Девять принцев Амбера .Тетралогия

— Мерль! Я здесь!

Я осмотрелся, пока не заметил, что окликнувшим был пожилой мужчина за угловым столиком справа от меня.

— Билл! — воскликнул я.

Билл Рот поднялся скорее чтобы порисоваться, нежели ради какой-то формальности, как показалось мне. Я не узнал его сразу, потому что он отрастил седую бороду и усы. К тому же он был облачен в коричневые брюки с серебряными лампасами по наружным швам, исчезавшими в паре коричневых сапог. На нем была также серебристая рубашка с коричневым кантом, а на стуле справа лежал свернутый черный плащ, поверх которого покоился широкий черный пояс с висящим в ножнах мечом, размером чуть меньше среднего.

— Ты совсем отуземился и к тому же сбросил вес.

— Верно, — согласился Билл. — И я подумываю выйти на покой и поселиться здесь. Жизнь тут меня вполне устраивает.

Мы уселись за столик и я спросил:

— Ты уже сделал заказ?

— Да. Вон официант на лестнице. Сейчас я его догоню.

Билл сделал заказ и для меня.

— Ты стал говорить на тари лучше, — заметил я позже.

— Много практиковался.

— Чем ты занимался?

— Плавал с Жераром. Побывал в Дейге и в одном из лагерей Джулиана в Арденах. Навестил также и Рэмбу, интересное местечко. Брал уроки фехтования, а Дронна Ма-Панца показывал мне городские достопримечательности.

— По всей вероятности, исключительно бары.

— Ну, не только… Фактически, поэтому я здесь и нахожусь. Ему принадлежит половина доходов «Ямы», и мне пришлось обещать ему заказывать тут почаще. Заведение, правда, хорошее. Когда ты вернулся в Амбер?

— Только что и у меня приготовлена для тебя еще одна длинная история.

— Ладно. Твои истории обычно бывают причудливы и запутаны, — неожиданно сказал он. — Их нехорошо слушать накануне прохладной осени. Давай, рассказывай.

Рассказ мой продолжался во время обеда и еще долго после него. На улице стало неуютно из-за начавшегося дождя, и поэтому мы направились во дворец. В конце концов я закончил рассказ за стаканом горячего сидра перед камином в одной из небольших комнат в восточном крыле. Билл покачал головой и заявил:

— Умеешь же ты находить себе приключения. Но скажи, почему ты не доставил Люка в Амбер?

— Я уже сказал тебе, почему.

— Ты привел не очень-то вескую причину. Ради каких-то туманных сведений, по его словам, важных для Амбера? И чтобы получить их, тебе еще надо поработать на него.

— Не совсем так.

— Он же коммивояжер, Мерль, и сплавил тебе барахло. Вот об этом-то я и думаю.

— Ты неправ, Билл. Я его знаю.

— И я знаю его хорошо, — согласился он, — но насколько хорошо? Мы уже говорили с тобой об этом. Ты не знаешь о Люке гораздо больше, чем знаешь.

— Он мог отправиться куда угодно, но явился ко мне.

— Ты — часть его плана, Мерль. Он намерен достать Амбер через тебя.

— Не думаю, — усомнился я, — это не в его стиле.

— По-моему, он может воспользоваться всем или всяким, кто подвернется под руку.

— Я ему верю, а ты нет, вот и все.

— Согласен. Что ты теперь собираешься делать? Ждать развития событий?

— У меня есть план. Однако то, что я ему верю, не означает, что я не буду подстраховываться. Но у меня есть к тебе один вопрос.

— Да? — удивился Билл.

— Если бы я доставил Люка сюда, и Рэндом решил, что факты туманны, и пожелал бы устроить судебное заседание, ты бы решился представлять его интересы?

Сначала глаза его расширились, но затем он улыбнулся.

— Какого рода заседание? Я не знал, что здесь проводится что-либо подобное.

— Как внук Оберона, — объяснил я, — он подпадает под действие Закона Королевского Дома. Глава Дома сейчас Рэндом. И только от него зависит, решат ли забыть об этом деле, вынести приговор сразу же или назначить слушание дела. Как я понимаю, такое слушание может быть настолько формальным или неформальным, насколько пожелает Рэндом. В библиотеке имеются книги на эту тему. Но обвиняемый всегда имел право быть представленным на суде, если он того хотел.

— Конечно, я взялся бы за это дело, — твердо заявил Билл. — Такой юридический опыт может предоставиться не слишком часто. Но надо учитывать, что тут конфликт интересов, поскольку я работаю на Корону.

Я допил сидр, поставил стакан на каминную полку и зевнул.

— А теперь мне надо идти, Билл.

