Драконьи грезы радужного цвета (СИ)

— Ваше величество, а не на эстетство ли вас потянуло?

— А что, — откликнулся довольный собой король, вволю налюбовавшись на морду лица Ставраса, которому много чего мог бы припомнить. — У меня вон в загородном дворце из сада все то лабиринт сделать пытались, но так и не прижились кусты, из королевства Рогс выписанные, то какой-то там сад эмирских хризантем, которые в ту же зиму все померзли, так что, остался лес лесом, даром, что за забором. А мне тут посол Верлиньи, как раз позавчера рассказывал, что у них, дескать, в моде сейчас Сады Камней…

— То есть, ты предлагаешь их так же под открытым небом поместить и выложить из них сад? — уточнил лекарь, меряя короля многообещающим взглядом.

Тот пока держался, и стоически делал вид, что ему совсем не страшна его возможная месть, за столь коварную проказу.

— А что, — вместо короля снова встрял Шельм, — ты только подумай, ведь сразу никто и не поймет что к чему. Нет, ну понятно, потом весть об этом разнесется подобно пожару, но к тому времени мы уже все закончим, разработаем охранный контур, наберем штат не слуг, а тех, кто будет присматривать за ними и охранять. К тому же, если все будет сконцентрировано под открытым небом и Мур останется в Столице, а не уломает Гиню вернуться в деревню, то он один сможет укрыть их собой, если потребуется.

— Смогу, — подтвердил оборотень, вздохнул и глянул на своего масочника, внимательно глянул. — И вряд ли, мы вернемся в деревню. Теперь уже вряд ли. — И в ответ на одобрительный взгляд Ставраса, произнес: — Ты не думай, мы свой дом построим, когда освоимся, у тебя лишь по первости жить будем, коль не прогонишь.

— Разумеется, не прогоню, — серьезно отозвался Ставрас.

— Да? — разочарованно протянул Гиня. — А я думал, мы во дворце этом загородном будем жить все вместе.

— Почему это?

— А за драконами будущими, нам как присматривать?

— Ну, не ночными же сторожами вы собираетесь быть, — отозвался лекарь. — Просто будете приходить на работу каждое утро, как положено. К тому же, у любого должен быть в этой жизни свой угол. — В ответ на это Мур одобрительно хмыкнул.

— Если дворец этот за городом, — задумчиво произнес Гиня, покосившись на оборотня, — как же мы туда мотаться будем?

— Порталами, — тут же предложил Веровек, и все посмотрели на него. — А что, попросим магов навести постоянные.

— И как ты собираешься контролировать, чтобы в них кто посторонний не прорвался?

— Легко. У Ставраса при аптеке просто роскошный сад. Вот в него порталы и выведем. Посмотрел бы я на того, кто безнаказанным на территорию Драконьего Лекаря проберется.

— Молодец! — похвалил сына король, и гордо объявил: — Весь в меня.

Ставрас посмотрел на него скептически, и подтвердил, что такой вариант будет оптимальным.

— Вот и отлично, — подвел итог король. — Значит, приступайте, если что понадобится, то этот и этот, — указывая на притихших казначея и начальника Драконьей Гвардии, — вам в помогут, ясно?

— Ясно, — отозвался Ставрас, и коротко бросил: — Пусть они идут, а мы еще не закончили, — и твердо посмотрел в глаза монарху. Тот сразу же выпрямился на троне и посерьезнел.

— Да-да, идите, а мы тут с лекарем поговорим.

Все, переглядываясь, поднялись и молча вышли. Даже Шельм не стал, как обычно, настаивать на том, чтобы остаться. Ставрас вышел через десять минут хмурым и явно недовольным результатами переговоров за закрытыми дверями, или не совсем довольным.

— Ну, что? — взволнованно спросил шут, шагая к нему.

Ставрас посмотрел по сторонам, увидел, что всех остальных уже и след простыл, не иначе Веровек Мура с Гиней дворец увел показывать, ну и казначея с гвардейцем захватил. Поэтому лекарь резко дернул шута на себя и уткнулся ему в плечо, как делал лишь однажды, пребывая в ярости от покупки драконьего яйца бароном Бернсом.

— Ставрас? — обнимая его, тихо спросил Шельм.

— Я все решил, но он хочет, чтобы ты остался при дворе.

— В смысле?

— Сказал, что пока ты с нами и Веровеком прохлаждался, уже на стенку был готов лезть тут без тебя. Он и не думал, что ты так много делаешь, что без тебя будет так тяжко. Вот и требует, чтобы ты продолжал быть шутом.

