Проклятые башни

– Что это за шутки! – воскликнула она. – Это не моя дочь!

Маргрит напряглась.

– Что ты сказала?

– Это не моя дочь! – разочарованно закричала Майя. – Ты хотела провести меня? Что ты сделала с Бронвин?

Маргрит быстро пересекла комнату.

– Хочешь меня надуть? – прошипела она. – Не забывай, ты в самом сердце Муркмайра. Очень многие вступают на болота Эррана и больше никогда не возвращаются обратно. Кто узнает, если и тебя постигнет та же участь?

– Ты мне угрожаешь? – надменно воскликнула Майя, выпрямившись во весь рост и держа ребенка на вытянутых руках. – Не забывай, кто я такая! Пусть крылатый ули-бист и захватил престол на какое-то время, но я все еще Регент и правительница этой страны до тех пор, пока моя дочь не достигнет совершеннолетия.

– Только не в Эрране, – улыбнулась Маргрит. – Мы никогда не признавали прав Мак-Кьюиннов на престол, и уж точно не признаем ни тебя, ни твою дочь. Мы дали убежище вашему Главному Искателю лишь потому, что это служило нашим целям и позволило нам заполучить так называемую Ник-Кьюинн. Я держу здесь вас всех из милости и не потерплю никакого обмана!

– Если здесь кто-то и обманывает, то это не я! – воскликнула Майя. – Что ты сделала с моей дочерью?

Маргрит взглянула на нее с задумчивостью.

– Ты на самом деле считаешь, что это не твоя дочь? Надеюсь, что это действительно так, ради тебя же самой, ибо я не из тех, кто прощает подобную ложь!

– Ты что, думаешь, что я не узнала бы свою дочь?

– Ну, ты же не видела ее почти два года, а дети в таком возрасте очень быстро изменяются. Как ты можешь быть уверена, что она не твоя дочь? У нее белый локон, как у настоящей Ник-Кьюинн.

Майя расхохоталась.

– Вели принести мне бочку с соленой водой, и я докажу тебе.

Маргрит задумчиво поглядела на нее, потом отрывисто кивнула. Она прищелкнула пальцами, и болотница со всех ног бросилась прочь из комнаты.

– Да, и позови к нам второго нашего гостя, – крикнула она вдогонку маленькой косматой фигурке. – Если здесь кроется какой-то обман, думаю, это Реншо затеял его.

Все то долгое время, которое понадобилось болотникам, чтобы вернуться с ванночкой, мешком морской соли и ведрами с водой, ни одна из женщин не произнесла ни слова. Майя с отвращением опустила малышку на пол, и та сидела, прижимая к себе куклу и засунув в рот большой палец. Длинный белый локон уныло свисал вдоль ее левой щеки. Маргрит сидела, разглядывая свои кольца и спокойно улыбаясь, а Майя пыталась вести себя столь же хладнокровно, хотя сердце у нее бешено колотилось.

Как только лохань внесли и наполнили теплой соленой водой, Майя кивнула болотнице. Няня поспешно раздела малышку и опустила ее в лохань. Девочка рассмеялась и заколотила пухлыми ножками, разбрызгивая воду по полу.

– Ну и? – подняла брови Маргрит. – Что это доказывает?

– Я слышала, тебя называют мастерицей иллюзий, – ответила Майя. – Твои глаза, разумеется, проникли через мою маскировку и видят меня такой, какая я есть?

Маргрит довольно прищурилась.

– Верно, – признала она. – Тебе так и не удалось ввести меня в заблуждение, хотя твое первое заклинание было действительно могущественным. Это же заклинание, которым ты прикрываешься сейчас, такая слабая маскировка, что я не могу понять, зачем ты вообще утруждала себя ее наведением.

Пытаясь не выказать досады, Майя приняла свой обычный вид.

– Сила привычки, – ответила она, пожав плечами. – В мои цели не входит оповестить всех о том, что я дочь короля Фэйргов.

Маргрит побарабанила по зубам длинным пурпурным ногтем.

– Значит, слухи верны, – проговорила она. – Ты – Фэйргийка. Я начала задумываться, когда увидела перепонки между твоими пальцами, которые ты так тщетно пыталась скрыть от моих глаз. Но я не была точно уверена. Говорят, что среди тех, кто родился в Карриге, немало людей с перепончатыми пальцами на руках и ногах, как у лягушек, а во всем остальном ты казалась вполне похожей на человека.

Майя расстегнула воротник своего платья, продемонстрировав Маргрит свои жабры. Глаза банприоннсы слегка расширились, а по лицу пробежала еле заметная тень.

