Пути Держателей (СИ)

Тряхнув огненными кудрями, Овилла приблизилась к нему почти вплотную.

— Доставай свои бумаги, — суккуб с рассеянной улыбкой наблюдала, как вербовщик открывает замки. — Когда приступаем?

— Уже сегодня вам предстоит покинуть Гив-Назандар и отправиться в указанную префектуру, — глухо ответил одноглазый, недоверчиво взглянув на правую руку Киоши. — После того, как мы оценим ваши умения, будет принято окончательное решение.

— Это нас устраивает, — Овилла пожала плечами и подмигнула Киоши. — Не правда ли?

Юноша так и не усмотрел, когда демоница успела свить заклинание, острой трезубой вилкой посверкивающее в ее левой ладони. Он лишь согласно кивнул, отступая на шаг влево и опуская мешок на один из ящиков. А когда повернулся к скучающим поодаль напарникам одноглазого, старший вербовщик уже напарывался горлом на удар суккуба. Молниеносно отдернув руку, демоница уколола еще и еще, метя ровно над бронзовой горжетой и совершенно не давая опомниться. Вцепившись мохнатыми лапами в ворот колета, одноглазый осел на грязную землю переулка, истекая кровью. Под отлетевшим краем плаща блеснуло красное с золотом шитье, брякнули висящие на поясе шкатулки и тубусы.

Остальные рекрутеры среагировали мгновенно, бросаясь вперед и выдергивая из-за спин изящные сабли. Давясь собственным рычанием и слюной, побежавшей с оскаленных клыков, они навалились на Киоши. Выскальзывая из водоворота гудящей стали, тот перчаткой блокировал несколько ударов, удивляясь, как быстро движется его вооруженная рука. Казалось, заклятый подарок Сконе дрался сам, желая, чтобы ему лишь указывали цель. Еще не утих звон железа, как Овилла прыгнула вперед, стряхивая с руки кровавую пену.

— Ты прав, я точно знаю, чего хочу от жизни…

Она улыбнулась томно и хищно, покручивая в пальцах заклинанием. Демоны Мишато пригнулись, с прищуром рассматривая нападавших. Их гривы встали дыбом, глаза сверкали гневом, короткие пальцы судорожно сжимались на сабельных рукоятях. Из приоткрытых глоток донесся монотонный глухой рык, но более вербовщики не произнесли ни звука. Сколь бы неожиданной не стала смерть их старшего, вербовщики продолжали действовать осторожно и профессионально.

Левой рукой Киоши сорвал изрубленную тряпку, посверкивая переливами железных чешуй.

— Ай-йана-ха! Драка! Драка! Здесь дерутся, сюда!

Крики долетели из-за их спин так быстро, словно оживленная улица только и ждала, когда в дело пойдут клинки. Прохожие и бродячие зеваки метнулись к переулку, толкаясь друг с другом и занимая самые удобные места. Кто-то принялся карабкаться на соседние балконы, цепляясь за края зданий и вывески. Стало слышно, как ударили по стенам распахнутые двери таверны, как опрокидываются лавки, бьется посуда. Те, у кого не было денег на посещение кровавых арен, торопились не упустить внезапного бесплатного представления.

Стараясь не обращать внимания на нарастающий за спиной гул, Киоши начал наступать, двигаясь вдоль левой стены закоулка. Овилла тенью наступала справа от него.

— Ну, ублюдки, — яростно прошипела она, стегая хвостом по растрескавшимся бокам ящиков. — А теперь слушайте. В первом случае, вы быстро рассказываете мне, зачем Мишато послал в Назандар своих аристократов. Во втором, я получаю эту информацию сама, но обещаю, что будет больно.

Вербовщики вновь обменялись короткими, полными ненависти взглядами. Теперь они уже не пытались скрыть под плащами богатую вышивку, одновременно расстегнув накидки и сбросив их на землю. Даже сквозь толстую кожу армейских колетов было видно, сколь сильны противники, и Киоши порадовался, что их осталось только двое. Рекрутеры продолжали пятиться, шипя и брызжа слюной. Из глоток вырывался тяжелый, вибрирующий стон, срывающийся на рычание.

— Прикусили языки? Тогда придется идти по второму пути…

В этот момент, загнанные почти до конца переулка, демоны Мишато одновременно ринулись в атаку. Суккуб в мгновение ока подпрыгнула, опускаясь на высокий массивный ящик, но Киоши не успел рассмотреть большего — отблеск вражеского клинка резанул по глазам, и юноше пришлось отпрыгнуть, сбивая перчаткой. Сталь еще дважды швырнула поверх голов потоки искр, прежде чем сцепившиеся противники ударились в стену — молодой тоэх пытался отбросить противника обратно в тесноту тупика, тот же рвался наружу, в сторону шумной улицы.

