Слезы дракона

— Много раз, но все эти истории напоминают мне о том, как я потерял свою жизнь дракона. И это слишком больно. — Джаред закрыл книгу и прижал ее к груди. — Но сейчас я думаю, что наконец займусь этим.

Карл приоткрыл заднюю дверцу:

— Кому-нибудь еще надо сейчас уезжать?

Джаред положил руку на плечо Мэрилин:

— Тебе необходимо ехать и обследоваться. По крайней мере, получить противостолбнячный укол.

Она прижалась к нему:

— Я не оставлю тебя. Ни на секунду.

Когда Карл захлопнул дверцу, сэр Барлоу доковылял до «субару» и положил руку на капот:

— Если бы мне представилась возможность сопровождать моих друзей, я был бы весьма рад. Может, им потребуется кровь или даже песня, чтобы поднять настроение.

Вудроу закатил глаза, а Билли с трудом подавил смешок.

Карл открыл переднюю дверцу:

— Садитесь впереди рядом со мной. Петь будем вместе.

Пока Барлоу залезал в машину, к Билли, стоявшему у дверцы водителя, присоединились Уолтер и Бонни. Билли кивнул группе людей и драконов, собравшихся у ближайшего фонарного столба. Эшли стояла рядом со своей матерью и, приподнявшись на цыпочки, что-то шептала ей на ухо, а Шелли, Карен и Шайло переходили от дракона к дракону, счищая с них остатки липкой черной массы.

— Похоже, Тигозия хочет привести всех драконов в полный порядок, — заметил Билли.

Уолтер сложил руки на груди:

— Ага. А вот идет человек, с которым нам надо поговорить.

Сэр Патрик, прихрамывая, добрался до машины. Галька крепко держала его за руку.

— Альберта уже поработала над твоей ногой? — тоненьким голоском спросила она.

Патрик прислонился к задней дверце:

— Альберта? Кто такая Альберта?

— Это Эшли, — объяснила Бонни. — Галька называет ее Альбертой.

Высвободив руку, сэр Патрик потрепал Гальку по голове:

— Альберта уже выжала весь яд, юная леди. И со мной все будет прекрасно.

Галька подбежала к Эшли и прыгнула к ней на руки.

Вздохнув, Патрик протянул руку Билли:

— Отлично получилось, молодой король.

Приняв руку Патрика, Билли крепко сжал ее:

— Спасибо, сэр Патрик, но если вы не против, я бы хотел, чтобы отныне меня называли по имени.

— Очень хорошо. Я буду называть своего отбывающего друга просто Уильямом.

— Мне это нравится.

Билли осмотрелся. Его отец был поглощен беседой с Карлом, и похоже, ехать они не торопились. Он махнул Уолтеру и Бонни, чтобы те подошли поближе.

— Послушайте, сэр Патрик. У нас есть к вам вопрос. В песне Мерлина говорится… что драконы размышляют, становиться им людьми или нет, и что камень кулона может это сделать. Можете ли вы что-нибудь рассказать нам об этом?

— Да. Я пришел сюда именно с этой целью.

Патрик посмотрел на темнеющее небо; его глаза были затенены густыми бровями.

— Это длинная история, которой вы еще не слышали, но суть ее уловить несложно. Когда король драконов умирает и переходит из мира драконов в мир людей, то переход от одного существования к другому на какое-то время остается открытым. Мощь этой трансформации поддерживается с энергией перехода — но только для тех, у кого есть вера и желание полностью отказаться от прежней жизни, что позволяет энергии полностью смыть то, что осталось от сущности дракона.

Он отошел от «субару» и теперь стоял лицом к Билли.

— Это и произошло со мной много лет назад, когда другой сын Макайдоса, прежнего короля драконов, пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти меня, и я решил отринуть то, что во мне оставалось от дракона. Как сын Макайдоса, он конечно, был моим братом, хотя какое-то время я этого не осознавал. Надеюсь, что когда-нибудь я расскажу вам всю эту историю, но сейчас мы должны принимать самое важное решение. И ты, и драконы имеете возможность стать людьми в полном смысле слова.

— Но неужели сущность драконов несет в себе зло? — спросил Билли. — То есть мы уже обладаем человеческими душами. Чего ради мы захотим измениться?

