Нефритовый Грааль

Последовала недолгая пауза.

— Куда отправился? — сразу спросила Хейзл.

— В другой мир. Он… спит. Не бойся. Он не подведет тебя.

— Хорошо, — согласилась Хейзл и положила трубку.

Анни подумала, не позвонить ли Майклу, но никак не могла определиться, что стоит ему рассказать, а что — нет. К тому же на нее внезапно навалилась страшная усталость. Не заходя больше к Натану, Анни легла спать; несмотря на изможденность, сон не спешил приходить. Тревоги ее сосредоточились для разнообразия на другой проблеме — Рианне. Анни лежала в постели, гадая, где же настоящая Рианна — все еще колесит по Грузии или оказалась во власти неких потусторонних чар. Анни сама не заметила, как соскользнула в сон. Рианна явилась ей лежащей на кровати в разрушенном замке, погруженная на бессчетные лета в волшебное оцепенение, и ложе ее окружали кусты роз, образуя живую колючую клетку.

Натан летел верхом на собственном крылоящере, омываемый теплым воздухом ночной пустыни. На мальчике был защитный костюм, раздобытый Халме. Специальный сканер в ее покоях снял с Натана мерки — и всего через час заказанную одежду доставили. Она была без швов, из материала, напоминающего на ощупь металл, и к тому же струящегося, словно шелк; цвет ткани был синий с сероватым отливом — или, наоборот, серый с синеватым. К одеянию прилагались защитные очки, меняющие тон в зависимости от интенсивности света, как «Полароид».

— Тебе понадобится провожатый, — сказала Халме. — Такой, кому я могу доверять.

Натан даже не удивился, когда призванный Халме человек оказался Реймором, хотя прежде мальчику не приходилось видеть их вместе.

— Он охранял меня, — пояснила она, — когда я была совсем юной и, по мнению отца, нуждалась в телохранителе. Отец был всегда непреклонен в своих намерениях, зато Рей был добр. Иногда мы даже вместе смеялись. Он отдаст за меня жизнь, — заключила она: не восхищенно или тщеславно, а как бы походя, словно это была всего лишь банальная констатация факта.

Реймор узнал в Натане призрака, что когда-то сидел за ним на крылоящере, и испытал перед ним некий трепет. Халме заявила, что миссия Натана — страшная тайна.

— Грандир поручил это дело мне ввиду его чрезвычайной важности, — сообщила она. Хотя лицо Реймора скрывала маска, Натан почувствовал его сомнения. Халме тоже. — Он доверяет мне, как никому другому, — добавила она. Похоже, это немного успокоило Реймора.

И вот они взмыли над городом и летели, обгоняя медленные корабли, огибая изогнутые бока громадных здании, подныривая под арки и поднимаясь над гребнями крыш. Несметные огни — из защищенных окон и высоких дверей, фар и висящих шаров — извивались, ныряли вниз и проносились мимо. Наконец город остался позади, а основные потоки движения распределились по северному и западному направлениям; Натан и Реймор же летели на юго-восток — туда, где не светился ни один огонек.

Несмотря на все свои тревоги, Натан не мог не получать удовольствия от полета. Поначалу, осознавая собственную полную материальность в этом мире, мальчик чувствовал себя верхом на узкой спине рептилии неуютно: ведь если бы он не удержался, то неминуемо рухнул бы на землю. К тому же Натан сомневался, что сумеет совладать с крылоящером (как-то раз он катался на лошади, и та стойко игнорировала все его попытки управлять поводьями). Впрочем, по всей видимости, зверь с радостью летел за своим товарищем по команде, а лука седла оказалась довольно высокой, чтобы за нее ухватиться. Так что вскоре мальчик приспособился к ныряющему и кружащему полету. Внизу Натану почудились правильные очертания полей и длинные сводчатые постройки вроде теплиц, посверкивающие в свете двух лун (третья луна Эоса вечно запаздывала). По встроенному в шлем передатчику он спросил о них Реймора.

— Большую часть овощных культур мы выращиваем под экранами-фильтрами, — объяснил Реймор. — Редкие растения устойчивы к солнцу. В основном поля заполоняет сорная трава и кукушкины слезки. С какой же ты планеты, если там до сих пор выращивают овощи под открытым небом?

— Вы все равно ее не знаете, — отозвался Натан.

