Джарка Руус (ЛП)

У них ничего не было из еды и питья, поэтому договорившись о четырех сменах караула, они легли спать, голодные, испытывающие жажду и расстроенные.

Ночью пошел дождь. Пен, который к этому времени находился в карауле, воспользовался своим плащом, чтобы собрать немного питьевой воды, что хоть как–то сможет удовлетворить по крайней мере одну их нужду. После того, как дождь прекратился, а всю воду выпили, Хайбер и Тагвен снова легли спать, а Арен Элессдил предпочел посидеть с мальчиком.

— Ты волнуешься за Синнаминсон? — спросил Арен, когда они устроились на краю плота, обратившись спиной к спящим и завернувшись в свои плащи. Этой ночью в Шлаках было на удивление холодно.

Мальчик смотрел в темноту, не отвечая. Затем он вздохнул:

— Я ничем не могу ей помочь. Могу помочь нам, но не ей. Она умная и способная, но ей не справиться с отцом. Он смотрит на нее, как на ценную вещь, которую чуть не потерял. Я не знаю, что он сделает.

Друид поплотнее закутался в свои одежды:

— Не думаю, что он что–то сделает. Я думаю, он считает, что сделал из нас пример, поэтому она не будет снова перечить ему. Он не думает, что мы выберемся отсюда живыми, Пен. Или, если нам это удастся, мы убежим от «Галафила».

Пен подтянул колени к груди и положил на них свой подбородок.

— Может быть, он прав.

— О?

— Просто, что мы никуда не доберемся. — Мальчик сжал кулаки и понизил свой голос до шепота. — Мы нисколько не стали ближе к тому, чтобы помочь тете Грайанне, чем когда только начали это путешествие. Сколько у нее еще есть времени? Сколько еще она сможет оставаться живой внутри Запрета?

Арен Элессдил покачал головой:

— Гораздо дольше, чем любой, о ком я могу вспомнить. Она умеет выживать, Пен. Она может стерпеть больше лишений, чем большинство других. Не имеет значения, где она находится или с чем она столкнулась, она найдет способ остаться в живых. Не теряй веру. Помни, кто она такая.

Мальчик покачал головой:

— Что, если она будет вынуждена вернуться к тому, кем она была прежде? Что, если это для нее единственный способ выжить? Я слышал, когда мои родители говорили о том, кем она была, когда думали, что я их не услышу. Она не должна снова делать такие вещи.

Друид слабо улыбнулся:

— Не думаю, что именно это тебя беспокоит.

Мальчик нахмурился:

— Что вы имеете в виду?

— Я не думаю, что ты беспокоишься о том, доберемся ли мы до Ард Рис вовремя, чтобы помочь ей. Я думаю, что тебя волнует, сможешь ли ты сделать то, что нужно, когда придет время. Мне кажется, тебя беспокоит, что ты потерпишь неудачу.

Пен мгновенно рассердился, но сдержал свой язык за зубами, снова всматриваясь в туман и мрак, раздумывая, взвешивая сказанные друидом слова. Постепенно его гнев улетучился.

— Вы правы, — наконец признал он. — Я не думаю, что могу спасти ее. Я не вижу, как мне удастся это сделать. Я для этого недостаточно силен и талантлив. У меня нет магии, как у моего отца. Я не представляю из себя ничего особенного. Я просто обычный человек. — Он посмотрел на друида. — Что же мне делать, если этого недостаточно?

Арен Элессдил поджал свои губы:

— Я был в твоем возрасте, когда отправился на «Ярле Шаннаре». Всего лишь мальчик. Мой брат послал меня, потому что тайно надеялся, что я не вернусь. Якобы меня послали, чтобы вновь обрести Эльфийские камни, но, на самом деле, меня отправили в ту экспедицию, чтобы меня там убили. Но меня не убили, а когда я нашел Эльфийские камни, я смог ими воспользоваться. Я не думал, что такое возможно. Я бежал с моей первой битвы, я был так напуган, что не знал, что делаю. Я спрятался, пока кое–кто не нашел меня, тот, кто смог сказать мне то, что я говорю тебе — что ты способен на большее и это сильно удивит тебя.

— Но вы только что сказали, что у вас есть Эльфийские камни. А у меня ничего такого нет.

— Однако у тебя есть магия. Не стоит ее недооценивать. Ты не знаешь, какой значимой она может стать. Но не она будет иметь главное значение. А сила твоего сердца. Твоя решимость. — Он наклонился вперед. — Помни об этом, Пендеррин. Ты тот, кого избрали спасти Ард Рис. И это не ошибка. Король Серебряной Реки видит будущее лучше любого, даже лучше духов друидов. Он не явился бы тебе, если бы ты не был подходящим человеком для этого задания.

