Наша фантастика № 2, 2001

— Ну как хочешь, док, — сказал Кролик и снова захрустел, возбужденно вращая глазами.

Стенли вывел машину на дорогу и быстро погнал ее, не обращая внимания на такие мелочи, как пыль и жара. Кролик забавно подпрыгивал на сиденье и с любопытством наблюдал за манипуляциями Пакстона.

— Значит, тебе интересно, кто я такой, — сказал он мили через три, как бы в продолжение разговора, деловито скрестив на груди передние лапы.

Стиснув зубы, Пакстон молчал, глядя вперед широко раскрытыми глазами.

— Я знаю, что хочешь. Все вы, люди, одинаковые. Страшитесь неизвестности, пугаетесь темноты, ненавидите неопределенность. Но не лучше ли сначала спросить, а кто же вы такие сами, а? — Голос привидения приобрел раздраженный оттенок.

Стенли молчал. Вот влип! Надо доехать до какой-нибудь фермы и попросить помощи. Но какой? Физической? Терапевтической? Психиатрической?

— Ты ведь хорошо знаешь, что такое компьютеры, не правда ли, док? В последнее время (в ваше последнее время) человеческая цивилизация неплохо развивается! И надеюсь, ты имеешь некоторое представление об искусственном интеллекте…

Банни помолчал, ожидая реакции Пакстона, но тот делал вид, что не слушает.

— Да что там, резать правду-матку так резать. Быстрее дойдет. Ну так вот. Хрум-хрум. Ты, твой любимый «додж», эти поля, Луна, Солнце, да и вообще все звезды, галактики, пылевые скопления и тому подобное, вся ваша история, весь ваш несуразный континуум — просто весьма сложная, хрум, самоорганизующаяся, хрум, высокоинтеллектуальная, хрум-хрум, компьютерная программа! Точнее, ее продукты, виртуальные образы. Хрум-хрум. Понял, док?

Пакстон от неожиданности еле вписался в крутой поворот. Ну и сюрпризы ему выдает подсознание! Нарочно не придумаешь… Вывод: триллеры на ночь смотреть вредно.

— Полегче, приятель! — Банни участливо похлопал его по руке, отчего Стенли чуть было не выпрыгнул из собственных штанов. — Виртуальный-то ты виртуальный, но умереть, хрум-хрум, можешь по-настоящему. Хотя нет, смерть тут у вас тоже, получается, виртуальная. Хм, сам уже, хрум, запутался. Хрум-хрум. Всякие семантические тонкости… Хрум. Но тебе-то от этого не будет легче, док! А сооружать для вашего мира отдельные патчи (например, для твоего оживления) — слишком большая возня, тем более что, хрум-хрум, ням-ням, меня могут сцапать и не допустить до очередных экзаменов, поэтому такая работа может удовлетворить только хакеров вроде меня. Какая сладкая морковка попалась… А досадить зазнавшимся старшекурсникам — что может быть приятнее?

Пакстон сбавил скорость до двадцати миль в час. Что ж, послушаем, что там еще наплетет этот фантом… Забавно было наблюдать, как рисованный персонаж, а вовсе не какой-нибудь чокнутый лохматый профессор, с присущим мультипликационному кролику сарказмом и иронией рассуждает о таких вещах.

— А… можно поподробнее? — спросил Стенли, поборов себя, но стараясь не смотреть на Того, Кто Выглядел Как Кролик Банни.

— Ага, на бирже произошло оживление! — обрадовался тот, отбрасывая в сторону недогрызенную морковку. — Я так и думал. Природное любопытство. Плюс инстинкт самосохранения. Ну да ладно. Попробую попроще, в понятных тебе терминах и прибегая к некорректным, но доходчивым аналогиям, док. Представь себе иной мир… Ну?! Представил?

