Исцеление Перекрестка

— Там у вас прекрасная компания. Как прошла операция?

— Успешно. — Фрида протянула ему свои записи. — И я собираюсь наблюдать за пациентом. Позади дома есть конура.

Конфетка удивленно взглянул на Бидж.

— Это новое добавление в хозяйстве, — пояснила та.

— Как удачно, что конура оказалась уже готовой, — протянул Конфетка. — Предвидение развития событий или предчувствие?

— Ясно было, — пожала плечами Бидж, — что рано или поздно это понадобится. Кстати, — добавила она, словно желая сменить тему, — что вам подавали сегодня в «Кружках»?

Прибывшие переглянулись.

— Обычные вещи, — медленно проговорил Конфетка. — Тушеное мясо, жареная баранина, какой-то суп…

— Это была похлебка из рыбы и моллюсков, — сообщил Коди. — Речных моллюсков, не морских. Вкусная штука.

— Где, интересно, они взяли моллюсков? — спросила Бидж.

Коди ухмыльнулся.

— Из реки, я же говорю. Женщина, которая там живет, Фиона, насобирала их с тем парнем, который ей помогает. Потом они оставили раковины на день в проточной воде. Если их подержать над паром, раковины раскрываются…

— Я видела, как это делают, — сказала Бидж. — Только с морскими моллюсками.

— Действительно, похлебка была замечательная, — заметил Мэтт.

Фрида бросила взгляд на операционный стол.

— Я, пожалуй, все-таки воздержусь от этого блюда.

Бидж согласилась ненадолго присоединиться к ним за ужином в «Кружках». Когда все вышли из коттеджа, из темноты появился один из грим и ткнул Бидж носом, чуть не сбив ее с ног. Бидж бросила на него изумленный взгляд; зверь умоляюще посмотрел на нее своими карими глазами. Через секунду Бидж сдалась и положила руку ему на шею. Грим вздохнул и побежал рядом, махая хвостом и не отставая: так он проводил ее до самой двери гостиницы.

Ужин был вкусный, и, к облегчению Фриды и Бидж, похлебки с моллюсками им не подали. Кружка с гордостью объявил:

— Кебаб из оленины. Лук, морковка, картошка… И другие овощи, — добавил он тактично.

От двери раздался вежливый голос:

— Звучит соблазнительно. Можно, мы тоже присоединимся?

Кружка вздрогнул от неожиданности и быстро обернулся.

— Ах, это вы, мальчики! Добро пожаловать. Роланд и Оливер вошли в зал. Оливер бдительно огляделся по сторонам, а Роланд любезно обратился к Кружке:

— Спасибо за приглашение.

— Знаете ли, немногие подобные вам посещают нас, — ответил трактирщик.

— И к какой же категории ты нас относишь? — поинтересовался Оливер.

Фрида, проходя мимо них, ответила без колебания:

— К солдатам фортуны. Кружка немедленно закивал.

— Правильно. Бывает только этот Диведд, и простите меня, если я замечу, что вы с ним очень отличаетесь друг от друга.

Роланд и Оливер оказались замечательными собеседниками. Они с интересом задавали вопросы Кружке и студентам-ветеринарам; они, смущаясь, заказали для всех пиво в благодарность за осмотр ровесников-слетков; они охотно поддерживали разговор на любые отвлеченные и спорные темы. К концу ужина Оливер и Коди погрузились в жаркий спор, обсуждая, кто важнее для армии: повар или хирург. Конфетка извинился и отправился в кабинет Кружки читать. Бидж с сожалением распрощалась с компанией и вернулась домой; до того, как лечь спать, она внимательно проверяла состояние грим каждый час. Выходя из дому, она обязательно натыкалась на нескольких бдительных грим, несущих охрану конуры.

Вскоре после того, как Бидж вернулась к их с Фридой пациенту, в гостинице появился «этот Диведд». Фиона принесла из вестибюля магнитофон, студенты отодвинули столы к стенам, так что образовалось место для танцев. Фиона стала организовывать что-то вроде урока народных танцев, и Диведд попытался сдержать смех.

Фрида закусила губу, взглянув на Коди, но тот решительно вышел на середину; даже в помещении он не снимал свои темные очки. Коди пригласил Валерию, которая проворчала: «Зачем делать из меня идиотку?», но все же вышла на середину тоже. Фрида взглянула на Мэтта, но тот старательно отводил глаза.

Большинство записей на дискетах Фионы были танцевальные мелодии в современной аранжировке. Одним из первых оказался римейк в стиле рэп. В этом окружении такая музыка показалась Коди неуместной, к нему присоединились остальные студенты. В конце концов Коди выбрал хороводный танец из «Фантастического путешествия».

Потом Фиона поставила другую кассету — тоже с танцевальными мелодиями и балладами. Фрида чувствовала себя старухой — просто потому, что не знала всех этих ультрамодных хитов. Однако, как она заметила, записи не особенно отличались от тех, которые она слушала еще в школе: мужчины танцевали и разговаривали под печальные любовные песни, которые пели женщины. В одной из последних, в исполнении Десри, были такие слова: «Нужно быть скверной, нужно быть настырной, нужно быть сильной…»

Когда припев стал повторяться, Фрида начала подпевать: «Я знаю — все спасет любовь». Кружка цинично поднял бровь, но танцующие как будто принимали все как должное.

Последняя песня на кассете была старой. После первых нот Фрида, откинув голову, стала повторять вместе с Аретой Фрэнклин note 15 : «Спаси меня…»

Голос рядом серьезно произнес:

— Ты же знаешь, госпожа, что я всегда приду тебе на помощь.

Фрида рассмеялась, протянула руку и взъерошила перья Роланда. Для нее почему-то спасение, успокоение всегда связывались с привязанностью.

Роланд повернулся и вышел из гостиницы. Оливер повернул голову вслед, но Фрида, взволнованная и встревоженная, опередила его. Последнее, что она видела, прежде чем выйти из зала, был задумчивый взгляд Диведда, которым он проводил их с Роландом.

Она нашла Роланда у окружающих гостиницу скал; он печально смотрел на луну. Фрида остановилась с ним рядом.

— Что тебя беспокоит?

— Ты человек, — почти холодно ответил он, — и потому слаба.

Фрида застыла на месте.

— Ты не имеешь естественных средств самозащиты, да и не стремишься научиться этому. Ты идешь по жизни безоружной, доверяя всему миру. — Роланд бросил на девушку яростный взгляд. — И ты поешь «Спаси меня» и «Все спасет любовь». А ведь я мог бы одним движением вырвать твое все еще бьющееся сердце. Скажи, — Фрида уловила дрожь в его голосе, — разве ты меня не боишься?