— Да, мне не сложно, чего ты расстроился-то? — искренне не понял шут.

Лекарь распрямился и посмотрел ему в глаза с сожалением.

— Да, нет, просто я тоже уже привык, что ты все время рядом, а тут столько дел навалится, что у короля с этой его политикой, что у меня с Драконарием, мы с тобой и видеться толком не сможем.

— Глупости, — отрезал Шельм. — Он ведь не говорит, что я тут должен дневать и ночевать, буду ходить на работу как все нормальные люди. — Полюбовался, как просветлело лицо лекаря, но прежде, чем тот успел уточнить, спросил сам: — Так ради чего ты с ним наедине хотел остаться?

— Решал некоторые старые вопросы.

— Это какие?

— Зачем тебе знать?

— Хотя бы затем, что кто-то сказки рассказывал, что доверяет мне.

— Это были не сказки.

— Так не вынуждай меня сомневаться.

— Ну, хорошо. Я честно признался ему, что и есть Радужный Дракон, и сказал, что ты мой человек.

— И он просто так взял и поверил на слово?

— О том, что я Радужный, он, оказывается, знал. У них в семье из уст в уста, от старого короля новому передается полный вариант легенды о Радужном Драконе.

— Полный? Я хочу его услышать!

— Вот и я хочу. Палтус сказал, что даже манускрипт еще руки Августа у них хранится, обещал показать, — и в ответ на сомнение, появившееся в глазах Шельма, добавил: — И тебе тоже.

— А, как он вообще отнесся, ну, что я…

— Что ты масочник? Ручками потирает, говорит, что теперь будет знать, к кому обращаться, если посла какого приструнить придется.

— Да, нет, к тому, что запечатлен на тебя?

— Знаешь, он меня самого удивил. Но, когда про запечатление услышал, руку пожал и сказал, что рад, что я, наконец, нашел того, кто сможет удержать меня в этом мире. Знаешь, по-моему, они вот уже несколько поколений боятся, что я уйду и мне на смену придет другой Радужный, который не будет так благоволить их семейству.

— Но… ты же не уйдешь? — тихо спросил Шельм, и поднял на него свои взволнованные бирюзовые глаза.

Ставрас улыбнулся и поцеловал его.

— Куда я теперь без тебя.

Две недели пролетели удручающе быстро. Лекарь был прав, с таким темпом у них порой даже на элементарное "добрый вечер" просто не хватало сил. Ставрасу было проще, на его стороне была драконья выносливость, и при желании он мог не спать сутками. Шельму приходилось сложней. Он носился между дворцом, Драконарием и Драконьей Аптекой, под вечер приползая скорее мертвым, чем живым. Ставрас поил его укрепляющим отваром, кормил, укладывал спать, прижимая к себе и нашептывая на ухо что-то успокоительное, что мало походило на сказки, но именно под его шепот шут засыпал.

И просыпался на Вересковой Пустоши. Здесь время могло идти совсем иначе, поэтому хотя бы в этом мире у него получалось высыпаться, и утром он вставал, как огурчик, чтобы снова весь свой день посвятить заботам королевской семьи и драконам.

А еще они почти каждую ночь летали в другие миры. Шельм радовался, как ребенок, и Ставрасу самому доставляло удовольствие радовать его такой мелочью. В один из таких вот полетов, они и вынырнули четыре раза во снах четверых драконов и трех людей.

Называл малышей Шельм. Ставрас ведь ему обещал. Поэтому черный дракон Гини и бронзовый Мура были названы до неприличия лаконично, и Ставрас торжественно пообещал, что драконы Веровека станут последними, кому он позволил ему выбрать имена.

Так красный масочник и оборотень обзавелись Бимом и Бомом. Гиацинт шутку оценил. Мур не очень, но смирился. А вот Веровеку пришлось трудней, потому что его сапфировую и рубинового Шельм так и назвал, не особо напрягаясь, Руби (голубого дракона) и Сапфир (красного).

Лекарь быстро смекнул, что королевич готов придушить шута собственными руками даже во сне и поспешил унести Шельма из этого сновидения. Но после еще час не выпускал его с Вересковой Пустоши, проводя разъяснительную работу. Шельм лишь улыбался. Как улыбался в тот памятный день, хлестаемый по плечам и спине плетью. Ставрас долго ворчал, метался по лугу, бывшему когда-то одним из вересковых холмов, ходил из стороны в сторону в драконьем обличии, но все же смирился и успокоился. Что с шельмы взять, ведь так?