Спрятанная принцесса (СИ)

– Приветствую вас, милорд.

– Не надо почестей, госпожа, – сказал эльф Уль, протягивая руку к Мадлен и одновременно сажая брыкающегося мальчика на колени Меринде. У него были легкий северный акцент и открытая улыбка, что девушка влюбилась в него с первого взгляда. – Забери этого чертенка, жена, а то он меня убьет.

Мальчик тут же соскользнул с колен бабушки Меринды и начал карабкаться по ноге отца. Когда он посмотрел на Мадлен, та поклонилась ребенку.

– Приветствую вас, уважаемый лорд. Благослови вас Единый.

Малыш кивнул и опять уткнулся лицом в черные штаны лорда Уля.

– Это твоя родственница, леди Мадлен из нашей усадьбы в Бэлатэрре. Тебе стоило бы поприветствовать ее более учтиво.

Мальчик повернулся к Мадлен. Учтивее он не стал, но, опустив глаза, все-таки произнес:

– Вы похожи на мою маму.

– А вы очень похожи на своего отца, – ответила Мадлен, обратив внимание на заостренные ушки мальчугана и его миндалевидные фиалковые глаза.

Ребенок застенчиво улыбнулся и обхватил мускулистую ногу Уля.

– У вас цвет глаз, как у мамы.

– Большое спасибо за вашу доброту, господин. Вы кажетесь очень сильным, как лорд Уль.

– Большое спасибо, леди, – важно произнес мальчик, хотя по его хитрющим зеленым глазам Мадлен прекрасно поняла – ребенок играет в учтивость, на самом деле, ему очень хотелось бы оттаскать надоедливую мамашку за космы и показать своё мнимое совершенство.

Почувствовав, что разговор закончен, он быстро поцеловал мать и выбежал из комнаты. Бабушка Меринда хотела встать, но лорд Уль покачал головой.

– За дверью стоит Сью. Мы с ним договорились, что он познакомится со своей кузиной Мадлен, а я позволю ему после этого уйти.

Мадлен со стыдом осознала, что, занятая собственным несчастьем, даже не спросила бабушку про ее недавно рожденных детей. Опустив голову, чтобы скрыть еще не высохшие слезы, она поинтересовалась о своей малолетней тётке, юной леди Эвелине.

– Она учится танцам, – ответила бабушка. – Сомневаюсь, что мы увидим ее до Дня Солнцестояния. Милорд, что вы думаете о поездке Мадлен к королевскому двору в Монтэрре?

Лорд Уль проницательно взглянул на жену и слегка нахмурился:

– С какой целью?

К эльфийскому двору далеко не каждого смертного пускают, и нужен очень веский повод, чтобы там очутиться. Видимо, бабушка Меринда до такой степени связалась с приближенными короля, что начала распоряжаться их свободой и предлагать своим родственникам местечки при дворах эльфийских лордов.

– Расширить ее кругозор и обучить жизни в свете. Кое-кто из местных рыцарей считает себя достойным ее внимания, но я не думаю, что госпожа Мадлен годится в жены неотесанному деревенщине.

– Она слишком похожа на вас, – кивнул лорд Уль.

Ну да, она же племянница этим неугомонным детишкам. Только уши человеческие, и взрослеет она как человек, потому что ее мать, супруга старшего сына Меринды, была чистокровным человеком, а Мадлен пошла больше в мать, нежели в принца Лео.

– Фи, – сказала бабушка Меринда, взмахнув рукой. – Я обожаю простолюдинов.

Он засмеялся:

– На мою беду! Хорошо, если вы желаете, чтобы леди Мэд научилась ставить на колени бедных неотесанных рыцарей в бессердечной манере вашей светлости, пусть так и будет.

Эльфийка улыбнулась и озорно посмотрела на Мадлен:

– А что думаешь ты, дорогая?

– О, бабушка! – прошептала та. – О, бабушка!

Мадлен даже не могла представить себя такой изысканной, грациозной и уверенной, как бабушка Меринда. Внушать благоговение рыцарям вроде Тэдора! Да любой ценой, включая даже путешествие с престарелой Кларис! Опустившись на колени, она взяла руки бабушки.

– Благослови вас боги вы слишком добры ко мне.

– А когда ты вернешься, мы найдем тебе мужа, который способен оценить твое благородство, – безмятежно добавила бабушка Меринда.

– Боже Единый, спаси несчастного парня, – заметил лорд Уль.

