Нукенин [СИ]

— Катон. Великий Огненный Дракон.

Сложив печать, я смутно почувствовал, как мое тело обжигает. И в следующую секунду я был под водой, среди камней. Когда я сложил одну печать, меня затянуло под землю. Я пролетел сквозь мокрую глину и выскочил на пляже, сталкиваясь лицом к лицу с гневными глазами Какудзо.

— Не убежишь больше! — яростно прокричал он. — Суйтон! Волны Хаоса!

— Дотон! Доро Гаеши! — твердая стена выдержала удар водной техники. Я ускользнул от тяжелого удара Какудзо, что уже обошел меня со стороны. Его рука, пройдя мимо, просто развалила стену на куски. А в следующую секунду его рука преодолела расстояние до меня и сомкнулась на наруче. Один удар танто и серые нити тянутся по земле. Я воткнул в отрубленную руку кунай и бросил ее в сторону моря. Прозвучал взрыв.

В этот момент на пляж вывалились Шикамару и Хината.

— Как ты сохранил Дотон после генетических экспериментов? — спросил я Какудзо.

— Никак, я…

Уклонившись от удара, я откатился в сторону. Какудзо не удастся меня отвлечь словами.

— …я не имею больше истинного Дотона. Потеря его того стоила.

— Миочи! — на всю силу крикнул я.

На месте моей глиняной стены появился мужчина в форме АНБУ и сразу прозвучала техника:

— Футон! Яри!

Я сделал шаг в сторону и тонкая синеватая полоса, что пробила грудь Какудзо, просвистела мимо.

Мужчина так и застыл со сложенными в печать змеи руками. В эту же секунду его настигла тень Шикамару и отряд АНБУ, что уже несколько секунд назад выскочили из леса.

Катана рассекла тело Какудзо от плеча до бедра. Один удар в сердце, другой в шею, в бедро, еще одна катана отрезает ему ногу и прямой удар бьет в позвоночник.

— Вовремя, — улыбнулся я, падая на колени. Ноги жутко дрожали после двух техник.

Несколько секунд отдыха и я смог встать.

Миочи — капитан АНБУ скрытого Песка, появился со своим отрядом как раз после того, как я поговорил с Забузой. Он, как и все остальные, не собирался мне подчиняться, однако я играл в его плане немалую роль. Они добрались до острова раньше меня и в общем… Как-то так вышло.

Около изрубленного тела вынырнуло два каких-то зеленых отростка и в следующую секунду Какудзо на месте уже не было. Теперь ясно, почему я имел так много времени — Какудзо готовил путь отхода. Он не мертв. Я уверен.

Миочи покинул нас в ту же ночь. Передав мне письмо от Темари, что благодарила за информацию, высказывала надежду, что я в порядке. Еще, по ее словам, церемония принятия ее на пост Каге прошла хорошо, Канкуро жив-здоров-цел и вообще все отлично. Коноха пока что ничего не предпринимала, но отношения стали куда прохладнее.

Наверняка это Данзо подсуетился. Ему не выгодна война с Суной. Или же Цунаде. Цунаде тоже не ищет таких отношений.

Деревня на Северном острове напоминала деревню на Кортю. Такая же малонаселенная и небольшая. Но здесь было немало увеселительных заведений. Типа бара, борделя, стрельбища и даже маленького додзе, где собиралось несколько деревенских мужиков и катались по татами, выбивая друг из друга спесь.

В баре нам с Шикой пришлось усердно отталкивать от Хинаты деревенских и усердно пытаться не напиться (ибо у них даже вода была алкогольная). При этом еще и нужно было вызнать информацию. После пары часов, когда мы поняли, что все напрасно, мы постарались уйти. Недовольная нашим поведением толпа решила преподать нам урок.

Шикамару и Хината уже были слегка пьяны, так что они побежали отсюда, а я приложил парочку мужиков о стены, одному отрубил пальцы, еще двое, кажется, переломали себе ребра, когда я толкнул их на столы. Толпа отступила, а я бросил кунай в барную стойку, взорвал ее к чертям и ушел, недовольно держась за отбитые почки — крепкие деревенские мужики бьют не хуже шиноби.

Затем небольшое расследование в борделе. После получаса расспросов, мне стало не до того.

