Планета Хаоса

Однако нужно побольше узнать о месте, где мне предстоит прожить некоторое время. Я имею в виду не спальню, а здешний мир. Хорошим подспорьем могут стать учебники географии и истории. Только где ж я поздним вечером, практически ночью найду учебники? Стоп! У Аны в комнате лежали какие-то. Может, она и не спит еще. А с другой стороны — явиться ночью, в спальню к девушке…А если подумать…Граф я или не граф?! Королевский я гость или нет?!

Недолго думая, я дернул шнур вызова слуг. Буквально тут же в комнате материализовалась давешняя грымза. Барским тоном, небрежно помахивая рукой, я велел ей разыскать и предоставить моему сиятельству потребные мне учебники. На ее лице можно было без словаря прочитать, что она думает о таких сиятельствах, но учебники появились так быстро, словно были сложены стопочкой за дверью. Отослав несимпатичную тетеньку (почему мне не прислали смазливую горняшку?) я углубился в чтение. Ночью все равно делать нечего, времени до утра вагон, нужно употребить его с пользой…

Что? Какое "спать"? Вы, что же, думали, я и спать лягу? А что произойдет, если я засну, не забыли? Если бы я собирался спать, чего мне расстраиваться из-за приговора, который все равно только завтра бы привели в исполнение? Если бы я засыпал каждую ночь, когда бы я успевал влипать в вышеупомянутые неприятности? В том-то и дело, что сплю я раз в месяц (плюс-минус четыре недели, тут не угадаешь). Так что мне, по крайней мере, месяцок развлекать принцессу и наслаждаться королевской роскошью…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

В которой меня ждет увлекательная (брр!) экскурсия по столице

— А это вот памятник моему дедушке Рамину, он был очень большой, сильный и скромный, дедушка, а не памятник, еще он был королем и поставили его сюда ровно десять лет назад верхом на коне…

Угадайте, кто говорит? Я, принцесса или дедушка Рамин? В нашей дружной компании, сидящей в авто, радовалась жизни только Ана. Остальным уже казалось, что поездка продолжается вечность, а ведь мы только из гаража выехали…Даже улыбки, не сходящие с лиц наших милых шофера и телохранителя, слегка поблекли. Королевское дитя так обрадовалось предстоящей прогулке в моей компании, что рассказывала обо всем, что видела. Впрочем, рассказ о дедушке на коне было интересно слушать…

Король Рамин был действительно человеком незаурядным. Начнем с того, что он занимал дверной проем сразу весь: от верха до порога и от косяка до косяка. А двери во дворце не из маленьких.

Соответственно, и силушкой его бог не обидел. Про разгибание подков и разрывание колод карт я и не говорю, для дедушки Рамина это были детские игрушки. А вот то, что, по словам болтливой внучки, король Рамин (Рамин Третий, кстати) мог разорвать пальцами серебряную монету, вот это внушало уважение. Что до скромности…Орденами в Славии мог награждать только король и никто не требовал отчета, за какие такие заслуги произведено награждение. Поэтому первый указ почти каждого нового короля награждал всеми существующими орденами самого короля. На груди же бронзового всадника красовался один-единственный орденок, и то не самый престижный, вручаемый "за личную храбрость в сражении". Тем не менее, свою награду король Рамин заслужил честно.

Государство в наследство уже немолодому королю досталось не ахти. Пустая казна, голодные и злые крестьяне, соседи, желающие получить кусочек земли, желательно побольше и безвозмездно…Последнее и стало проблемой. Соседи почему-то решили, что новый король не заметит чужие войска на своей земле. Рамину это, естественно, не понравилось, что и привело к короткой войне. Во время одного из сражений король с небольшим отрядом охраны находился неподалеку от поля брани (с которого доносилась, соответственно, брань). Откуда взялся отряд гусар, случайно он вылетел на короля, когда поблизости не было войск, или специально за ним и охотился, осталось неизвестным по причине отсутствия пленных. Гвардейцы легли все, изрядно уменьшили вражеский отряд, но остановить не смогли. Один из гусар уже протягивал руку к королю, видимо, наивно думая, что сможет поднять его и перекинуть через седло. Тут надо заметить, что король Рамин Третий очень любил массивные перстни, насаживая их по два-три на палец. Этот золотой кастет — последнее, что увидел в своей жизни азартный гусар. Остальным повезло не больше. Выхватив и отбросив в сторону шпагу, которая, при его росте и комплекции, выглядела у него в руках как вязальная спица, разъяренный король нашел подходящее орудие, древко от собственного знамени, и раскидал по сторонам остатки гусар. Еще и долго гнался за последними уцелевшими и догнал ведь в итоге. За этот, без преувеличения, подвиг Рамин Третий и наградил себя. Хороший был король, крепкий, и страной управлял жестко, но не жестоко. Как у такого мужика могла уродиться та бледная немочь, что носит корону сейчас?..

