Янтарный телескоп

Теперь к лорду Азриэлу стянулись воины из всех миров, где у него имелись сторонники; механики и оружейники заправляли топливом летательные аппараты, чистили орудия, устанавливали прицелы и рассчитывали заряды. Когда спустились сумерки, с севера прибыли очередные ценные подкрепления. Тихо ступая по холодной земле, стали поодиночке подходить бронированные медведи — их было много, и в том числе медвежий король. Вскоре после этого явился первый из нескольких ведьминских кланов. В темном небе долго раздавался негромкий шелест — это ветки облачной сосны рассекали ночной воздух.

На равнине к югу от крепости мерцали тысячи огоньков: там стояли лагерем воины, пришедшие издалека. Еще дальше, со всех четырех сторон света, без устали летали дозором сторожевые отряды ангелов.

В полночь в адамантовой башне лорд Азриэл держал совет с королем Огунве, ангелом Ксафанией, предводительницей галливспайнов мадам Оксантьель и Тевкром Василидом. Алетиометрист только что кончил говорить; лорд Азриэл встал, подошел к окну и посмотрел на тускло светящуюся вдалеке Заоблачную гору, которая по-прежнему висела над горизонтом. Остальные хранили молчание: сейчас они услышали то, что заставило побледнеть и задрожать даже лорда Азриэла, и пока находились в замешательстве.

Наконец лорд Азриэл прервал паузу.

— Мистер Василид, — сказал он, — вы, должно быть, очень устали. Я благодарен вам за труды. Пожалуйста, выпейте с нами вина.

— Спасибо, милорд, — отозвался ученый. Руки у него дрожали. Король Огунве налил в бокал золотистого токая и подал ему.

— Так что же это означает, лорд Азриэл? — прозвучал чистый голос мадам Оксантьель.

Лорд Азриэл вернулся к столу.

— Что ж, — сказал он, — это означает, что, вступив в битву, мы будем иметь новую цель. Мою дочь и этого мальчика каким-то образом разлучили с их деймонами, но они умудрились выжить; их деймоны находятся где-то в этом мире — поправьте меня, если я ошибусь, мистер Василид, — деймоны сейчас в этом мире, и Метатрон рассчитывает захватить их в плен. Если он схватит деймонов, детям придется последовать за ними, — а если эти двое детей окажутся в его власти, мы можем считать, что будущее утрачено для нас навсегда. Наша задача ясна: нам нужно отыскать деймонов раньше его и позаботиться о том, чтобы дети получили их обратно целыми и невредимыми.

— Как они выглядят, эти потерявшиеся деймоны? — спросила предводительница галливспайнов.

— Они еще не приобрели окончательной формы, мадам, — ответил Тевкр Василид. — Они могут выглядеть как угодно.

— Итак, — промолвил лорд Азриэл, — подытожим: все мы, наша республика, будущее каждого разумного существа, — все это зависит от того, останется ли в живых моя дочь и удастся ли нам сделать так, чтобы деймоны — ее и мальчика — не попали в руки Метатрона.

— Совершенно верно, милорд.

Лорд Азриэл вздохнул чуть ли не с удовлетворением, словно, проведя долгие и сложные подсчеты, достиг наконец весьма неожиданного результата.

— Очень хорошо, — сказал он, опершись на стол широко расставленными руками. — Вот что мы сделаем, когда начнется битва. Король Огунве, вы примете командование над войсками, обороняющими крепость. Мадам Оксантьель, вам надлежит немедленно разослать своих людей по всем направлениям на поиски мальчика с девочкой и двух деймонов. Когда вы их найдете, защищайте всех четверых не щадя жизни, пока они не воссоединятся опять. После этого, как я понимаю, мальчик сможет открыть проход в другой мир и спастись.

Дама кивнула. При свете лампы ее жесткие седые волосы отливали сталью; сидевший на кронштейне у двери полевой лунь — он достался ей в наследство от лорда Рока — на мгновение растопырил крылья и тут же сложил их снова.

— Теперь вы, Ксафания, — продолжал лорд Азриэл. — Что вам известно об этом Метатроне? Когда-то он был человеком; обладает ли он до сих пор физической силой, присущей нам, людям?

— Он снискал известность через много лет после моего изгнания, — ответила женщина-ангел. — Я никогда не встречалась с ним лицом к лицу. Но он не смог бы добиться верховной власти, если бы не был силен по-настоящему — силен во всех отношениях. Большинство ангелов уклоняются от прямой схватки. Метатрон же любит сражаться — и побеждать.