Признаки культивации почв иссякли, и дальше потянулась голая пустыня — с перекатывающимися, подобно волнам, песчаными дюнами, бесформенная и непроходимая, изменчивая, как море. Казалось, они летели много часов, почти не разговаривая. Ночь приближалась, и две луны совершали каждая свой путь по небосводу. Наконец над горизонтом показалась третья и последняя — рассеченная темной дугой. Эта луна была краснее остальных, ярко-кровавая, в лучах ее ландшафт застыл, превратившись в каменистую поверхность: сглаженные непогодой гребни рвались кверху сквозь океан песка, древние русла прочертили в холмах глубокие разрезы, в которых притаились тени. Над головой звезды собирались в соцветия, но их бледный свет не достигал земли: лишь луна господствовала на небе.

— Она называется Астроид, — сказал Реймор. — Красная Луна Безумия. Давным-давно, когда загрязнение впервые коснулось ее, изменив цвет, люди решили, что гуляния при такой луне приносят несчастье.

— И вы этому верите?

— Здесь не очень-то жалуют суеверия.

— И все же вы верите в магию, — возразил Натан, думая про себя, что одно неразрывно связано с другим.

— Мы используем силу. Магия, которую ты имеешь в виду — необузданная, дикая, — осталась в далеком прошлом. Мы приспособили и приручили ее.

— Тогда что же такое заражение?

Реймор ответил не сразу. Крылоящер качнул крыльями, слегка меняя направление, и единый взмах понес путешественников к югу.

— Люди сами породили его, — наконец проговорил Реймор. — Они неверно воспользовались силой, исказив ее во зло. Я бы сказал, что в результате магия нанесла ответный удар. Можно смотреть на вещи именно так. Мы думали, что можем править вселенной, лепить ее по собственному разумению. И мы бы преуспели, если бы не война и желание убивать.

— Почему всегда существуют войны? — спросил Натан. — Ведь если вы достаточно цивилизованны, то наверняка можно обойтись без них.

— Не знаю. Нам не удалось достичь такого уровня развития.

Они все летели и летели. Сероватая бледность над горизонтом на востоке высветила неровную линию гор. Реймор подсчитал, что до пещеры они доберутся на заре, и Натан старался убедить себя, что показавшаяся горная гряда ему знакома. Его мысли поглотили воспоминания о чудовище, но мальчик надеялся, что в темноте удастся миновать его.

— Мы почти на месте?

— Еще примерно полчаса.

— А как мы проберемся мимо того ящера? Он будет спать?

— Гроккул слышит и чует чужое присутствие даже во сне, — равнодушно отозвался Реймор.

— Он увидит нас, если мы попытаемся проскользнуть мимо? — спросил Натан.

— Он видит то, от чего исходит тепло. Твое тело в глазах гроккула светится в темноте. Впрочем, как и днем. Я буду отвлекать его. Ты должен отправиться в пещеру один.

— Ведь вам грозит страшная опасность, — грустно проговорил Натан. Ему, если не Реймору, было хорошо известно, что вход в пещеру слишком узок для взрослого мужчины.

— Твоя миссия будет опаснее, — ответил Реймор. — Основная цель гроккула — охранять пещеру.

Воцарилось молчание. Натан изо всех сил старался набраться храбрости, но пока не слишком преуспел. Ему казалось, что Хейзл и камера в полицейском участке остались где-то неимоверно далеко, а чудовище поджидает совсем близко. Наконец он произнес:

— Спасибо. Я имею в виду, спасибо за то, что помогли мне, рискуя жизнью. Что бы ни случилось. И удачи вам.

— Да пребудет с тобой удача, — отозвался Реймор. Натан знал, что таково традиционное ответное пожелание, и все же смутился еще больше.

Свет рос, охватывая небосвод, окрашивая пустыню в серый цвет. Астроид, который утро застало висящим над горизонтом на западе, все еще источал бледное красноватое сияние. Натану показалось, что он наконец различает поверхность утеса, скрывающего пещеру, и неправильной формы холм с двойным рядом треугольных камней. Внутри у мальчика все непроизвольно подпрыгнуло; он уже мечтал о том, чтобы они летели не так быстро. И все же свет обогнал их. Краешек солнца показался над горами, омыв песчаный пейзаж цветом и тенями. Теперь склон холма очутился почти прямо под путешественниками. Натан попробовал угадать очертания лежащего чудовища — широкую приплюснутую голову и распластанные лапы; ему почудилось, что он различает бугры глаз. В остальном маскировка монстра была столь идеальна, что мальчик едва не поверил в отсутствие ящера. Диких крылоящеров видно не было.