Бог моря на востоке, океан на западе (ЛП)

– Разве пятьдесят шагов ничего не значат?

Сюко ударил кулаком по столу:

– Не могли бы вы подходить к этому с большей ответственностью?

Сёрью поднял руку в примиряющем жесте:

– Извини. После этого я непременно займусь правительственными делами. Ты доволен?

– Можем ли мы расценивать это заявление в качестве ваших истинных намерений?

– На западе что-то происходит. Пока что лучше притаиться и тихо посидеть на троне.

Все четверо посмотрели на Сёрью:

– На западе?..

Сёрью улыбнулся:

– В провинции Ген. Нам лучше подготовиться.

Итан обернулся. Хотя он избавился от всех слуг перед тем, как устроить это совещание, мужчина снова удостоверился, что рядом никого нет.

– Откуда вы это знаете?..

– Такие слухи ходят в городе. C недавних пор в провинции Ген стало весьма оживлённо. Солдаты из Ген появляются в городе несколько раз в месяц, растрачивая деньги в кварталах красных фонарей. Они приезжают с пустыми руками, а уезжают нагруженными.

– Они чем-то запасаются в Канкю?

– Хорошо, если это еда. А если оружие…

Сюко склонил голову на бок:

– Не могу представить, что они скупают оружие, готовясь устроить восстание. Если бы это было так, то рано или поздно до нас дошли бы слухи.

Сёрью улыбнулся и обратился к Сейсю:

– Императорский арсенал сейчас в Канкю.

Сейсю прищурился. Мог ли заведующий арсеналами работать на чёрный рынок? Император Кёо собрал чрезмерное количество оружия. С тех пор немалая его часть была распродана, чтобы пополнить императорскую казну, тем самым снабжая рынок и снижая на него цены. Поэтому на складах оно по-прежнему было в избытке.

– Губернатор Ген? – спросил Сюко.

Итан кивнул:

– Поговаривают, что он, опасаясь немилости императора Кёо, после его кончины расправы подданных, а теперь увольнения, затворился в своём замке и не выходит. Также говорят, что он превратился в комок нервов.

– Загнанная в угол крыса способна укусить кошку. Будучи припёртыми к стенке, эти губернаторы настоящая проблема. Но что ещё хуже, по некоторым сведениям наместник Ген имеет проницательный ум и хорошую голову на плечах. Его зовут Ацую, и я полагаю, это сын губернатора.

Итан прищурился:

– Ваше величество хорошо осведомлены.

– Так говорят люди. Ты пренебрегаешь тем, что простой человек может узнать на свой страх и риск?

– Конечно, нет, – ответил Итан по-настоящему удивлённым голосом.

Сюко посмотрел на него и прокашлялся:

– При всём уважении, ваше величество…

– Что такое?

– Вам незачем выходить в народ как простолюдин и вести себя подобно шпиону!

Сёрью закатил глаза к потолку. Рокута улыбнулся и встал.

– В чём дело, Рокута?

Выходя из покоев, он оглянулся через плечо:

– Видя, в каком ключе развивается этот разговор, мне становится тут нечего делать, я ухожу.

Глава 5

Оставив императора на попечение Итана и остальных, Рокута ушёл через балкон. Солнце уже зашло, погрузив море облаков в полумрак, и на небе появился тонкий серп луны.

– Запах крови в воздухе.

Война маячила на горизонте. На фоне того, что министры плели интриги, а провинциальные лорды собирали войска, казалось чудом, что в Эн до сих пор не разразилась гражданская междоусобица.

Рокута пересёк внутренний двор и ощутил предзнаменование надвигающейся беды. Из-за врождённой неприязни к войне и кровопролитию у него сжалось сердце.

«Положись на меня», – сказал когда-то Сёрью. Но это не делало военное противоборство менее отвратительным. В случае войны начнётся массовая гибель солдат, а простые граждане неумолимо окажутся втянуты в этот водоворот событий.

Рокута подошёл к одной из дворцовых пристроек и небрежно распахнул дверь. Она открылась с негромким скрипом. В сторожке привратника никого не было. При обычных обстоятельствах там размещался бы стражник. Но во дворце не хватало служащих, поскольку император Кёо казнил слишком много подданных. В результате изредка производимых назначений в императорском дворце не наблюдалось никакой суеты.