Сэр Патрик коснулся рукой груди Билли:

— Нет ни добра, ни зла, кроме того, что вы несете в сердце и что выражаете в своих делах. Твое дыхание дракона и способность чувствовать опасность — всего лишь физические проявления. Новым человеком делает тебя только твоя вера.

Он показал на Билли и Бонни.

— Вы двое и Эшли должны искать в своих сердцах. На самом деле ваши физические свойства ничего не значат. Чистота ваших внутренних позывов — вот что меняет мир. И в конечном счете главный вопрос настойчиво требует ответа: хотите вы или нет и дальше нести в себе черты своего наследства и передать их ребенку, которого сможете произвести на свет? Они несут с собой и опасности, и блага.

— Вы знаете, — сказал Билли, — во время этой битвы я вообще не пользовался своим огненным дыханием. — Он вытянул из ножен Экскалибур. — После того как я научился пользоваться им, пламя мне больше не нужно.

— В твоих словах куда больше смысла, чем ты сам понимаешь. — Через голову Билли Патрик стянул цепочку кулона. — Если ты не против, я возьму его и встречусь с каждым из вас и с каждым драконом с глазу на глаз. Молись, чтобы найти правильный путь, и я советую вам не консультироваться друг с другом. Потом, когда вы встретитесь со мной, вы можете задавать любые вопросы и делать свой выбор. Но вы должны принять решение до того, как мы покинем это место. Если энергия камня обладает такой же длительностью, какая была во время моего преображения, то у нас осталось всего около часа, после чего он потеряет свою мощь.

Билли вложил меч в ножны:

— Итак, где мы встречаемся и кто пойдет первым?

Патрик кивнул на центр посетителей:

— За остатками этого здания. Я считаю, уединение имеет решающее значение, если вы хотите принять решение, не влияя друг на друга. — Он надел на шею цепочку кулона. — Я расскажу обо всем и драконам, потому что они, скорее всего, всей группой захотят решить, что делать. Потом я возьму Эшли, затем тебя, Уильям, и последнюю — Бонни.

Бонни запустила руку в волосы, и у нее слегка дрогнул голос.

— Почему меня последнюю?

— Потому что одна из твоих черточек, унаследованных от драконов, больше всего бросается в глаза и, наверное, она самая блистательная. Тебе будет труднее всего принимать решение. — Патрик, прихрамывая, пошел к драконам. — Уолтер, если можешь, будь добр, пойди со мной; скорее всего, мне понадобится кто-то, кто будет доставлять их туда и обратно.

Уолтер пожал плечами:

— Надеюсь, ребята, мы скоро увидимся. — Он побежал за Патриком.

Бонни посмотрела на «субару»:

— Ты где-нибудь видел мой рюкзачок?

Билли откинул крышку багажника:

— Эй, народ, вы видели рюкзак?

Вудроу вытащил его из-под себя:

— Прошу прощения, я сидел на нем.

— Вам удобно тут втроем? — спросил Билли. — Я думаю, вы тронетесь немного погодя.

— О, нам тут просто прекрасно, — сказал Барлоу. — Вудроу и Фиске бурно выясняют, какую песню я им должен спеть, а я сижу и вспоминаю.

Билли подмигнул Барлоу:

— Великолепно. Только не потеряйте голос. — Я знал, что моя мама ничего не теряет. — Он закрыл багажник, вернул рюкзак Бонни и помог ей устроить его между крыльями. — Может, тебе в последний раз придется носить его.

Нахмурившись, она подтянула лямки:

— Я думаю, мы должны последовать совету Патрика и держать свои мысли при себе.

— Ах да. Прости. Я просто подумал…

Она коснулась его руки:

— Все в порядке. Я думала о том же самом, но мне нужно было прикинуть все варианты прежде, чем я приму решение.

Билли пнул камешек на тротуаре:

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Если бы не эти наши особенности, мы бы не могли войти в седьмой круг и спасти драконов. Ты не поднималась бы в воздух и тебе не удалось бы спасти меня, когда я в тебе нуждался. А мое чувство опасности раз сто спасало мою шкуру.

Бонни поджала губы, ее брови по-прежнему были сведены в ниточку.

— Это верно, — кивнула она. — Но теперь мне придется красоваться на билбордах и в телевизионной рекламе в роли девочки-дракона.