Загораются звезды (СИ)

Эмоциональный шок вывел ее из гипнотического состояния, и Лео смогла перевести взгляд на переносицу Сирсилиса, чтобы не видеть тех затягивающих картин, желая оставить его личную жизнь ему самому.

Сама удивившись факту, ей удался такой способ получения информации, чуть не опустила взгляд, но необходимо отвечать на поставленный вопрос.

— И что же? Насколько мне известно, дем Гор — Главный Защитник и если бы делал хоть что-то из предполагаемого вами, Крепость бы давно лишилась всех своих защитных экранов.

— И все же, с такими молодыми волшебницами колдуны делают малоприятные вещи, — пространно ответил Сирсилис, рассматривая ее румянец. — Таким вещам не учат в школе.

«Двусмысленная фраза. Это к тому, что я прочла твои мысли, так как ты не мог не заметить мои горящие щеки или к тому, что колдуны вытворяют?»

— Уверена, в школе многому не учат, — усмехнулась, копируя алхимическую улыбку, — но что очень может пригодиться в жизни.

«На тебе такой же двусмысленный ответ, лапочка», — мысленно рассмеялась, убирая челку со лба, на мгновение прикрывая глаза рукой.

— Мадемуазель демро Нат, если вы не поторопитесь, то Севем дем Гор может успеть покинуть Крепость, — спокойно отметил Светос, прерывая обмен любезностями между Клеопатрой и Защитником Сирсилисом.

Не отрывая взгляда от лица Тартоса, мысленно попросила Авреля незаметно для всех забрать со стола заявление Севема и боковым взглядом заметила, как листок покрылся ярко-желтыми искрами и пропал; в следующий момент почувствовала бумагу у себя в кармане.

— Всего хорошего, — попрощалась, обведя взглядом всех присутствующих, и вышла.

Дойдя до лестницы вниз, направилась в портальную комнату. Переправившись в замок алхимиков, прислонилась спиной к холодной стене, постепенно съезжая вниз.

«Ну, ничего себе мысли у Сирсилиса. Значит все эти «мадемуазель демро Нат вы неправильно держите клинок» лишь предлог, чтобы подержать за ручку или постоять за спиной? Вот дура, а не замечала ведь. Надо будет к нему присмотреться, куда он обычно смотрит, объясняя материал или говоря подобные глупости.

Да. У меня есть задание».

Поднявшись, так как уже сидела на корточках, опираясь спиной о стену, Лео направилась в кабинет Главного Защитника и только сейчас заметила, Аврель куда-то улетел по своим делам.

Глава 13. Что же ты со мной делаешь

«Кого там еще принесло?! Если это снова Сирсилис… жаль, у меня не такой кабинет, как любого из Архидуайенов — с лестницы не спустишь — значит, заколдую», — подумал Севем, вставая с кресла и подбирая упавший меч.

Со стойкой мыслью заколдовать наглеца, распахнул дверь и от увиденного захотел протереть глаза.

— Доброе утро, Защитник, — на пороге стояла улыбающаяся Клеопатра, но на легкие нервозные импульсы уже не обращал внимания.

— Вишенка, — прошептал дем Гор, и в то время как меч отправился в ножны, руки сами потянулись к нежной коже.

Сделав шаг, оказался возле неожиданной гостьи и, запустив одну руку ей в мягкие волосы, другой прижал к себе, а потом поцеловал. Тут же на него нахлынула волна тепла, нежности, а из глубины души начал подниматься жар, которого давно не чувствовал.

Севем пришел в себя только когда понял, что не ограничился одним прикосновением, а сейчас мягко пощипывает губами шелковую кожу с голубоватой жилкой на шее. А Клеопатра, дрожа всем телом, прижимается к нему, поглаживая его спину, шею, казалось, ее маленькие горячие ладошки, дотрагиваясь до него, согревали своим теплом, прогоняя душевный холод, поселившийся слишком давно, с необычайной легкостью разгоняемый этой солнечной волшебницей.

Когда они успели оказаться в комнате за уже закрытыми дверями, он не помнил, но сейчас прижимал ее собой к стене возле зеркала.

«Ты пришла ко мне.

Быть не может.

Ты вернулась только для того, чтобы остаться со мной».

«Только не останавливайся», — пробежала ее незащищенная мысль у него в голове.