Огунве заметил, что лорду Азриэлу пришла на ум какая-то идея: в его взгляде появилась рассеянность, он точно ушел в себя, но через мгновение опять встряхнулся и заговорил с удвоенной энергией.

— Понятно, — сказал он. — И вот что еще, Ксафания: мистер Василид сообщил нам, что взрыв их бомбы не только привел к тому, что под мирами разверзлась бездна, но и так основательно нарушил структуру вселенной, что повсюду возникли разломы и трещины. Где-то поблизости должен быть проход вниз, к краю этой бездны. Я хочу, чтобы вы его отыскали.

— Зачем это вам? — резко спросил Огунве.

— Я собираюсь покончить с Метатроном. Но моя роль уже почти сыграна. Моя дочь — вот кто должен жить, и наша задача состоит в том, чтобы оградить ее от атаки всех сил царства и помочь ей найти дорогу в более безопасный мир — ей, мальчику и их деймонам.

— А что будет с миссис Колтер? — спросил король.

Лорд Азриэл провел рукой по лбу.

— Я не стал бы ее тревожить, — сказал он. — Оставьте ее в покое и защищайте по мере возможности. Хотя… пожалуй, я к ней несправедлив. Что бы ни натворила Мариса, она никогда не переставала меня удивлять. Но все мы знаем, что следует делать нам и почему: мы должны защищать Лиру до тех пор, пока она не найдет своего деймона и не скроется в другом мире. Может статься, наша республика появилась на свет лишь ради того, чтобы помочь этой девочке. Так давайте же добросовестно сделаем все, что от нас зависит.

Миссис Колтер лежала в соседней комнате, на кровати лорда Азриэла. Услыхав за стеной голоса, она пошевелилась, потому что спала некрепко. Потом она окончательно стряхнула с себя тревожный сон; ее грызла смутная тоска.

Деймон ее сидел рядом, но она не хотела перебираться ближе к двери; ей просто хотелось слышать голос лорда Азриэла, а что именно он говорил, ее не интересовало. Она подумала, что они оба обречены. Подумала, что обречены все.

Наконец она услышала, как поблизости закрылась дверь, и встала с постели.

— Азриэл, — позвала она, переступив порог соседней комнаты и входя в круг теплого света гарной лампы.

Его деймон тихонько заворчал; золотая обезьяна низко наклонила голову, успокаивая его. Лорд Азриэл сворачивал большую карту и не обернулся.

— Азриэл, что нас ждет… всех нас? — спросила она, усаживаясь.

Он с силой потер глаза. Его лицо осунулось от усталости. Сев напротив нее, он облокотился на стол. Их деймоны вели себя очень тихо: обезьяна скорчилась на спинке стула, снежный барс уселся рядом с лордом Азриэлом и замер в настороженной позе, не сводя с миссис Колтер немигающих глаз.

— Ты слышала? — в свою очередь спросил он.

— Кое-что. Мне не спалось, но я не подслушивала. Где Лира, кто-нибудь знает?

— Нет.

Он до сих пор не ответил на ее первый вопрос и не собирался этого делать, да она и не рассчитывала на ответ.

— Нам следовало пожениться, — сказала она, — и воспитать ее вместе.

Это было так неожиданно, что он моргнул. Его деймон испустил едва слышное, мягчайшее ворчание — оно исходило, казалось, из самой глубины его глотки — и улегся на полу, вытянув лапы вперед, как сфинкс. Сам Азриэл промолчал.

— Я не могу вынести мысли о небытии, Азриэл, — продолжала она. — Пусть будет что угодно, только не это. Раньше я думала, что боль хуже… вечная пытка… мне казалось, это самое худшее… Но пока ты в сознании, это все равно лучше, правда? Лучше, чем ничего не чувствовать, чем просто кануть во мрак и отключиться от всего на веки вечные.

Он по-прежнему только слушал — сосредоточенно, не сводя с нее глаз; сейчас ему не было нужды отвечать. Она сказала:

— На днях, когда ты с такой горечью говорил о ней и обо мне… я думала, ты ее ненавидишь. Я могу понять, отчего ты ненавидишь меня. Сама я никогда не питала к тебе ненависти, но могу понять… мне ясно, за что ты можешь меня ненавидеть. Но я не понимала, почему ты возненавидел Лиру.