Змей Уроборос (СИ)

XXIII. ПРЕДСКАЗАНИЕ ИШНАЙН НЕМАРТРЫ НАЧИНАЕТ ИСПОЛНЯТЬСЯ

НЕМНОГО времени осталось у них для разговоров и предположений, ибо на следующее утро армия Ведьмландии опять появилась перед Крозерингом и посланный Кориниусом герольд предложил Мевриан сдать замок, пока с ним и ее собственной персоной не произошло самое худшее. Когда она мужественно отказалась, Кориниус пошел на приступ, но потерпел поражение. И в следующие три дня он трижды штурмовал неприступные стены Крозеринга, и добился только того, что число Ведьм несколько уменьшилось.

И созвал он других лордов Ведьмландии, и так сказал им: — Что вы скажете? Какой совет вы может нам дать? Там, на стенах, всего несколько человек, и позор нам и всей Ведьмландии, если такая огромная армия с такими великими капитанами не может сломить их.

— Ты — король Демонландии, — ответил Лаксус. — Отдавай приказы и мы исполним их. Но если хочешь знать мой совет, я могу тебе его дать.

— Я желаю, — ответил Кориниус, — дабы каждый из вас, свободно и открыто, дал мне совет. Но все вы должны понимать, что стремлюсь я только к славе Ведьмландии и упрочению нашего владычества над Демонландией.

— Хорошо, — сказал Лаксус. — Однажды я уже подал тебе совет, и ты был в ярости. Но послушай: ты одержал замечательную победу на Свичуотерском Пути, и если бы мы преследовали их, и, образно говоря, вонзили меч нашей победы вплоть до рукоятки в тела наших противников, мы могли бы избавить эту землю от целого гнезда мятежников, вроде Спитфайра, Зигга и Волле. А сейчас они затаились дьявол знает где, и готовят новые колючки, которые собираются всадить нам в зад.

— После драки кулаками не машут, милорд, — сказал Кориниус. — Это не совет. Лучше скажи мне, как взять Крозеринг. Я поклялся своей рукой, что сделаю это.

— Не только я говорил тебе об этом, — возразил Лаксус, — но и Хеминг, и если бы ты послушал нас, мы могли бы с малыми силами стеречь для тебя эту изюминку, пока ты с остальной армией съел бы весь пирог.

— Это так, — сказал Хеминг.

— Нет, не так, — ответил Кориниус. — И даже если бы это было так, он и ты просто страстно желаете первыми укусить этот сладкий фрукт. Но я не собираюсь отдавать его вам.

— Очень плохие слова, — сказал Лаксус. — Я вижу, что надо подстегнуть твою память, иначе ты станешь неблагодарным. Сколько таких фруктов ты уже съел с тех пор, как мы высадились здесь и сражаемся, позабыв про боль и раны?

— О, прошу прощения, милорд, — издевательски заметил Кориниус. — Я действительно забыл, что ты надеешься на мокрые губы Сривы и не даешь себе расслабиться. Но хватит об этих глупостях, вернемся к делу.

Лорд Лаксус вспыхнул. — Клянусь небесами, — крикнул он, — это еще как относится к делу. Было бы хорошо, Кориниус, если бы твои шатающие неизвестно где мысли не давали тебе расслабиться. Ты что, опять собираешь послать людей на приступ? Уж лучше осаждать Гелинг: там, по крайней мере, и добыча побогаче и чести побольше.

— Согласен, — сказал Хеминг. — Давайте поищем наших врагов. Мы для этого явились сюда, а вовсе не для того, что найти для тебя женщину.

В ответ Лорд Кориниус ударил его своим большим кулаком прямо в лицо. Разгневанный Хеминг схватился за кинжал, но Гро и Лаксус удержали его, схватив за руки. — Милорды, милорды, — сказал Гро. — Не играйте с огнем. Мы все здесь один ум и одно сердце, и наша главная цель — возвеличить славу нашего повелителя короля Гориса. Ты, Хеминг, не забывай, что Король доверил Кориниусу верховную власть, так что твой кинжал — самое черное предательство против его величества короля. А ты, милорд Кориниус, прошу тебя, умерь свой пыл. Из-за отсутствия настоящей войны вы уже готовы драться между собой.