«Не останавливайся?

Остановись! С ума сошел?! Что ты делаешь?

Что ты можешь ей предложить кроме разбитого высохшего сердца?» — подумал дем Гор, но губы сами потянулись к мягким и податливым губам Клеопатры, его захлестнула новая горячая волна, и появилось чувство, будто оба сердца открылись, выбрасывая тепло и нежность навстречу друг другу.

«Неужели она меня любит?

Нет! Это было бы слишком хорошо для правды. Остановись, — приказал он себе, пытаясь взять эмоции под контроль и не идти у них на поводу. — Не могу. Хоть бы еще чуть-чуть тепла, вместо вечной мерзлоты.

Все равно ухожу, Светос, как Глава Совета Архидуайенов, не мог не подписать мое заявление…»

«Еще», — умоляющая мысль не принадлежавшая ему.

«Я должен это знать, — углубляя поцелуй, подумал Севем, пытаясь погрузиться в ее мысли в надежде узнать правду. — То, что Драхем влюблен в тебя — это я и так знаю, а вот Сирсилис действительно не теряет времени с Музой, но…

О, ты знаешь о его снах, и какова реакция? Тебе за него стыдно? Поверь, мне иногда снится и не такое.

И жалко Музу? Думаешь, она не знает, что его сердце давно занято и не ее персоной? А вот твои сны мне очень даже нравятся, но я обещаю более интересные игры.

Значит, все правда».

«Пожалуйста», — мысль волшебницы, переходящая в невнятный стон просьбы.

Только теперь почувствовал, насколько увлекся, выпуская собственную магию, окутывая ею их обоих: Клеопатра в его руках уже захлебывалась собственными эмоциями, словно пела сладостную музыку для его ушей, а он сам должен был остановиться уже давно, так как стало слишком жарко, а внутренние запреты слетали с молниеносной скоростью.

«Да, я потом буду себя ненавидеть, но обязан так поступить».

— Что вы себе позволяете?! — прошипел он, отстраняя ее от себя и чувствуя, как холод разом захлестывает его душу, которая, казалось, отогрелась в лучах чувств Клеопатры.

«Нет, Вишенка, не смотри на меня так, словно я отнял самое дорогое, что у тебя есть».

Волшебница стояла в метре от него, пытаясь унять дрожь, и Севему стоило больших усилий сдерживать себя в руках, не привлечь ее к себе снова для ощущения желанного тепла. С виду казался абсолютно спокойным, в то время как оба тяжело дышали, а внутри бушевал ураган.

«Я позволяю?! — Клеопатра даже не пыталась блокировать возмущенные мысли. — Ладно».

— Вы уходите, — она не спрашивала, а утверждала, кидая на стол его заявление.

«Что оно у тебя делает? Ты украла его в кабинете Архидуайена? Зачем?»

— Соответственно, вы больше не являетесь моим Защитником, — резко меняя настроение и томно прикрывая глаза, пояснила она, делая шаг к нему, оказываясь при этом в опасной близости.

В голове у Севема снова забушевал вихрь чувств, от умопомрачительного горячего запаха, стоящей так близко Клеопатры, мог рассмотреть каждую искорку в ее нежных зеленых глазах, а говорящие губы зачаровывали, не позволяя пошевелиться, а тем более отойти на шаг. Клеопатра словно гипнотизировала его, подчиняя своей воле, собственным мимолетным желаниям.

— А по сему, — продолжала она, перейдя на шепот, едва касаясь своими губами его открытой шеи, так как была много ниже его ростом. — Я могу делать все, что мне заблагорассудится.

«Если уже делать мне выговор, так должно быть за что, — услышал он ее мысль, как только нежные губы, коснулись чувствительной кожи на шее, в свою очередь втягивая кожу над голубоватой жилкой, по которой с огромной скоростью бежала кровь, насыщенная магией.

Севем держался изо всех сил, чтобы не ответить никаким действием, так как по телу пробегали мощные разряды энергии, побуждая все внутри сжиматься от напряжения. Он отлично понимал — его действия могли быть только одного характера, поэтому продолжал держать себя в руках, оставаясь внешне холодным. Предательское сердце билось в ускоренном ритме, стараясь полностью насытиться чужим теплом, словно знало — в скором времени снова наступит морозный холод.