Мрак остаeтся

Однажды Эйрин в волнении пыталась мысленно втолковать это Лирит. Но в сознании ее почему-то возник странный образ — гордая женщина в голубом одеянии, с мечом в руках, выезжает верхом из увенчанного семью башнями замка, а в траве под копытами скакуна лежит чье-то поверженное тело.

Ты забыла о тех, кто принял из-за тебя муки…

Эйрин торопливо оборвала протянувшуюся между ней и Лирит нить. Почувствовав, как та оборвалась, темноволосая колдунья недоуменно посмотрела на свою спутницу, но Эйрин торопливо пробормотала в свое оправдание, что, мол, устала и ужасно хочет спать.

Интересно, о ком тогда говорила ей старуха из племени морнишей? Нет, все так, были люди, кто принял из-за нее муки, и Эйрин их не забывала. Так, например, она никогда не забудет Гарфа, который погиб, защищая ее от разъяренного медведя. Или храброго сэра Меридара, который пожертвовал собой ради спасения Тиры и Дейнена, стремясь доказать, что достоин ее. Нет, она не так бессердечна, как выходило со слов старухи.

Или же все-таки гадалка права? В голове у Эйрин возникли певучие строки:

Эти стихи, что когда-то прочел шут, заставили ее вспомнить слова дракона. Сфитризир некогда сказал, будто у них с Лирит на роду написано предать колдуний. Может, то же самое ей пытался втолковать и Таркис?

Но Эйрин никогда не станет причинять вреда своим сестрам. Даже Белире. Шут и дракон ошиблись. Первый из них помутился рассудком, а второго снедала зависть. И все же, пока они ехали на юг, мысль эта неотвязно преследовала девушку, омрачая во всех отношениях приятное путешествие.

И вот теперь они шагали по шумным и многолюдным улицам древнего Тарраса. Эйрин попыталась стряхнуть с себя темные мысли. Сколько вокруг диковинного! И незачем мучиться сомнениями насчет сказанного когда-то гадалкой, шутом или драконом.

От пристани они прошли через триумфальную арку из белого камня — она не менее чем. в три раза превосходила размерами парадные ворота Кейлавера — и вскоре очутились внутри Пятого Круга. Эта был самый крупный из кругов города, и — если верить Фолкену — именно здесь жили ремесленники и прочий трудовой люд. Главная улица, по которой они шли, была широкой и безупречно чистой, с рядами итайи по обеим ее сторонам. Но от Эйрин не скрылось, что боковые улочки и переулки, отходящие от нее, были пыльными и столь узкими, что туда почти не проникал солнечный свет. Оттуда, из подслеповатых окон и дверных проемов, выглядывали чумазые лица. Эйрин облегченно вздохнула, когда они, миновав еще одну арку, оказались в Четвертом Круге.

Главная улица шла здесь в гору, круто взбираясь вверх мимо просторных домов и мануфактур. Железные ворота были увиты пахучей жимолостью, наполнявшей воздух приторным ароматом. Слух ласкало нежное журчание фонтанов. В Четвертом Круге обитали купцы и цеховые мастера. Нетрудно было заменить, что торговому люду живется здесь привольно. Дома иных из них могли посоперничать красотой с домами представителей благородных сословий. Но, как объяснил Фолкен, Круги Тарраса располагались таким образом, что те, что были дальше и выше, принадлежали тем, кто обладал могуществом и славой.

Вскоре они прошли в Третьи Ворота, за которыми проживало военное сословие. Путешественники миновали невыразительные глухие стены, в которых почти не было дверей. А рядом с теми немногими, что все же имелись, навытяжку застыли стражники. Таррасские солдаты, если сравнивать их с рыцарями доминионов, были облачены в довольно причудливый наряд. Верхняя часть его состояла из кожаной куртки и кованой бронзовой кирасы, голову венчал бронзовый шлем, зато нижняя часть состояла из одной лишь короткой юбчонки, которая оставляла голыми ноги в плетеных сандалиях. Тем не менее по суровому выражению лиц Эйрин поняла, что перед ней отважные, закаленные в боях воины. Несмотря на упадок, Таррас еще помнил славу своих прежних побед.

Наконец они миновали солдатский квартал, и у Эйрин отлегло от души. Перед ними открылся Второй Круг.

— Можно сказать, мы почти пришли, — произнес Фолкен. — Может, кто-то из вас случаем знаком с самим императором и забыл нам сказать об этом? В Первый Круг пускают только приглашенных, челядь и придворных.

— Поговорим об императоре Эфезиане позднее, — заметила Мелия. — А сейчас мы уже у цели. Добро пожаловать в Священный Круг Тарраса.

Эйрин огляделась по сторонам — повсюду были святилища из белого камня и купола храмов. По тихим улицам шагали мужчины и женщины в свободных одеждах самых разных оттенков, и Эйрин тотчас догадалась, что это храмовые жрецы и жрицы.

Некоторые, с гладко выбритыми головами, были облачены в алые наряды. Волосы других ниспадали на плечи густо умащенными локонами, а их изумрудно-зеленые одеяния были перехвачены золотыми кушаками. Желтые, голубые, ярко-оранжевые — каких тут только не было цветов! Уж если местные жрецы и жрицы столь непохожи друг на друга, то что говорить о богах, которым они служат. Эйрин даже не осмеливалась представить себе, хотя и знала, что мистических культов в Таррасе больше, чем те семь, что известны в доминионах. Но сколько их на самом деле, этого с уверенностью она сказать не могла.

— Мелия, — робко обратился к богине Дарж, предварительно прочистив горло, — могу я узнать, сколько в этом городе богов?

— Не волнуйся, — ответил Фолкен, и в его глазах вспыхнул лукавый огонек, — во Втором Круге также расположен Таррасский университет. Здесь преподают выдающиеся ученые, собраны лучшие в мире математики и инженеры.

Дарж удивленно выгнул брови:

— Сдается мне, я непременно должен посетить этот, как его там, университет.

— Посетишь, я тебе обещаю, — подмигнул Фолкен, — но сначала…

— Братья и сестры, — раздался негромкий голос, — это действительно наш дом? Он прекраснее, чем мне когда-либо снилось!