Пронзая ветер (СИ)

Из недр черного монстра вышел великан и быстро двинулся в сторону пленников. Рукава у него были засучены по локоть, а рубаху покрывали бурые пятна.

— Шестипалый, — с ненавистью прошептал Шут.

Ланетта вспомнила его. Вот только сейчас телохранитель Торрэла больше напоминал мясника, а не рыцаря.

— Не успели, — на лице Нырка проступило отчаяние.

— Смотрите, — вдруг заворожено произнес третий пленник.

Из кружки, что Ланетта так и не допила, выползал большой радужный пузырь. Немного помедлив, он величаво отделился от стенок и отправился в полет. А вслед за ним вверх устремились более мелкие шарики. Повсеместно вода собралась в пузырьки и неторопливо взмыла над каменистой землей. Кровавая дымка почти вся собралась вокруг шатра-монстра, скрывая его из вида. Уже ничего не защищало от полыхающего разноцветьем неба.

— Подъем. Пора в путь, — рыкнул приблизившийся к пленникам Шестипалый. — Где Грыхл?

Но так и не получил ответа. Он застыл, изумленно глядя на Шута, а потом с грохотом рухнул на землю. В его горле торчала рукоять Хитрого. Только теперь убийцей была не хозяйка стилета.

На лице Линнока проступило глубокое удовлетворение:

— Всю дорогу мечтал сделать это.

Дальше все начало развиваться стремительно. Линнок быстро обыскал Шестипалого, извлек из раны кинжал и сорвал перевязь со своим мечом. Один из людей Каллы закричал и показал на пленных. Но его крик заглушил новый звук: низкий, грозный, неукротимо нарастающий. Он заставлял горы гудеть, а металлическую посуду противно дребезжать. Теперь в небо водные пузырьки поднимались со всех сторон. И отражая в себе гневно гудящие небеса, они сами становились частицами неба: радужного и дрожащего от трудно сдерживаемой ярости.

Кони встревожено заржали и рванули прочь, сбивая с ног своих сторожей. К сожалению, помчались они не в сторону пленников. Ланетта удрученно посмотрела на Нырка.

— Господин Данэл, справа от валуна есть нечто похожее на тропу, — торопливо произнес следопыт. — Горцы говорят, что по таким тропам бродят единороги. Она довольно крута, и забраться на нее нелегко — начинается довольно высоко над землей, но другого пути все равно нет. Думаю, сейчас остальным не до нас, и наш уход останется незамеченным.

— Спасибо, тень, ты очень помог мне. Если выживем, обещаю, что дарую тебе свободу, — величественно кивнул пленник.

Смутная надежда на спасение преобразила его. Теперь он стал выглядеть как настоящий правитель. «И брат Кэрэл», — подумалось девушке. Она обрадовалась этому невесть откуда прилетевшему воспоминанию.

Они бросились в указанном Нырком направлении. Туда, где недавно Ланетта убила орба. Между тем ущелье взорвалось новыми криками полными ужаса. Девушка обернулась и застыла на месте. Ободранные до мяса страдальцы все никак не могли умереть. Теперь они кидались на людей, и те, кто недавно пели и любовались пытками, теперь метались вокруг шатра в поисках спасения. Они пытались проникнуть внутрь, но шупальца не пускали и раскидывали людей направо и налево. Один орб упал прямо на бегущего ободранного человека, и мгновенно был разорван на части. Силища у оживших мертвецов впечатляла и вызывала оторопь.

— Калла! Калла! — вопили перепуганные люди.

Но ведьма не отзывалась.

— Бежим, — Линнок дернул оцепеневшую девушку за руку.

Они помчались вслед за следопытом мимо валуна и трупа орба к скальному монолиту.

Извилистая складка, являвшая собой обещанную Нырком тропу, начиналась довольно высоко над землей. Если бы ни Линнок и Нырок, Ланетта не забралась бы. Это напоминало цирковой номер: один встал на другого, а девушка вскарабкалась по ним, как по живой лестнице. С собой она тащила моток веревки, переданный ей предусмотрительным Нырком. Поднявшись, Ланетта закрепила веревку и бросила другой конец вниз. Спасение казалось так близко!

Но увиденное заставило девушку похолодеть от ужаса. Лежащий рядом с валуном орб вдруг зашевелился и начал подниматься. Неуклюже, пытаясь согласовать движение рук и ног. Он словно забыл, что с ними надо делать.