Пен неуверенно поискал взгляд Арена:

— Мне хотелось бы в это верить.

— Мне хотелось того же двадцать лет назад. Но ты должен принять это на веру. Ты должен верить, что так и будет. Ты должен сделать так, чтобы это сбылось. Никто, кроме тебя, этого не сможет сделать.

Пен кивнул. Мудрые слова, был он уверен, но не видел от них пользы. Все, о чем он мог думать, так это о том, насколько плохо он был оснащен, чтобы спасать кого–то из такого места, как Запрет.

— Я до сих пор считаю, что было бы лучше послать вас, — тихо произнес он. — Я по–прежнему не понимаю, почему Король Серебряной Реки решил, что это должен быть я.

— Потому что он знает о тебе больше, чем ты сам, — ответил друид. Он встал и потянулся. — Теперь мое время сторожить. Или спать. Тебе нужно отдохнуть, чтобы снова помогать нам завтра. Мы еще не миновали опасности. Мы полагаемся на тебя.

Пен отошел без возражений, перейдя на другую сторону, присоединившись к спящим Хайбер и Тагвену. Он лег, закутался поплотнее в свой плащ и положил голову на согнутую руку. Он не заснул сразу же, а уставился в туманный мрак, клубящийся и скрывающий собой других тварей. Его мысли вернулись к событиям, которые привели его на это место и в это время, а потом к ободряющим словам Арена Элессдила. То, что он так сильно верил в Пена, было удивительным, особенно после того, как плохо мальчик справился в вопросе Синнаминсон и Гара Хетча. Однако, Пен мог сказать, когда кто–то ему лгал, и он не почувствовал лжи в словах друида. Друид видел в нем спасателя, кем ему и было назначено стать. Пен найдет свой путь, верил он, даже если мальчик пока еще не знал, как именно.

Пен глубоко вздохнул, чувствуя как успокаивается. Усталость сыграла свою роль, но также и умиротворенность.

Если бы мой отец был здесь, он бы сказал мне те же самые слова, подумал он.

Знать это было утешением. Он закрыл глаза и уснул.

Они проснулись на рассвете, окутанном туманом и сумраком, их тела ныли от холода и сырости. У них снова не было ни еды, ни питья, поэтому они, не обращая внимания на голод и жажду, отправились в путь. Пока они продвигались с помощью шестов по мутной воде, заросли болотных растений цеплялись за них своими усиками. Повсюду в воде и среди деревьев мелькали тени, напоминая змей, которых они совершенно не желали тревожить. Никто не разговаривал. Промерзшие от серой болотной пустоты, они замкнулись в себе. Их решимость продолжала вести их вперед. Где–то там впереди находился конец этой трясине и был только один способ добраться до него.

К середине дня они столкнулись с огромным простором открытой воды, окруженным обвитыми лианами деревьями и густыми зарослями болотной растительности. По этому озеру были разбросаны острова, как травянистые холмики, усыпанные гниющими бревнами. Над головой клубился туман, завихряясь как пар из чайника, солнечный свет ослаблялся этой маслянистой смесью, становясь размытым, проникая сквозь деревья, как через паутину.

Они перестали работать шестами и оглядели эту неровную болотистую ширь. Острова торчали из воды, как глаза какой–то рептилии. Пен посмотрел на Арена Элессдила и покачал своей головой. Ему совершенно не нравилось это озеро и он не собирался его пересекать. Рябь в самой его середине намекала на присутствие тварей, с которым и лучше не встречаться.

— Будем держаться около берега, — сказал друид, взглянув на небо. — Останемся под прикрытием деревьев. Следите за поверхностью воды, за тем, что там движется.

Они решили повернуть налево, где отмели не так плотно заросли травой и было меньше упавших деревьев. Работая шестами примерно в двадцати футах от берега, Пен одним глазом следил за широкими просторами озера, отмечая любую рябь. Он понимал, что остальные полагаются на его инстинкты, которые должны держать их в безопасности. По открытой воде, по ее вязкой поверхности скользили клубы тумана. Налетел внезапный порыв ветра и прошелся по туману, как призрак. Воздух был тяжелым и густым, а сконденсированная влага капала с деревьев с медленным, устойчивым ритмом. В тенистом интерьере деревьев, окружающих озеро, тишина была глубокой и гнетущей.