Игры с Вечностью (СИ)

- Ничего себе. Чем не Варфоломеевская ночь по-византийски. - Виктор ахнул. - Только не за веру, а за власть.

Агасфер кивнул, перевел дыхание и выпил отвара из фляги, чтобы затем продолжить.

- Да.... Анна все время была с отцом, он не хотел вмешивать ее в свои дела, но дома оставлять ее было небезопасно. Особняк Анастасиса сгорел в первый же день, так как народ стал неудержим и громил все, не разбираясь в причинах. Люди просто пьянели от крови. Было страшно, по-настоящему страшно. Я не буду описывать подробности произошедшего в те четыре дня, и то, что последовало за ними. Я думаю, тебя интересует только Анна?

- Да.

- Так вот, они были на ипподроме 18 января на коронации Ипатия. Анастасис сбежал, а его дочь погибла... Он не смог ее спасти, его оттеснила толпа...

- Кто ее убил? Неужели у кого-то не было сердца? Ведь вы говорите, что о ней и ее доброте знали все. - Виктор был взволнован рассказом Агасфера.

- Не все были рождены в Константинополе и жили в нем. Не все говорили по-гречески и не все имели душу из тех, кто участвовал в резне на ипподроме. Готам и герулам, которых в свое войско нанимал Юстиниан, было все равно кого резать, и они не понимали, что есть добро. Они ценили только силу. В общем, то, что они делали с девушками, было жутко. Насилие являлось только частью их издевательств, и, пожалуй, не самой страшной. Особенно они были жестоки с христианами...

- Они ее мучили?

- Нет. Не успели. Ты убил ее, чтобы девушка избежала мучений. Это был единственный выход. В тебе проснулись разом все чувства, от ревности до жалости и ты помешался. Тебе была дана власть, и ты ей воспользовался в своих целях. Анна должна была не просто умереть, а пострадать за грехи отца, сама она не согрешила ничем. Так было задумано. Ты нарушил эту задумку, и, мало того, ты пал. Ты убил. Ты совершил преступление. Да, конечно, ты раскаялся в совершенном, ты не находил себе места, ты молил о прощении, но преступление было велико, и тебя ничего не могло оправдать в глазах закона.

- Я убил ее? - Виктор смотрел на Агасфера, но не видел его. До него только начинали доходить эти слова. - А у нее не было ни одного шанса выжить?

- Нет, ни одного. То, что было ей уготовано, не оставляло выбора. - Вечный Жид поправил сук в костре и продолжил. - Ты понял это, и тогда, совершив преступление, ты избавил ее от мучений. Я не могу не признать этого...

- Это же как нужно было любить...

- Вот и я о том же. - Азазель кивнул.

- И тебя наказали. Ты был изгнан с неба, заключен в человеческую плоть, чтобы своей жизнью и страданием заслужить прощение. Другой бы уже горел в аду, но о твоих прошлых заслугах помнили, поэтому послали искупление. Твоим искуплением стала та же самая Анна. Ты из жизни в жизнь сталкивался с ней, снова влюблялся, но терял ее. Она уходила, а ты должен был жить дальше, помня и страдая.

- Жестоко. - Азазель подвел итог.

- Вот и я о том же. Ладно, я, - убил... и так далее. Но она-то причем? За что ей такое? Та любовь, которая была у нас - это страшные муки. Я понимаю, если бы я любил, а она - нет; если бы она оставалась жива, не страдая...

- Ты пойми, что любовь находится в ведомстве самого человека, и нет такой силы, которой было бы подвластно заставить человека разлюбить или наоборот влюбиться. Даже он подтвердит это! - Агасфер кивнул на демона. - Можно внушить только страсть, помешательство. Но настоящая любовь - это что-то другое, и она неподвластна, ни колдовству, ни силам судьбы. Можно разлучить, но заставить погаснуть нельзя! И Анна, когда встречала тебя, снова влюблялась.

- Да вы созданы друг для друга! - Демон снова заговорил. - Это же ясно!

- Но все равно ее страдания.... За что ей они?

Вечный Жид промолчал.

- Она заставила тебя пасть, предав свою природу. Соблазнить ангела - это не благостный поступок. - Азазель решил ответить за Отшельника. - За такое бывали и похуже наказания.

- Я понял. И что, нам с ней вот так до Второго Пришествия маяться?