Когда эти прекрасные слова потушили огонь ссоры, Кориниус попросил Гро высказаться и сказать им, что у него на уме. И ответил Гро: — Милорд, я целиком поддерживаю мнение Лаксуса. Здесь, у Крозеринга, мы только теряем время, вроде того глупого повара, который играюче делает конфеты, когда у него горит мясо. Мы должны найти истинного врага, который пока еще на свободе, и уничтожить его прежде, чем он превратится в настоящую опасность для нас: куда бы эти лорды не убежали, не думайте, что они помедлят хотя бы секунду, подготавливая нам очередную пакость.

— Я вижу, — сказал Кориниус, — что вы все трое сговорились против меня. Но ни одно растение, которые вы вырастили вокруг меня вашими речами, не способно затмить мой взгляд больше, чем облако, в котором я уже нахожусь.

— Правда то, — сказал Лаксус, — что мы считаем постыдной войну с женщиной.

— Только сними крышку с тарелки, — сказал Кориниус, — и внутри найдешь одно дерьмо. Вы все, козлы, обезумели без женщин, ваши глаза затуманились, вот вы и решили, что я болен той же болезнью. Лаксус, клянусь чем угодно, твоя маленькая черноглазая шлюха много месяцев назад сменяла тебя на другого. Хеминг, ты и я знаем, что никакая девчонка никогда не околдует твое юное сердце. Гро, ха, ха! — и он громко рассмеялся. — Да, Король посадил меня на одного коня с Гоблином, но почему — это знает только он сам и его помощник Дьявол, но не я. Клянусь сатаной, у тебя в глазах лихорадочный блеск умирающего от голода человека, и я думаю, что поручение, с которым я послал тебя к воротам Крозеринга, не принесло тебе ничего хорошего. Когда мой кот глядит с таким вожделением, я точно знаю, почему он все время мяукает. Неужели девичьи волосы цвета вороньих крыльев воспламенили твою холодную кровь? Или ты думаешь, что у этой девицы грудь мягче, чем у твоей королевы, которая обычно завивает твои надушенные волосы?

Все трое вскочили на ноги. Гро, с пепельно-серым лицом, сказал: — Ты можешь сколько угодно поливать меня грязью. Я научился переносить это ради блага Ведьмландии и ждать, пока тебя задушит твой собственный яд. Но, пока я жив, я не допущу, чтобы ты — или кто-нибудь другой — своим поганым языком трепал имя Королевы Презмиры.

Кориниус продолжал расслаблено сидеть на своем стуле, но его меч был уже наготове. Он выпятил свою челюсть, а наглые голубые глаза презрительно глядели то на одного, то на другого из лордов, которые угрожающе стояли перед ним. — Фи! — наконец сказал он. — Разве я произнес ее имя? Нет, ты, Лорд Гро.

— Тогда тебе не стоит произносить его снова, Кориниус, — сказал Хеминг. — Разве мы не следовали за тобой и не поддерживали тебя? И мы готовы делать это и дальше. Но помни: я сын короля Корунда. И эта наглая ложь, произнесенная во второй раз, будет стоит тебе жизни.

Кориниус широко раскинул руки и засмеялся: — Друзья, — сказал он с самым жизнерадостным видом вставая на ноги, — это была только шутка. Хотя, согласен, злая шутка. Я прошу вас простить меня, милорды.

— А сейчас, — сказал он, — вернемся к делу. Я не откажусь от замка Крозеринг, ибо еще никогда я, дав клятву, не поворачивал обратно: ни ради людей на земли, ни ради всемогущих богов на небесах. Но я могу заключить с вами сделку, и вот она: завтра мы пойдем на приступ в последний раз, используя все наши силы, до последнего человека. И если, хотя я и не верю в этот позор, мы опять не сможем взять замок, то мы уйдем и будем действовать согласно твоему плану, о Лаксус.

— Ты уже потерял четыре дня, — сказал Лаксус. — И не сможешь вернуть время назад. Но хорошо, пусть будет по твоему.

Так закончился этот совет. Но ум и сердце Лорда Гро не успокоились, но продолжали бурлить, ибо в нем сплетались и боролись множество надежд, страхов и старых желаний. И ничего не ясно было ему, за исключением неясного чувства недовольства: как если бы совесть, тайком существовавшая внутри его сознания, внезапно сбросила вуаль между его мыслями и ним самим; вуаль, которая должна была всегда оставаться на месте.