Странник удачи

Су, схватив его за плечи, заорал, что он тотчас же принесет от крылолета специальные футляры, которые способны укротить магию древних клинков. Он уверял друга, что президент специально выделил их для доставки оружия в сокровищницы. А когда три меча и посох будут храниться в музее за стеклом, никто не сможет даже прикоснуться к смерти Инселерда.

«А чем тогда не нравилось ему хранилище на дне Миррор, до которого никто почти не доплывал? – не понял юный Сорро. – По-моему, стекло гораздо проще разбить».

«Тем и не нравилось! – заорал друг. – Что за страшным оружием никто не следил! Что любой сильный человек мог достать его и уничтожить наш мир! А в музее эти вещи будут охранять, и никто их не тронет».

– Какой я был тогда наивный, – вздохнул разбойник, – я поверил каждому слову. Да и Су – не лучше. Он, одержимый идеей борьбы за процветание Инселерда, за единый центральский язык и прочие благие начинания Града, не понимал, какой опасности подвергает артефакты.

Но судьба распорядилась иначе. Су убежал к крылолету, а Сорро остался на берегу, продолжая обтирать и обследовать мечи.

И вдруг раздался взрыв. Подобные вещи случались на тренировках боевых магов, об этом знали все жители Инселерда. Но в районе озера Миррор не имелось ни одного полигона. Это-то и удивило Сорро. Он медленно обернулся и увидел, как алым пламенем горит их с Су крылолет.

– Так я понял, что мой друг погиб, – скорбно сказал разбойник, потупив взгляд, – а потом…

Потом из зарослей камыша появился молодой рыжеволосый человек. Его всклокоченные волосы, безумные зеленые глаза и орлиный нос Сорро помнил так хорошо, что смог бы даже сейчас в толпе узнать этого человека. Я вздрогнула, когда разбойник продолжил описывать нежданного гостя: впалые щеки, растопыренные уши, хилые костлявые руки… Кажется, я тоже где-то его видела. Хотя, я выбросила подобные мысли из головы – рыжеволосый и зеленоглазый… да практически любой нордэрдский мужчина подходил под это описание.

Парень, с первого взгляда слабый и не тренированный, кинулся к Сорро. Тот схватил первое, что попалось ему под руки – Хикари. Незваного гостя отнесло ветром на несколько размахов. Напуганный паренек в красной бандане высунулся из зарослей камыша, чтобы посмотреть, что произошло, и встретился взглядом с поднимающимся после падения северянином. Наемника с востока мучил единственный вопрос – кто посмел убить его лучшего друга и родственника! В глубине души что-то подсказывало Сорро, что именно этот слабый северянин и повинен в гибели Су. Он вдруг вскочил и убежал прочь, словно перед ним стоял не измазанный илом юноша из Хигаши, а высший.

– Тогда я сел на песок и достал из ножен оставшиеся при мне три меча. Владение боевым посохом меня не привлекало, и я просто отложил его в сторону. Оружие моей родины, катану, я уже обследовал, поэтому я взял в руки южный и западный клинки. И тогда я увидел тот же свет, который сегодня исходил к дракону.

– Но животного не было, так? – догадалась Кани.

– Именно, – подтвердил разбойник. – Это Лика пару месяцев назад узнала, что дракон спокойно спал, охраняемый заклинаниями кимоно.

Но свет не мог уходить в никуда. Сорро поднял глаза и увидел, как перед ним стоит давешний рыжий парень в зеленом кимоно. По лицу – нордэердец, по одежде – житель Хигаши, смешно. Да и какую-то дешевую катану он держал неуклюже, как будто в первый раз. «Хранитель!» – прошипел тогда рыжий и бросил в Сорро свой меч.

Парень еле увернулся и начал защищаться тем, что у него было. Он бросил на землю неудобные для него фламмер и ятаган и подобрал правой рукой сверкающий Хикари. Противник, как ни пытался притвориться неумехой, оказался очень сильным. Он прекрасно отбивал мастерские удары катаной. У Сорро, правда, получилось рассечь ему руку, но на этом повреждения закончились.

«Ты не знаешь, что защищаешь!» – хихикнул северянин, выбивая из рук парнишки в красной бандане катану.

