ним. – Чересчур.

Вой смолк, и Хагван, стряхивая с волос иней, ввалился под полог и со счастливой улыбкой растянулся на шкурах рядом с Икымту. Солмик молча подвинулся и вернул тюк на место.

- Всё, Койя, можно выходить, – прошептала Речница, оттягивая ворот меховой накидки. Сегон с жалобным писком высунул голову и затряс ушами. Речник Яцек снял капюшон и покачал головой.

- Икымту, у тебя ничего не болит? – тихонько спросила Кесса. – Ты всё время лежишь…

- И я так ему говорю, – выразительно хмыкнула Аса. – Говорю – скоро ты, Икымту, забудешь, как сидеть!

- Много ты говоришь, Аса, – пробормотал солмик, переворачиваясь на другой бок.

Гуделка снова вскрикнула, и другая отозвалась ей – мимо Уджуга пронеслась чужая повозка. Она стрелой летела к Ильнайтоту, и Уджуг, громко фыркнув, побежал ещё быстрей.

- Пока там затишье, пойду к Кытугьину, – сказал Речник Яцек, перешагивая через тела у порога. – Кесса, сиди здесь. Ветер холодный.

Сквозь узкое оконце в меховом пологе Речница видела сверкающий снег, зубцы обледеневших острых камней – или, может, расколотых льдин – склон длинного холма и тёмные, окутанные тучами вершины на горизонте. Едва заметная тропа вилась, петляя, вдоль южного склона Хельских Гор, и Кесса смотрела на покрытые льдом громады с опаской.

- Кто там живёт? – тихо спросила она. Икымту вздрогнул и привстал на лежанке.

- Вверху? Никто из тех, с кем хорошо было бы встретиться, – поёжился он. – Там плохое место.

- Вверху есть дикие ниххики, – пожала плечами Аса. – И духи-хранители. Икымту ходит в горы иногда, с охотниками. Никогда не приходит без добычи.

- Ты охотишься? – оживился Хагван, хватая солмика за руку. – Ты хороший стрелок? А можно посмотреть твой лук?

Речница подползла к оконцу, открыла его пошире – под пологом нечем было дышать от чадящего жирника. Холодный ветер ударил ей в лицо. Что-то невидимое с силой сдавило уши, Кесса попыталась вдохнуть – и не смогла.

- У-ух, – услышала она несколько мгновений спустя, когда обнаружила себя лежащей плашмя на шкурах. Икымту помог ей сесть. Полог зашуршал – ветер с силой толкнул его, едва не задув пламя жирника. Что-то снова надавило Кессе на уши, и в отдалении пронёсся затихающий грохот.

- Нехорошо, – прошептала Аса, усердно раздувая огонёк жирника. – Ты туда не смотри.

- Что там? – встрепенулась Речница.

- Снег сходит с гор, – отозвался Икымту. – Лавина.

Полог затрепетал, заунывный вой ворвался в оконце, и языки пламени заметались над плошкой. Аса задёрнула прореху и поёжилась.

- Нехороший ветер, – пробормотала она.

В повозку, отодвинув с дороги растерянного Хагвана, заглянул Речник Яцек. Ему в спину ветер швырнул пригоршню снежинок.

- Буран на подходе, – хмуро сказал Яцек. – Не выходите. Повезёт – прорвёмся.

Все замолчали. Икымту поднялся и опустил второй полог, погрузив повозку во мрак. Он взял в углу что-то, неразличимое в темноте, и потянулся за Яцеком, но Речник остановил его и вышел, опустив за собой завесу. Настала тишина – только ветер еле слышно свистел за стенами из толстых шкур, да покачивалась повозка, заставляя трепетать огонь жирника.