- В том-то вся и загвоздка! - Азазель осмелел окончательно, и решил говорить сам. - Вам было дано девять жизней, в течение которых вы вновь и вновь переживали драму любви. Сейчас идет девятая, и последняя.

- И что это значит? Что произойдет, если я буду с Анной? И наоборот?

- Если ты будешь с Анной, то ты никогда не попадешь на небо, понимаешь? - Агасфер взял Виктора за руку. - Ты погубишь свою душу. Нужно ли тебе это?

- Если ты будешь с Анной, то попадешь прямиком на сковородку. Хотя, это еще неизвестно, - у нас новый призыв в армию начался... - Азазель сказал это, рассматривая свои ногти, не смотря на Ильина.

- А если я не буду с ней...

- То тебе простят все грехи. - Мудрец вложил в эти слова всю силу убеждения.

- А Анна?

- Ей наверху не бывать. - Азазель точил ногти о камень. - Соблазнила ангела, потом увела монаха от церкви, кинув его во грех... да я могу продолжать очень долго.

- Она в ад отправится?

- Кто его знает? - Агасфер задумался. - Скорее всего, она просто исчезнет. Будет в чистилище до Судного дня, а потом умрет. Я говорю о душе, не о теле. Одно ясно - тебе с ней вместе не быть. Тебе не в передней - либо внизу, либо вверху находиться. Как сам выберешь.

Виктор свесил голову. Азазель подошел к нему вплотную, и положил руку на плечо.

- Ты пойми правильно. Если вы будете вместе - это противоречие Его воле, не больше и не меньше. Поэтому будет сделано так, что вместе вам не быть. Завтра она умрет. Или она или ты, это уже как ты выберешь.

- Завтра воскресенье...

- Сегодня воскресенье, а завтра - понедельник. - Демон внес поправку. - Тебе остаются сутки, чтобы найти ее. Это не так уж и мало!

- Но я надеялся что эта ночь и ты поможете мне найти ее, что сегодня я узнаю где ее искать. - Виктор покачал головой.

- Где ее искать я не могу тебе сказать. Агасфер прав - ты должен сам решить, что тебе нужно, и найти ее. И ни я и никто другой в это вмешиваться не должен.

- Спасибо. - Ильин протянул руку.

- Не за что. - Азазель руки не пожал. - Теперь с добрыми делами покончено. - Он странно улыбнулся.

- Действительно, спасибо тебе за все. Ты дал мне понять, кто я на самом деле. Теперь я знаю весь расклад, и что к чему ведет. Теперь я хотя бы ответственен за свой выбор.

- Многие знания - многие печали; и те, кто умножает познания - умножает печаль. - Агасфер обронил это с грустью. - Так сказал Екклесиаст. Он был прав.

- Спасибо и вам. Я надеюсь, что вы обретете покой, которого так ждете. Видимо, вы уже давно раскаялись во всем.

- О, да. - Вечный Жид кивнул. - Спасибо, что дали погреться. Мне пора в путь.

- Удачи. - Ильин кивнул головой.

- И тебе, человек. - И он продолжил свой путь, посмотрев перед этим на Азазеля. Тот кивнул на прощание, но ничего не сказал. Наверное, когда прощаются двое бессмертных, слова излишни. И так каждому из них понятно, что Земля - круглая, а время летит быстро.

Оставшись вдвоем, Виктор с Азазелем молчали. Так прошло около получаса. Молчание нарушил человек.

- Ты покажешь мне путь вниз? Я сам обратной дороги не найду. До рассвета еще три часа.

- Да. Пошли. - Он дунул на огонь, и угли в костре превратились в пепел, подхваченный тут же ветром ночи и развеянный над лесом. Стал пеплом и разговор, отойдя в прошлое. Встреча трех теней прошла незаметно ни для кого, кроме старого филина и пары шакалов, снующих по кустам.

Когда ночь затихла в конвульсиях, уступив место рассвету, Виктор с Азелем вышли на большую поляну, от которой широкая тропа вела через лес вниз с горы.

- Ну вот и пришли. Несколько километров по этой тропе и ты в станице, там же где мы и начали подъем. Не собьешься. Мне пора.

Ильин посмотрел на воплощение ушедшей ночи, и его глаза увлажнились. Сентиментальность не была присуща Виктору, но он был готов поклясться, что им больше никогда не встретиться снова. Быть может, демон почувствовал то же. Он опустил взгляд, как бы не решаясь уходить.