Нынче отец помянутой немочи стоял в бронзе посредине Дворцовой площади, на месте триумфальной колонны, рухнувшей аккурат в год смерти победителя нахальных гусар. Принцесса, которой было тогда семь лет, ахая, рассказывала, что ужасный ураган, разрушивший полгорода, налетел на дворец, повалил колонну и вынес все стекла. Одно из них нанесло принцессе ранение, и даже шрам остался. Раненая, увлекшись рассказом, уже привставала, чтобы показать нам с сенатором поточнее местоположение шрама, только громкий кашель телохранителя напомнил ей о приличии. Принцесса, покраснев, плюхнулась на место.

Оба военизированных вампира сидели на передних местах автомобиля, одетые в одинаковые шоферские кожаные куртки. Правда, шоферский стиль они не выдерживали: у обоих на голове вместо кепки, которую носили водители, красовались широкополые шляпы, натянутые так низко, что из-под них виднелась только пуговица на воротнике. Будь здесь дорожная полиция, их бы давно уже остановили и спросили, как они, черт побери, дорогу видят. Видно солнце изрядно жгло ночных кровососов.

На заднем сиденье помещались слева направо: хмурый я, Ана, тараторящая как экскурсовод, и сенатор Гратон. Настроение мне портила не только симпатичная экскурсоводша, но, в большей степени, костюм, который на меня напялили. Ярко-голубой, в клетку! Да еще и убеждали, что это — последний крик моды. Что-то ни на ком из прохожих я не видел таких криков. Клетчатые были, но не такие же яркие! Плюс ко всему апельсиновые туфли и желтая соломенная шляпа. Я выглядел, как сбежавшая палитра. Зато принцесса выглядела очень милой девочкой (если заткнуть уши) в скромном желтом платьице. Справа от нее сидел еще один кошмар…

Когда я первый раз увидел сенатора Гратона, я подумал, что ему уже далеко за восемьдесят и последние лет двадцать он находится в глубоком маразме. Вместо волос на голове — лысина, поросшая редкими клочками белого пуха. Лицо покрыто морщинами, как поле боя — окопами. Ласковая улыбка, с которой он три раза спрашивал меня, почему я не представлюсь, и один раз, — почему я не представляю свою спутницу. Вдобавок сенатор высок как столб, так же худ и с ног до головы затянут в черное. Черный цилиндр, черный сюртук, черные перчатки…Когда в городе мы с принцессой вышли пройтись, купить мороженого, я спросил откуда взялось это чудо. Лучше бы я не спрашивал. Спокойнее ехать было бы…

Оказывается, Гратону не восемьдесят лет, а все сто. Вернее, сто два. Родился он еще при прапрадеде нынешнего короля. Вот с маразмом я угадал. Сенатор все забывал и путал еще когда лихой дедушка Рамин пил только молоко. Но сенаторская служба в Славии пожизненна, поэтому приходилось терпеть "странности" Гратона. Вот и представьте, каково ехать в одной машине с человеком, который может в любой момент решить, что его похитили или попытаться начать вести автомобиль, отстранив наглого узурпатора, сидящего за рулем. А сил у старичка вполне хватило бы. Чего в нем не наблюдалось, так это старческой дряхлости. Смотришь — идет, еле ноги передвигает, а нас с принцессой догнал, мы и оглянуться не успели. Хотел бы я дожить до таких лет и так сохраниться. Пусть даже для этого мне придется путать чернила с одеколоном…