Амулет для ведьмы

Действительно, вскоре девушка вышла к ручью. Он лихо и бурно сбегал вниз, образуя пороги, задорно брызгаясь и пенясь. Поперек одной из ступенек каскада были набросаны камни. Надо полагать, чтобы иметь возможность переходить ручей, не замочив ног. А пара больших валунов вполне могла пригодиться для сидения. Кажется, на одном из них некая Софья и позировала художнику.

Пропрыгав на самую середину маленькой речки, Сэлли сняла сапоги, хотя это лучше бы было сделать с самого начала, и с удовольствием погрузила ноги в воду. Она присела на камешек, решив немного порелаксировать, и даже закрыла глаза, испытывая ни с чем не сравнимую негу, как в лицо полетело несколько крупных брызг.

Вскочив, она нервно огляделась. Все-таки неподалеку бродит некая невменяемая ведьма, которая вполне может попытаться избавиться от неожиданной конкурентки каким-нибудь экстравагантным способом, но на первый взгляд она была все же одна. Первое впечатление не подтвердилось. Прямо радом с нею из воды начала подниматься прозрачная фигура. Вырастя достаточно, чтоб слегка переплюнуть Сэлли ростом, водяной заговорил.

— Госпожа Тьмы, зачем ты пришла сюда, зачем воду мутишь? — спросил он угрожающе.

— Чем это я тебе воду мутю?! Мучу, то бишь, — возмутилась Сэлли. — И вообще, кого это ты тут обозвал госпожой тьмы?

Водяная фигура распалась, вода рухнула вниз, а водяной образовался вновь у нее за спиной. Пришлось повернуться.

— Говорят, ты, ведьма, — Повелительница Тьмы.

— Кто говорит?

— Заяц на ушах принес, — ответил водяной не то серьезно, не то ехидно — не поймешь.

— Ерунда, первый раз об этом слышу. Что это вообще за история такая?

— Знать не знаю, ведать не ведаю. Не будешь воду мутить? — спросил он примирительно.

— Нет, конечно, — искренне отреклась Сэлли.

— Не будешь силу из нас пить? — настаивал водяной.

— Обещаю, не буду.

— Я тебе верю, я тебя помню. — Сказал водяной и исчез, с ног до головы облив ее водой.

Погода стояла холодная и ветреная, но Сэлли стало тепло. Она вылезла на берег и обнаружила, что уже стемнело. И точно, казалось, что прошло много времени, и что она делала? Неужели просто в беспамятстве стояла посреди ручья?

Сильно зачесалась рука. Со всеми этими треволнениями она забылась и, как следует, расчесала зарубцевавшийся ожег. Спохватившись, она подняла рукав. Уродливая корка отслоилась, обнажив здоровую молодую кожу. На фоне загорелой левой ее новая шкура смотрелась излишне белой, но нормальной, нежной, обещая, что не останется никакого мало-мальски заметного следа, да еще и так быстро. Ну, водяной! Ну, молодец!

Пока она бежала в деревню, слетела корка и с лица, Сэлли сейчас была безудержно радостна. Но на самом подходе к деревне вспомнила, что это не последняя ее беда. Точнее эта беда была чужая, но кто считает.

- -

Сэлли догнала Тайрека у ворот. Он скорчил недовольную рожу, но спорить не стал, лишь подстегнул коня. Тайрек, средний сын князя, лишь час назад вернулся из очередного похода. Когда они вместе вошли в помещение суда, он велел ей не во что и не под каким предлогом не вмешиваться и занял место судьи. Сэлли осталась смотреть почти у самого входа, запрыгнув на камень у основания колонны — так она могла глядеть поверх голов собравшейся толпы. В просторном помещении собралась чуть ли не пол деревни. Из боковой комнаты буквально вытащили обвиняемого. Он был крупного телосложения — такой даже можно сказать богатырь. На каждой руке у него висело по три стража и этого еле хватало, на его фоне они казались этакими задохликами. В нем Сэлли без труда узнала Фреда — первого парня на деревне, а насколько она поняла еще и первого драчуна и волокиту по совместительству. Фред явно был сильно пьян. Как один за другим показали свидетели, час назад он насмерть зашиб своего товарища по гулянке.

Тайрек хладнокровно перечислил все неблаговидные случаи с участием Фреда, уже разбиравшиеся в этом суде, четверо старейшин посовещались пару минут под аккомпанемент тихонечко шепчущейся толпы и, высказав свое мнение князю, встали за ним. Тайрек пару секунд подумал и тут же огласил свое решение — столетние изгнание Фреда не только из родной деревни, но и вообще из владений князей Даленов.