Он пробрался через палисадник и вышел к расположенной поодаль святыне. Внутри строения находился небольшой дворик. В центре островка из белого гравия росло серебристо-белое дерево. Его ветви, будто отлитые из расплавленного серебра, свисали до самой земли.

Это, в буквальном смысле, было дерево жизни.

Родители, желавшие завести ребёнка, молились возле дерева. Если небеса внимали их мольбам, то на одной из ветвей вырастал плод, называвшийся ранка, и через десять месяцев появлялся ребёнок. Но иногда ранка срывалась преждевременно.

Ранка Рокуты, так же как и Сёрью, была унесена мистическим ураганом Сёку. Когда отделённые друг от друга миры пересекались, то ранка попадала в утробу женщины в другом мире. Рождаясь в оболочке, такой ребёнок внешне походил на своих родителей и назывался тайка.

Энки унесло в другой мир через море Пустоты в столицу Хорая. У него были отец и мать, бабушка и дедушка, братья и сёстры. Ему бы никогда не пришло в голову, что он был ребёнком, который никогда не должен был существовать.

Когда Рокута был маленьким, их дом сгорел дотла. Спасаясь от опасности сквозь клубы дыма, они обнаружили, что Киото охвачен огнём. Всю ночь они провели в бегах. Когда наступило утро, то бабушка с дедушкой и одна из его сестёр погибли.

Семья мальчика остановилась в западных окрестностях Киото, чтобы избежать войны. Но у них не было ни еды, ни денег. Поскольку столица была охвачена беспорядками, отец не мог найти работу. Сначала умер его брат, затем младшая сестра, а после в горах оставили Рокуту.

У его семьи не было выбора, если они хотели выжить.

Спасение пришло из этого мира. Умирая от жажды и голода на склоне той горы, Рокута едва сохранял сознание. Этот ребёнок спасся лишь потому, что не был простым человеком. Он был кирином.

В противном случае он умер бы в той глуши, как и многие другие дети. В тот период брошенный ребёнок не считался таким уж редким явлением.

«Сецузан», – промелькнуло в голове у Рокуты.

С приходом войны на простых людей обрушивались несчастья. Среди пробудившихся признаков жизни, военные толки вновь разносились по всей стране. Горькая ирония задела его за душу.

Всё больше разрушенных гор и долин, реки крови и дети-сироты, обречённые на нищету и погибель.

Перед тем как взойти на трон, Сёрью сказал, что хотел бы увидеть, каким было это королевство. Взирая с вершины горы вниз невозможно ничего увидеть. Лишь двадцать лет миновало с той поры. За это время все дети повзрослели.

Имея неограниченную продолжительность жизни, император, кирин и министры зачастую теряли счёт времени. Но в нижнем мире годы не стояли на месте.

«Эти брошенные на произвол судьбы дети… Где они сейчас и что с ними стало? Без сомнения, беды вновь просыплются на их головы».

Рокута обратил свой взор к небесам, тонкий серп луны возвышался над ним подобно высеченному на небосводе острому когтю.

– Коя…

Однажды ночью Рокута очнулся ото сна и услышал голоса родителей, обсуждающих, как им избавиться от него. Точно так же ещё один ребёнок пробудился глубокой ночью, чтобы предаться своей судьбе.

То, что когда-то произошло, повторилось здесь, в этом королевстве. Восемнадцать лет назад, в провинции Ген.

Глава 6

Рокута сидел на спине Рикаку, своего сирея. Как правило, считалось, что только кирины могли подчинять себе йома.

Тайхо мчался по небу будто вихрь и осматривал побережье провинции Ген, в то время как мимо него пронёсся другой человек. Точнее говоря, ребёнок верхом на йома.

Он едва успел удивиться. Зверь выглядел как огромный волк с крыльями и клювом хищной птицы, вероятно, это был тенкен, называвшийся также «небесная собака». На его спине располагался ребёнок. Из-за высоких скоростей их пути пересеклись буквально на мгновение. Эта встреча воистину оказалась судьбоносной.