Он кивнул, но все-таки спросил:

— Все это просто гипотетические построения, не так ли?

— Конечно, — подтвердил я. — Дело может обернуться моим судебным слушанием. Спокойной ночи!

Билл окинул меня изучающим взглядом.

— Э… эта подстраховка, о которой ты упомянул. Она, вероятно, связана с чем-то пугающе-рискованным?

Я улыбнулся.

— Полагаю, тебе никто ничем в этом деле помочь не сможет?

— Ничем.

— Ну, желаю удачи.

— Спасибо.

— Завтра увидимся?

— Может, на день позже…

Я прошел в свои покои и завалился спать. Мне требовалось немного отдохнуть, прежде чем приступить к задуманному делу. Когда я проснулся, было еще темно. Я обрадовался, что мой внутренний будильник все еще действует. Было бы радостнее повернуться на другой бок и еще поспать, но я не мог позволить себе такой роскоши. Ждавшие меня сегодня дела будут испытанием на скоординированность. Я встал, умылся и надел свежую одежду. Затем направился на кухню, где приготовил чай, тосты и яичницу-глазунью с красным и зеленым перцем и луком. Тут нашлись и фрукты от «Спелтерса», чего я уже давненько не пробовал. После завтрака я через заднюю дверь прошел в сад. Он был темным — его не освещала луна, и было влажно, так как деревья окутывал туман. Вокруг царила тишина. Я дал своим мыслям возможность немного развеяться. День должен быть построен рационально, но я хотел начать его, утвердив соответствующий образ мышления. Так я шел, пока не кончился сад. Затем пролез через дыру в колючей изгороди и продолжил путь по неровной тропинке. Первые несколько минут она шла на подъем, потом совершила внезапный поворот и сразу же стала круче. На одной возвышенной точке я оглянулся — четко вырисовывался темный силуэт дворца с немногими освещенными окнами. Рассеянные высоко над головой перистые облака выглядели экраном, затемняющим звездный свет. Достигнув вершины, я сумел различить на востоке слабую линию просветления за лесом, недавно пересеченным мною. Я поспешил мимо трех массивных обелисков и начал спускаться на север. Спуск сначала был пологим, а потом неожиданно стал крут. Я приблизительно знал, куда иду, так как однажды уже шел этим путем, хотя тогда я надолго не задерживался. Гребень остался примерно в двух милях позади, и я замедлил шаг, приблизившись к району, куда направлялся. А вот и большой, несколько похожий на подкову откос, который я разыскивал. Когда я спустился и стены поднялись по обеим сторонам, как в каньоне, то оказался на тропе, по которой последовал дальше. Тропа повела меня слегка вниз по склону, к тени от двух деревьев, а затем между ними туда, где находилось невысокое каменное строение, заросшее кустами и травой. Как мне показалось, почву доставляли сюда специально, чтобы выросла зелень, но потом про сад позабыли и забросили его. Я уселся на одну из каменных ступенек перед строением и стал ждать, когда посветлеет небо. Это была гробница моего отца, так называемый кэнофат, построенный давным-давно, когда все считали его умершим. Позже его порядком забавляла возможность навестить это место. Теперь, конечно, ее статус мог вновь измениться. Она вполне могла быть настоящей. Пришел же я сюда не для того, чтобы поклониться праху предка. Мне, как колдуну, требовались покой и тишина для того, чтобы создать несколько заклинаний. Наверное, я рационализировал. Я выбрал это место, потому что на нем стояло имя Корвина. Настоящей ли была эта гробница или ненастоящей, она вызывала у меня ощущение его присутствия. Мне хотелось узнать его поглубже и, возможно, ближе мне уже никогда не удастся подойти. Я вдруг понял, почему доверился Люку. Он был прав тогда, в Лесном Доме. Если бы я узнал о смерти Корвина и убедился, что за нее можно возложить на кого-то вину, то я забросил бы всё прочее, чтобы отправиться предъявить счет и получить по нему, чтобы отомстить и расписаться в получении долга кровью. Даже не знай я Люка, как знал, в его действиях легко угадывался бы я сам, и как в таком случае судить его. Проклятье! Почему мы должны изображать друг друга черт знает как? Я поднялся. Теперь хватало света, чтобы видеть, что я делаю. Я зашел в гробницу и приблизился к нише, где стоял пустой каменный саркофаг. Он казался идеальным сейфом для хранения ценностей, но я колебался, стоя перед ним, у меня дрожали руки. Это было нелепо… Я знал, что его там нет, что это просто пустой ящик с вырезанной на нем короткой надписью. И все же прошло несколько минут, прежде чем я смог заставить себя поднять крышку.