Вернулся я к трезвеющим на опушке напарникам уже через часа три. Расслабляет.

Глава 7

— Готовься, — послышался довольный голос на английском.

Справа от меня сидел мужчина в темной одежде. В его руке блестел длинный, обоюдоострый меч. Волосы были собраны в длинный хвост, что как-то странно уходил в правую подмышку и окручивал руку от плеча до кисти, касаясь кончиком грубой рукояти клинка. На лице мужчины была реденькая эспаньолка из черных, с проседью, волос.

— Олреди реди, — отчеканил я, проводя пальцами по оперению.

Темная улица не была освещена даже луной. Минимум света обеспечивали редкие окна, светящиеся желтым светом. Мы, с Диего, а именно так звали мужчину, что был рядом со мной, ждали. Ждали уже достаточно долго.

Только сейчас началось какое-то движение. Высокий особняк, в паре сотен метров от того места, где мы залегли на крышах, был его источником. На противоположной стороне улицы, на крыше, показалась высокая, светлая фигура. Забузу видно даже отсюда — он не носит верхней одежды, у него светлые штаны и большой блестящий меч.

По улице движется большой отряд. В центре бежит громко дышащий мужчина в юкате бордового цвета. Засвистели стрелы, несколько фигур прикрыло мужчину щитами. Я натянул лук и отправил стрелу в толпу. Один из людей прикрылся, но она прошибла его деревянный щит насквозь и влетела ему в голову. Он рухнул под ноги другим, но его и не заметили, просто с хрустом пробежались по трупу.

Пока я продолжал палить по группе, в основном попадая в молоко, Забуза соскользнул с края крыши и на всей скорости ударил мечом. Наивный охранник постарался сблокировать щитом, в результате лишился руки, а со следующим ударом и тела.

Диего схватился за заранее подготовленную веревку и соскользнул на улицу. Он поднырнул под мечом Забузы, что накинул широкое кольцо на конце своего меча на голову очередному несчастному, сам одним коротким движением убил одного, обошел со спины второго и убил и его.

Тем временем я послал в спину отряду еще одну стрелу, что насквозь прошибла грудь одному и пригвоздила колено второго.

— Футон. Еру.

Ветер снес остатки отряда. Диего и Забуза, что уже перебили ту толпу, что осталась их задержать, побежали вдогонку за министром. Но моя стрела была быстрее — просвистев над темной улицей, она пробила навылет шею мужчины и тот упал в пыль.

Сегодня болели руки, в особенности пальцы, которые я натер не глядя на кожаные перчатки. А еще спину ломило. Мне явно нужно отдохнуть.

— Ты молодец. Момочи-сан говорил, что ты прикрыл его.

Я поднял бровь на реплику Гато, но, видимо, Забуза сделал мне эдакий подарок на прощание. Он и Хаку отбыли вчера.

— Я жду свой гонорар.

Гато выложил мне на стол связку купюр. Я мягко перебрал их и с улыбкой спрятал в карман.

— Отдыхай, ты еще мне понадобишься. Позже.

Я уже хотел сказать, что уезжаю на О'узу, но потом понял, что предупредить Гато я всегда успею, а вот быть в курсе дел мне не помешает.

Сегодня я сидел в номере. Шикамару сидел с другой стороны стола, пил чай, и беззастенчиво пялился на Хинату, которая в романтичной позе устроилась на окне, глядя на яркое солнце.

Допив чай, прямо как блюститель традиций, Шикамару отложил чашку, вытер губы платком и только потом заговорил:

— Гато хочет занять кресло сьогуна?

— Мог и не переспрашивать, — скривился я.

— Ты же понимаешь, что после этого твоя жизнь и выеденного яйца не стоит? — осторожно спросил Шикамару.

— Идеи?

— Логичные, или выгодные? — скучающе спросил Шикамару.

— Выгодные, — без промедления ответил я.

— Пойди к правительству.

На какое-то время в кухне повисла тишина. Хината повернулась лицом к нам, я барабанил пальцами по столу.

— Спасибо, — я поднялся со стула и перекинул лук через плечо. — Я встречусь с сьогуном. В этот момент тебе бы стоило быть поближе.

— Конечно, — кивнул Шикамару. — Без меня тебе не разобраться.