— Н-н-нет…

— И неудивительно. Ты этого не сможешь сделать. Даже я тебя вижу, общаюсь, воздействую на твое окружение и тебя самого посредством программного компьютерного объекта, принимающего такой облик, какой я ему задаю. Именно поэтому я могу с такой легкостью менять его вид. Повторяю, его вид, а не свой. Я же, обитатель реального мира, остаюсь за своим компьютером у себя дома. На что я похож и каков вообще мой мир, спрашивать глупо, док. Почему? Объясняю. Мой мир пятимерен, точнее, четырех-с-половиноймерен. Как тебе описать эту половинку, не представляю. Впрочем, и ваш также не трехмерен, а трех-с-третьюмерен, только вы еще об этом не знаете. Законы физики у нас также сильно разнятся. Я уже не говорю о строении самой материи! Собственно, в этом и заключается смысл дипломной работы одного моего знакомого старшекурсника и его программы, в которую я несанкционированно залез. Кстати, мне это стоило довольно больших усилий — наворотил этот парень порядочно. Я бы сделал проще и элегантнее. — Кролик закинул ногу на ногу и с воодушевлением продолжал: — Я поступаю на факультет компьютерного моделирования миров, где создают и изучают самоорганизующиеся континуумы с самыми разнообразными условиями и законами. Задашь изначально какие-нибудь параметры и смотришь, что из этого выйдет. Например, десятимерные миры с одним, двумя и пятью видами протонов в ядре атома… Или трехмерный мир, в котором закон всемирного тяготения имеет линейную зависимость, но при этом начисто отсутствуют нейтроны, а энергия волн растет с увеличением их длины… И далее в таком же духе, не буду загружать тебя техническими подробностями. Спросишь, к чему это все? Как будто не знаешь этих яйцеголовых. Разумеется, из чисто академического интереса.

— Себя ты, однако, к яйцеголовым не причисляешь… — попытался усмехнуться Стенли.

Кролик энергично замотал головой:

— Я пока свободный художник. Хакер с большой буквы!

— А я, значит, создан лишь благодаря академическому интересу студентов-старшекурсников некоего пятимерного мира, — хмыкнул Пакстон, не веря ни единому его слову.

— Ну-ну, не стоит так близко принимать к сердцу истинное положение вещей, док. — Банни невинно подергал себя за усы. — Мы только конструируем Миры, впоследствии практически не вмешиваясь в естественный ход вещей, хотя случаются, конечно, и исключения. Так что ваша Земля и человеческая цивилизация, в том числе и ты сам, возникли в процессе естественной эволюции, правда, в изначально неестественной виртуальной Вселенной…

У Пакстона начала болеть голова. Боль молнией пронзала его черепную коробку на каждой кочке и колдобине, на которых подскакивал его старенький «додж».

— Я смотрю, ты мне не веришь, — проговорил Банни. — Вот, судя по твоим параметрам, у тебя болит голова. Да? Сейчас вылечу. Айн момент…

Через пару секунд боль исчезла и голова стала легкой и ясной. У Пакстона даже поднялось настроение.

— Беспокоит пыль? — продолжал Кролик. — Пожалуйста! Введу соответствующий патч, и…

Пыль исчезла. И не только из салона, но и с дороги. Вообще. Из-под колес ничего не летело и не клубилось. Все частицы материи мельче миллиметра в районе движения «доджа» бесследно пропали.

— И у меня есть еще один патч, док, — довольно промурлыкал кролик, воинственно топорща усы.

В салоне заметно похолодало. В обзорном зеркале Пакстон заметил, что заднее стекло потихоньку начало покрываться инеем…

— Мелочь, а приятно, — заявил Банни. — Объясняю. Введением патчей, то есть небольших корректировочных компьютерных подпрограмм, в основную программу я локально изменил ваши законы физики. Возможно все, что душе заблагорассудится. Но, правда, не долго и в разумных количествах, а то засвечусь перед старшекурсниками. За это по головке не погладят. Но такая работа доставляет мне удовольствие. И преогромное!

Кролик мечтательно зажмурил глаза, что-то мурлыча себе под нос, а Стенли заметил неподалеку одинокую ферму и сворачивающую к ней дорогу. Не долго думая он заложил крутой вираж и на полной скорости помчался прямиком к фермерскому домику.

— Вот так дела! — удивленно протянул очнувшийся хакер. — Ты куда-то опаздываешь, док? Не спеши, теперь времени у тебя хоть отбавляй!

Время остановилось. Летящие в вышине птицы, проносящиеся мимо стебли кукурузы, встречные потоки воздуха — все замерло, ничто не выказывало ни малейшего признака жизни. Жил лишь «додж»: урчал, фыркал, даже немного раскачивался. Пакстон, скрипя зубами и ругаясь на чем свет стоит, переключал скорости и до предела выжимал педаль газа. Он в ярости крутил баранку в разные стороны, но все тщетно. В зеркале заднего обзора было видно, что колеса бешено вращаются, но машина не двигалась с места.