– Значит, вся эта охота на ведьм и преследование волшебных существ затевались по указке фэйргов. Я часто задумывалась, что же за этим стоит, хотя мне и казалось, что у нас с тобой одинаковая жажда к власти. – Ее лицо приняло довольное выражение. – Это был в высшей степени хитрый и продуманный план, хотя я и удивлена, что ты всего лишь пешка в игре своего отца.

– Я действую по своей воле, – отрезала Майя.

– Ну разумеется, – любезно отозвалась Маргрит. – Как и все мы, не так ли? Но скажи мне, как тебе удавалось так долго скрывать свою истинную сущность? Я никогда не слышала, чтобы к Талантам Фэйргов относилось наведение иллюзий. И даже я с моим ясновидением не могу быть совершенно уверена. Ты кажешься мне очень похожей на людей.

– Моя мать была человеком, а я унаследовала очень многие ее черты, – объяснила Майя. – Я похожа больше на человека, чем на фэйрга, как и моя дочь. Но все-таки она на четверть Фэйргийка. Она родилась с плавниками и жабрами, как все фэйргийские дети, и должна принимать свою морскую форму, как только попадет в соленую воду. Я видела, как моя дочь делала это, и знаю, что у нее есть этот дар. Это человеческое дитя – не моя дочь.

Маргрит неприятно улыбнулась.

– Значит, мне лгали и водили меня за нос, – пробормотала она. – Вне всякого сомнения, этот ваш бывший Главный Искатель рассчитывал завоевать престол при помощи фальшивой Ник-Кьюинн и править от ее имени. Но ему не стоило ни лгать мне, ни скрывать свои цели. Я не выношу обманщиков.

Она сделала знак болотнице, которая торопливо вытерла и одела малышку и унесла ее прочь. Майя мимолетно подумала, какая судьба ожидает девочку. Хищный изгиб губ Маргрит явно не сулил ей ничего хорошего. Открылась дверь, и в комнату вошел Реншо, одетый в малиновый плащ и все такой же худой и бледный. Когда он увидел Майю, его шаги замедлились, а кожа приняла нездоровый оттенок дохлой рыбы. Он ни разу не видел ее без покрова иллюзии, и ее облик явно потряс его.

– Ваше Высочество! Какая неожиданная радость! – выговорил он наконец, низко поклонившись. Когда он снова распрямился, его глаза уже ничего не выражали, и было трудно определить, что он думает, но Майя заметила, что пальцы его не слушались.

– Вдовствующая Банри приехала навестить меня и привезла очень интересные новости, – любезным тоном сказала Маргрит. – В высшей степени интересные.

Реншо изобразил живейший интерес.

– Она сказала мне, что дитя, которое вы мне привезли, вовсе не ее дочь, как вы уверяете, а самозванка. Нам с ней было бы очень интересно узнать, кто эта девочка и где находится настоящая Бронвин Ник-Кьюинн. Мы обе одинаково заинтересованы в этом деле, в чем, я уверена, вы отдаете себе отчет.

Какой-то миг Реншо молчал. Хотя его лицо и руки были неподвижны, у Майи создалось впечатление, что он лихорадочно думает.

– Вы потрясли меня, Ваше Высочество, – сказал он наконец. – Вы же не можете не видеть, что эта малышка – ваша дочь. Ведь у нее же белый локон и ваши голубые глаза.

– Белую прядь может высветлить любой дурак. – Ямочки на щеках Маргрит стали еще глубже.

– Верно, Ваша Милость, если знать секрет. Но ведь прически едва ли можно отнести к моей области знаний. Как Ее Высочество может быть так уверена? Она ведь не видела свою дочь почти два года?

– Ты думаешь, я не узнаю свою собственную дочь? – медовым голосом осведомилась Майя, подняв перепончатую руку и поигрывая прядью волос, ниспадавшей на ее шею. Реншо со страхом уставился на нее, и на его высоком лбу появилась испарина, когда он заметил жабры, еле заметно трепетавшие у нее под ухом.

– Но, миледи…. – залепетал Реншо, нервно теребя пуговицы своей малиновой мантии. – Это невозможно… Я понятия не имел…

– Ты лжешь, – ласково сказала Маргрит. – Ты полагаешь, что сможешь провести Чертополох?

Ее улыбка походила на усмешку змеи, столько в ней было яда. Главный Искатель замолк, облизывая пересохшие губы, только его глаза перескакивали с одного женского лица на другое.