— Быстрее! — закричала девушка своим спутникам. — Пожалуйста, быстрее.

И вот уже Данэл сидит рядом с ней, а к ним быстро поднимается Линнок. Вот и Нырок, поплевав на ладони, подпрыгивает и хватается за веревку…

Мертвый орб разобрался, наконец, со своими конечностями, и перешел на бег. Ланетта уже слышала клацанье удлинившихся зубов, видела, как наливается синью кожа; как вытягиваются и заостряются ногти.

— Быстрее, быстрее, — лихорадочно бормотала девушка.

Голова Нырка поравнялась со скалистой складкой. Серо-голубые глаза на посеревшем от напряжения лице просияли при виде девушки. Нырок улыбнулся, хотел что-то сказать…

Прыжок, который свершил орб, превышал человеческие возможности. Нырок закричал, когда зубы впились ему в ногу. Его руки разжались…

— Бежим, — Шут был бледен как смерть. — Его уже не спасти.

В груди полыхал пожар, в голове шумело, глаза застилал красный туман, а ноги наотрез отказались служить. Скалы были почти отвесны, а карниз, на котором она прилегла, обрывался головокружительной пропастью. Она не понимала, как сумела забраться так высоко. Но еще меньше представляла — как сможет идти дальше. И зачем? Она не помнила этого. Сверху посыпались мелкие камушки. Кто-то спустился и присел рядом.

— Лани, поднимайся, — умоляюще попросил белокурый парень.

«Лани? Кто это?» — подумалось ей.

— О, Сила, Лани, мы убиваем тебя, — зеленоглазое лицо выражало глубокое отчаяние. — Вот откуда у нас с Данэлом такая прыть пробудилась! Ты подпитываешь нас своей Силой. И чем лучше становиться нам, тем хуже тебе…

К ней приблизился другой мужчина и внимательно вгляделся в нее.

— Ты прав, — кивнул он, подтверждая приговор.

Дальше она ползла одна. Спутники отстали, сказав, что ей обязательно нужно добраться до верха. Они не бросили ее. Нет. Просто решили держаться на расстоянии. Да их помощь девушке была и не особенно нужна. Чем выше, тем складки на горе становились глубже и чаще. Чтобы ползти вверх особого уменья не было нужно. Вот только непрестанно жгущая огнем боль в груди и волнами накатывающая слабость заставляли временами в измождении припадать к холодному камню. Она проваливалась в беспокойную дрему, но окрик снизу каждый раз пробуждал и заставлял продолжать движение.

До гребня было рукой поднять. Она увидела небо. Его покрывали густые тучи, а по их махровым краям играли радужные блики, бессильные прорваться внутрь. Небо становилось все ближе, а с ним и заветная высота… Наконец, со стоном перекинув тело, она распласталась на камне. А когда отдышалась и подняла голову, от увиденного захватило дух. Перед ней высилась Гора: вся черная, высокая, гладкая как стекло. Вершину скрывали клубы бешено вращающихся темных туч. Мрачный облачный капюшон покрывал всю долину. Его освещали вспышки ветвистых молний, следовавших одна за другой. Непрестанное грохотание грома заглушало гудящие за спиной радужные небеса. Это суровое буйство природы в отличие от гниющего радужными пятнами неба было естественным, поэтому отозвалось в душе девушки ликованием. Она приободрилась и поднялась на ноги.

К раскинувшейся у подножья Горы долине ступенями спускались вниз террасы. Самые верхние были узки и больше похожи на скалистые складки. На них не росло ничего, кроме хрупких цветов белого цвета. Их название она когда-то знала, но теперь никак не могла вспомнить. Книзу ступени расширялись, становились все выше и зеленее. Падающие с отвесных склонов величественные водопады растекались по дну гигантской лесистой чаши извилистыми реками.

Чье-то фырканье заставил повернуть голову. Невдалеке от нее застыл табун разномастных красавцев коней. Острые рога торчали из крутых лбов. Единороги с интересом рассматривали девушку, поблескивая оранжевыми глазами.

Завороженная их необычной красотой, она поднялась и сделала несколько шагов навстречу, выставляя вперед пустые ладони. Один из единорогов, белый, словно молоко, выступил вперед, насторожено прядя ушами.