Вот сволочь! Ей бы его бессмертие, тогда Мадлен бы не сокрушалась по поводу этих гулящих Тэдоров и выбирала себе до бесконечности того, ЕДИНСТВЕННОГО!

Прошло две недели, а Мадлен еще не привыкла к неудобному придворному убору. Ох уж этот этикет! Наверняка, заставляют носить эти странные шляпы только для того, чтобы женщина не горбилась. Хотя девушка и выбрала из всего разнообразия, предложенного бабушкой самый компактный убор. И все равно, она боялась, что шея у нее просто не выдержит тяжести такого украшения, казавшегося тортом на ее голове.

Наконец пригодились строгие замечания Ирэн о сохранении надлежащей осанки. Если Мадлен забывала держаться совершенно прямо или поворачиваться с неторопливым изяществом, как требовала сестра, наимерзейший головной убор опасно качался, служа ей напоминанием. Это ж надо быть таким изобретательным издевателем, придумывая конструкцию шляпы!

Однако новая королева Эстэрры, которая была всего на несколько лет моложе Мадлен, подобных трудностей, видимо, не испытывала, когда вводила столь странную сковывающую движения моду. Когда ее роскошно одетые фрейлины выстраивались в королевскую процессию, она уверенно шла под угрожающих размеров творением, украшенным драгоценными камнями и увенчанным золотой короной со сверкающими шамсмадэнскими бриллиантами. Но эта светская изысканность королевы Анны не снискала ей любви у эстэррской знати. Например, королевский брак не вызывал понимания.

Жители страны жаловались, будто королева с ее свитой была слишком иноземна и слишком накладна для королевского кошелька. Сама чувствуя себя в Монтэрре чужой, Мадлен без труда полюбила юную королеву, восхищаясь тем, что рожденная в Хигаши Анна всегда сохраняет улыбку на своем круглом личике, храбро не обращая внимания на ядовитую злобу придворных.

Похоже, Анне понравилось, что Мадлен рискнула говорить на ее родном языке. Правда, вскоре стало ясно, что манера Мадлен выражаться больше подходит крестьянке, нежели даме. А что такого? Прожить шестнадцать лет в Бэлатэрре и быть благовоспитанной дворянкой? Когда вокруг тебя одни селяне, и единственные люди из твоего круга – сестра, господин Пунт, и недавно обручившаяся с очередным эльфом бабушка. Узнав, что Мадлен собирается в северные провинции, королева предложила вместе заниматься языками: изысканный восточный диалект Хигаши-но-Чикию в обмен на тот, на котором говорили в Бэлатэрре, смесь эстррского с центральским. К своему удивлению, Мадлен быстро возвысилась до любимых компаньонок Анны с ежедневным приглашением в ее покои.

Однако, невзирая на благожелательность королевы, она не могла хорошо относиться ко всей свите девочки. В конце концов она вообще потеряла желание изучать восточное наречье, день за днем слушая, как одна из фрейлин пронзительным голосом рассказывает о своей помолвке с "таким красивым эстэррским лордом". Видимо, лишь трубы, возвещающие о появлении короля, могли заставить леди Сисьен умолкнуть.

Мадлен уже видела эльфийского короля Кларка, он часто приходил навещать свою королеву, торопливо вбегая в покои и со всем юношеским пылом обнимая ее. Как жаль, что он не просто влюблен, а женат, – тайком думала гостья, засыпая в своих покоях. Этот высокий худощавый блондин с пронзительными синими глазами свёл бы с ума любую девушку, по крайней мере, её, Мадлен, точно. Он достался другой. Навеки. Если напоит Анну эликсиром молодости и продлит ей жизнь на пару сотен лет. Он оказался рожден принцем. Эльфийским. Ему по статусу и происхождению с момента появления на свет было предначертано стать королем на ближайшие сто лет, пока не подрастет и повзрослеет его наследник. А что до Мадлен, то глядя на звёздное небо над Монтэррой, она сладостно мечтала: раз ей суждено оказлось родиться в семье обедневших дворян Бэлатэрры, пускай и имевших давние эльфийские корни, то она своим упорством и интеллектом рано или поздно получит желаемое положение в обществе: если не станет женой короля или лорда, то хотя бы выйдет за герцога, владельца одного из многочисленных островов. И пускай именно эта девушка некоторое время назад в шутку говорила Тэдору о нежелании выодить замуж. Со дня позорного отказа Мадлен переоценила многое, и теперь намеревалась окольцевать не менее прекрасного и превлекательного мужчину, чем король Кларк.