Ленон и Гаузен: Два клевых чужака (СИ)

— Нету в мире милосердия, — сокрушенно вздохнул Ленон и предпринял еще одну попытку призвать Гаузена к здравомыслию. — Стоит ли так рисковать ради денег?

— Риск, Ленон, это когда нужно получить излишнее, а тут у нас сплошная суровая необходимость, — назидательным тоном произнес Гаузен, но тирада получилась довольно путанной. Осознав это, новоявленный кладоискатель решил подкрепить ее более внятными аргументами:

— Да ладно, дружище. Тут ведь не в жадности дело, — продолжил уговаривать Гаузен. — Разживемся деньгами — купим лошадей и ускорим путешествие.

— А разве на лошадях ездить не рискованно? — боязливо поинтересовался Ленон. В его памяти была еще жива лекция Христофора Михайловича.

— Если бы было опасно, всех бы лошадей давно на колбасу перевели! — настаивал Гаузен. — Если боишься свалиться, купим тебе осла.

— Осел, наверное, будет упрямиться и лягаться? — взбрело вдруг в голову юноше.

— Ну вот, и я о том же! — подтвердил Гаузен. — Лошадью добираться будет куда удобнее. И вообще, если ты так трясешься за свою шкуру, то знай, что я тебя в пекло или в омут головой бросать не собираюсь. За сокровищами я могу пойти и один, но не надейся потом на равную дележку!

— Ты ведь сказал, что деньги пойдут на нужды путешествия? — напомнил Ленон.

— Ну, мало ли, сколько мы найдем? Могут остаться и излишки. Давай, дружище! Тебе ведь, наверное, самому интересно, что тут может быть запрятано поблизости? — продолжал упрашивать спутника Гаузен. Последней фразой он наступил на больное место Ленона — его любознательность.

— Ну, хорошо, — в конце концов согласился Ленон и раскрыл книгу. — Каково название этого городка?

— Кевин, — сообщил велит.

Ленон углубился в Книгу Знаний с головой. Он все еще мало понимал, как эта штуковина работает, но все же, кое-какие результаты она приносила. Перед Леноном замелькали различные места и предметы, которых он ранее не видел, но, тем не менее, у него постепенно складывалось о них кое-какое представление. Отмечая нужные места, Ленон сходу перечислял их, причем он не мог толком понять, читает ли он слова или они просто приходят ему в голову. Первое предложение — закопанный клад в лесу на расстоянии пары дней пути — Гаузен отмел, когда узнал, что копать придется на глубину десяти человеческих ростов. Над другим вариантом — сокровищем на дне озера, Гаузен призадумался подольше, но не мог решить, сможет ли веревка с крюком нащупать и вытащить столь необходимые ему драгоценности. Тем более придется покупать лодку или строить плот, на что не было ни денег, ни времени. Ленон уже отчаялся выудить хоть сколько-то полезную информацию из книги, но тут его взгляд наткнулся на предложение, ранее ускользнувшее от его глаз:

— Гаузен… Тут еще есть одно место… Это гора…

— Ты что, предлагаешь мне раскроить скалу по кусочку, чтобы вытащить золотой самородок? — нетерпеливо перебил Гаузен, который уже почти разочаровался в собственной затее.

— Нет… Сокровище наверху… На высоте около сорока человеческих ростов, причем местами можно просто идти вверх по тропам, а не карабкаться. Это на Облачной горе.

Гаузен уже слышал это название, но пока не мог вспомнить о нем ничего путного.

— А еще есть какие-то препятствия? — предчувствуя недоброе, спросил он.

— Можно натолкнуться… на камедведя, — отыскал ответ Ленон.

— Камедведь… — медленно повторил Гаузен. В этом странном слове ему почудилось что-то знакомое. Он вспомнил старинную легенду, которую слышал еще в монастыре от престарелого факельщика, чья обязанность была следить за освещением и при этом не спалить весь монастырь. Будто бы огромный зверь живет на горе и охраняет еще большую гору сокровищ. Гаузен всегда безуспешно пытался разузнать, как это на горе может поместиться еще большая гора сокровищ, да еще и не осыпаться вниз. Этот вопрос ставил в тупик старого факельщика, он долго чесал макушку, потом забывал, о чем думал и начинал говорить совсем о другом или даже засыпал.