С легкостью вырвавшись из захвата Киоши, вербовщик с желтой гривой ударил еще раз, стараясь рассечь врага снизу вверх от самого паха. На этот раз юноша блокировал удар клинком перчатки, бросаясь вперед в надежде сойтись в новом клинче. Сабля вонзилась в угол ящика, с хрустом разлетелись щепки. В следующий миг заклятая перчатка сама перехватила клинок у рукояти, и сражающиеся тесно сцепились, тяжело падая на землю.

Из-за спин летели ликующие крики зевак. Кто-то бил в импровизированный гонг, кто-то свистел.

Киоши уперся ногой в стену трактира, рывком перекатываясь на противника сверху. Тот рванулся ударить клыками, лязгнув белоснежным капканом буквально над ухом юноши, и выскользнул, извиваясь изо всех сил. Взбитая ногами, оседала пыль. Посланец лорда все еще пытался выдернуть зажатый в перчатке клинок, когда Киоши другой рукой рискнул ухватить того за горло. Пальцы его соскользнули, вырвав клок гривы, и он вовремя отдернул кисть, избегая нового удара зубами.

Наконец Киоши удалось заломить противнику левую кисть, навалиться сверху и надавить, с наслаждением вслушиваясь в хруст костей. Вербовщик дико взревел, с воем бросая саблю и выскальзывая из залома, а его изуродованная лапа безвольно повисла вдоль тела. Глаза демона с желтой гривой засветились угольками, когда он выхватил широкий кинжал, но Киоши, рывком оттолкнувшись от земли, уже прыгал вперед. Удар пришелся в живот рекрутера, прямо в центр изящной кожаной кирасы, пропустившей клинок перчатки, словно масло. Глаза демона тут же остекленели, он все еще пытался вскинуть свое оружие, но юноша ударил еще раз, целя чуть выше. Перехватив лапу с кинжалом, он бил до тех пор, пока мышцы врага не ослабели под его пальцами.

Зеваки дружно взревели, хлопая и стуча по земле всем, чем могли — копытами, ладонями и кулаками, прутьями и хвостами. Едва не поскользнувшись в расплывающейся луже крови, Киоши обернулся, готовый идти на помощь своей рыжей спутнице.

Но подмога не требовалась. Овилла сидела на шее поверженного противника в узкой щели между двумя ящиками, неестественным образом вывернув правую руку вербовщика поверх его лопаток. Склонившись над пышной гривой, суккуб прижимала свой клинок к подбородку рекрутера. Тот скулил, не решаясь дотянуться до оброненной сабли, и лишь скалил зубы.

Киоши приблизился, подобранной тряпицей отирая с оружия кровь. Овилла коснулась губами острого уха пленника.

— А теперь ты расскажешь, с какой целью Мишато прислал вас в Назандар. Если мой вопрос звучит неубедительно, могу отрезать от тебя кусочек, — демон что-то прорычал в ответ, и рыжая усилила залом.

Толпа, оживленно обсуждая внезапную бойню, начала редеть. Опоздавшие, досадно ругаясь, жадно выслушивали от очевидцев приукрашенные подробности схватки.

Киоши подхватил под плечи одноглазого, подсаживая того к стене. Несмотря на обилие уже запекшейся крови, он знал, что тот, наверняка, еще жив. Юноша откинул плащ, вышвыривая из ножен саблю и кинжал. Когда молодой тоэх прикоснулся к деревянным резным шкатулкам, оттягивающим пояс вербовщика, тот пошевелился в забытьи. Овилла продолжала вкрадчивым голосом расспрашивать скулящего врага.

В этот момент в узкий переулок кто-то вошел. Киоши пригнулся, пряча за спиной насытившуюся перчатку, а суккуб умолкла.

Вовсе не зеваки и зрители пожаловали сейчас к месту боя.

Первым шел высокий тоэх, чье тело почти не отличалось от человеческого. Могучие плечи и бычья шея, сплошь покрытые татуировками, блестели от ароматных масел. Ровно пополам выбритый череп тоже сверкал, остаток пряди закрывал левый глаз и часть иссеченного шрамами лица. Тесный кожаный жилет на обнаженном мускулистом торсе скрипел, грозясь разойтись по швам. Стройные ноги обтягивали облегающие штаны, одна штанина которых была красной, другая синей, убегающие в высокие черные сапоги. Из-за спины выглядывал закрепленный на широком поясе меч, а слева ремень был оттянут изящным шестопером.