Неожиданно из толпы выскочила Кили и, разразившись проклятиями в адрес князя, старейшин и всех подряд, прорвалась сквозь замершую толпу и бросилась куда-то в ночь. Сэлли вышла за ней, но та уже каким-то образом успела скрыться. Народ начал расходиться. Вскоре из дома вышла мачеха Кили.

— О, госпожа, простите нас за дочь, она вообще-то замечательная девочка. Не знаю, что на нее нашло. Должно быть, она так переживает смерть брата. Мы все ходим сами не свои от ужаса. — Она чуть не плакала. — А теперь это, это какой-то злой рок.

— Я так понимаю, она была сильно неравнодушна к Фреду.

— У них очень теплые отношения. Только он все не решался сделать Кили предложение, он очень скромный нерешительный мальчик. Как же это могло произойти, я не понимаю. Может быть здесь действительно замешена ведьма или может быть злой колдун? Какое-нибудь страшное проклятие. Только за что это все на наших деток то свалилось?

Женщина ушла, поддерживаемая мужем за локоть. Сэлли проводила ее взглядом. Замечательная девочка Кили и скромный парень Фред не шли у нее из головы. Похоже, мать недооценивает свою дочь и ее друга, а может, и вообще отношения в своей семье или в деревне. Похоже, стоит поговорить с самой Кили.

Сэлли было пошла навестить домишко в лесу, но скоро в деревне начался настоящий переполох. В разных местах запылали пожары. Сэлли бросила эту свою затею, посчитав, что Кили должно быть все-таки осталась в деревне. Посомневавшись немного, она побежала к дому, где жила семья Кили, но, поплутав в темноте, снова оказалась у общинного дома, где недавно закончился достопамятный суд. От нечего делать вошла. Кили была там, стояла лицом ко входу, будто ожидая чьего-то прихода.

— Я знаю тебя, ты жена младшего князя. — Заявила она. — И храмовница. Зачем ты пришла сюда?

— Сэлли, помоги, мне плохо, — попросила Май слабым голосом. Она находилась около стола судьи, ее глаза закрывались. Кили стояла прямо за нею, удерживая сестру за шею.

— Ты не сможешь ей помочь. Ты вообще ничего не сможешь сделать. Ты слабачка, дура! — От спокойного отрешенного состояния Кили перешла к неожиданной истерике, выкрикивая каждое слово отдельно. — Он ведь и тебе предлагал, но ты испугалась! Да, да, я все о тебе знаю.

— И что же ты знаешь, о себе для начала? — Сэлли шла к ним по проходу и чувствовала, как натягиваются нервы. — Это ты убила Тая, или ты позволила ему сделать это за тебя, твоими руками? — Она не представляла, кто это он, но надеялась вынудить Кили сказать ей.

— Я? Он сделал это для меня! Тай — противный мальчишка! Но нет, для них он лучше всех!

— Ты ревнуешь родных? — Спросила Сэлли. Еще ближе по проходу.

— Они мне никто! Им плевать на меня. А Он стоит за мной. Теперь все будет, так как хочу Я! Он поможет мне. Приди на мой зов!

Сэлли едва заметила разницу. Что-то едва заметно изменилось в окружающем пространстве.

Кили схватила нож, резким движением приставив его к горлу Май.

— Хочешь увидеть настоящую силу? — взвизгнула она.

— Попробуй остановить мое намерение и сравни! Помни, я предлагал это тебе! — раздалось из неоткуда.

Нож в руке Кили дрожал. Сэлли чувствовала, как быстро тают ее силы, она видела только нож. Но она была уже совсем близко. И что-то чужое завладело ей в этом стремлении. Кили тоже уже не была в образе Кили. Это была громадная черная птица, с длинным острым клювом. Сэлли дернула ее за этот клюв, и птица упала вперед, стукнувшись об пол. Она резко поднялась и прыжком набросилась на нее. Они сцепились, ревя и ударяя друг друга крыльями. Вцепившись когтями в кожу, птица рванула под потолок, Сэлли не осталась в долгу, полетели перья. Две непомерно крупные пташки врезались в притолоку и продолжили дубасить и рвать друг друга на части. Глаза застлала то ли боль, то ли ярость, она почти ничего не видела в бордовом тумане. Уже невозможно было остановиться. Вбежавший в помещение страж увидел двух сцепившихся в воздухе птиц, которые, рыча, сметали со столов тяжелые канделябры. Клубок докувыркался до стены и врезался в шкаф с книгами с такой силой, что тот разлетелся в щепки и книги посыпались на стол, потом полетели и заляпанные кровью страницы, вырванные бешено работающими когтями. У стола прямо из пола торчал нож. Страж схватил его и бросил в птиц. Он попал в одну из них и отбросил ее назад. Вторая просто упала на пол, как будто потеряв опору. Но и сам страж повалился на пол, забившись в конвульсиях.