— Может, это обычный медведь? — размышлял Гаузен, — Вот только от него глохнут что ли?

Детали в легенде старика так часто менялись, что юноша толком не помнил, что там вообще было на самом деле.

— Что это за зверь такой и чем он опасен? — уточнил Гаузен, вспомнив, как Демиан хитростью одолел медведя.

— Он огромен… и от его рычания люди превращаются в камень, — только и смог, что разузнать Ленон. Всматриваться в такое чудовище было занятием не для слабых духом.

— Ну, спасибо! Ну, насоветовал! Я, конечно, может быть и не против, чтобы когда-нибудь в будущем за мои подвиги и прочие благородные свершения получить себе изваяние в камне, но не таким вот насильственным способом! Да и сам подумай, кто там на горе увидит мою фигуру?

— Ну, так это же не я, это книга, — оправдывался Ленон, втайне радуясь тому, что Гаузен, похоже, решился отказаться от этой опасной вылазки. — Можно, наверное, и без денег как-нибудь протянуть… — прибавил он и осекся, подумав, что лучше бы он вместо этих слов поискал в книге другие способы заработка. Упоминание плачевного финансового состояния на фоне важной и нелегкой миссии подтолкнули мысли Гаузена пойти на попятную.

— Постой-ка, Ленон, — вновь воодушевился Гаузен и ткнул в своего напарника пальцем, призывая его к вниманию и сосредоточенности. — Но ведь помимо этой неприятной особенности, камедведь — это же обыкновенный лесной зверь!

Ленон пожал плечами. Он не так сильно разбирался в Книге Знаний, чтобы с абсолютной точностью подтвердить догадку Гаузена. Тем более даже со страниц этот монстр пугал не на шутку, и находиться вблизи него, пусть и не на самом деле, юноше было совсем не по душе.

— Ленон, лучше поищи, как нам решить проблему с камедведем.

Услышав вопрос Гаузена, Ленон вздохнул с облегчением, потому что это спасало его от дальнейшего знакомства с горным чудовищем.

— Жил был один мальчик, который очень не любил мыться, — начал чтение Ленон.

— Он что, был хаслином? — переспросил Гаузен.

— Подожди, это еще не все… Он обратился к одному мудрецу, чтобы тот помог решить его проблему неприязни гигиены. Тот послал его в пещеру…

— Вообще, при чем тут это? — нетерпеливо перебил Гаузен.

— В пещере оказался камедведь, и мальчику никогда больше не пришлось мыться. Так он с камедведем решил свою проблему, — объяснил Ленон и снова ужаснулся прочитанному.

— Это же совсем не то, что мне хотелось узнать! Ищи внимательней! Есть ли какой-то способ противостоять его окаменяющей привычке? Да я уже и сам кое-что припомнил. Я слышал легенду об одном воине, который не только остановил нашествие камедведей, но и выстроил себе целый замок из их омертвевших тел. Но он был таким глубоким иностранцем, что ничего по-нашему не понимал и изъяснялся знаками.

Ленон всеми силами старался увильнуть от этой затеи, так как ему не хотелось подвергать риску их жизни, но по взгляду Гаузен понял, что его спутник что-то нашел.

— Ну, так можно спастись или нет? — надавил Гаузен.

— Можно, — вынужден был согласиться Ленон. — Но ведь это еще не значит…

— То есть существует надежный способ? — перебил Гаузен.

— Есть, — произнес Ленон и углубился в книгу. — Окаменение вызывает его рычание. И еще, тот воин не был иностранцем… Он был глухонемым.

— Глухонемым, значит? Какая досада! — слегка опечалился Гаузен и предложил собственный вариант давнишних событий. — А ведь в противном случае он мог бы перед битвой сказать что-то воодушевляющее, например: Если потом вы найдете кучу трупов, и меня среди них не будет, значит, я победил. С такими словами история была бы куда более эпичной. То есть глухой может уйти живым? — вернулся к насущным проблемам юноша. — Есть ли способ, чтобы перестать слышать, естественно, не калеча себя?

— А если пальцами заткнуть посильней? — предложил Ленон.

— Мне ведь уши просто так не заткнешь — у меня слух просто замечательный, — не согласился Гаузен. Он вспомнил, как принц Лекант в своем присутствии заставлял его иногда затыкать уши, но юноша все равно мог расслышать его болтовню.