Хикари, крутясь в воздухе, упал за спиной нападавшего. Сорро, ловко увернувшись от удара, перекувырнулся и оказался рядом со своим новым оружием, катаной с лезвием из ветра.

– Я уверенно встал, кажется, меч придавал спокойствие моему духу… но дальше ничего не помню, как будто кто-то ударил меня по голове, и я забыл о последующих событиях. Следующее, что я помню из своей жизни – это остров Нагаи.

Его большая пятерня нежно погладила маленькую Ню, приютившуюся на плече.

Странный, получался, этот колдун из Нордэрда: захватил себе посох, сам стал хранителем, но в то же время он хотел убить Сорро. Мы стремимся держаться ближе друг к другу, а семь лет назад два хранителя сразились и… неизвестно, чем закончилась их битва. Я знаю немного: рыжий выходец из Нордэрда ударил разбойника по голове, и тот потерял сознание. Сорро очнулся на Нагаи, израненный, без памяти, но с тремя мечами. Ничего не клеилось! Если Централь всеми силами стремилась заполучить оружие древних, то они оказались последними дураками, коли позволили юноше из Хигаши добраться чуть ли не до Края. А если этот рыжий не был посланцем Града и старался разрушить все планы Централи?

Нет, это предположение тоже не выдерживало критики. Сейчас владелец посоха, выступал на стороне президента. Переубедить этого мага невозможно, потому что у него в руках Ис-септер. Такой любого другого себе подчинит, нежели заставит управлять собой.

Не оставалось сомнения, что ударили Сорро на озере именно посохом, наложив заклятье беспамятства. И все равно оставались противоречия: Централь хотела заполучить мечи, но оружие осталось при оглушенном мальчишке. Ничего не было проще, чем забрать сокровище у него. В этой цепочке не хватало звеньев, и я очень надеялась, что через пару дней, прибыв на Эстэрру, мы все разузнаем и сможем навсегда расстроить планы амбициозного президента.

Ночь уже вступила в свои права, и мы решили разойтись по каютам, чтобы получше отдохнуть. Впереди нас ждала неизвестность. От нас пятерых могли потребоваться любые жертвы, о которых мы еще не знали. Нам нужно было быть ко всему готовыми.

Эстэрра практически не отличалась от моей родины: такие же высокие горы на горизонте, зеленые прибрежные холмы, маленькие белые дома с красными черепичными крышами, кажется вечно работающие мельницы и пестрые коровы на ослепительно зеленых лугах. Одним эти земли не походили на Нордэрд – сейчас зима, а в южных провинциях этого государства совсем нет снега, да и погода стояла прямо-таки летняя. Наверное, сказывалось влияние теплых течений, что стремились к геометрическим островам на юге.

На пристани Порты кишела разноликая людская толпа. Такого сборища я не видела ни на востоке, ни на юге. Все-таки, там люди не столь усердно занимались морским промыслом, и рыболовные лодчонки практически не встречались в прибрежных водах. Тут же нам пришлось маневрировать между ними. Как жаль, что среди наших наемников не нашлось опытного рулевого, потому что мы несколько раз чуть не потопили ни в чем не повинных рыболовов. Создавалось впечатление, будто все мужчины в этой стране только и занимались забрасыванием сетей в море, потому что рыбы в нем было чуть ли не больше, чем воды.

Даже некоторые женщины не боялись сесть на весла и отплыть на несколько сотен размахов от родного города. Да-да, прямо в темных длинных платьях, деревянных башмачках и серых чепчиках они налегали на весла, а потом, отплыв на глубину, не хуже мужчин расставляли сети. На мгновение мне даже показалось, что вся бухта от Порты до Монтэрры и Маргена усеяна любителями рыбалки.

По причалам сновали высокие мускулистые мужчины, таская громадные ящики, бочонки и мешки, на которых большими неаккуратными буквами написали «Пескадо». Помнится, такие ящики время от времени появлялись у нас в Нордстерне на дворцовой кухне. Южная рыба имела своеобразный вкус, поэтому мой отец очень часто заказывал ее ко двору наряду с нашей местной хейринг.

– Это все рабы, – глядя по сторонам, говорила Рэтти. – Все эти грузчики – рабы, проданные Роджером и другими негодяями, и рыболовы – рабы.