Strike Commander. Мэри Джейн и Слишком Мертвый (СИ)

Скайларк долго молчала, а потом тоже улыбнулась. Может быть, в знак благодарности, а может, просто в ответ на улыбку Санберна. Трудно было сказать.

В десять утра над бетоном ВПП-28 уже стояло легкое марево. Санберн внимательно смотрел, как Слишком Мертвый выруливает на полосу, разбегается и уходит вверх. Еще на набрав толком высоту, он резко повернет вправо и пойдет на север, к Черному морю — так, чтобы это видели все.

— Вот так на север — и скоро будешь над Одессой, — сказал Санберн Рэйзорбэку, стоявшему рядом.

Рэйзорбэк глянул на него:

— Домой захотелось?

— Так... тянет иногда.

Рэйзорбэк кивнул и спросил:

— Тебе чисто случайно в вылет собираться не пора?

— Чисто случайно пора, — ответил Санберн.

А дальше все было, как и много раз до того.

Пора.

Акробатический этюд на тему «забраться с лестницы в кабину, ничего не задев». Техник подает шлем; Санберн пристегивает к себе Мэри Джейн: несколько пар привязных ремней, шланг кислородной системы, шланг противоперегрузочной системы, радиокабель. Другой техник осторожно вынимает последние предохранительные чеки — те, что блокируют катапульту и показывает Санберну сжатый кулак, из которого свисают длинные ярко-алые ленты: вот теперь к взлету готово все.

И запуск двигателей, и проверка всех систем — а Скайларк уже летит где-то над Черным морем.

И наконец, когда уже успела сгореть почти тонна топлива, плиты взлетной полосы мягко помчались навстречу, ожил указатель скорости и Санберн мягко принял ручку управления на себя, чисто машинально следя за «лесенкой» тангажа: от слишком резкого рывка на взлете Мэри Джейн могла удариться о бетон стабилизаторами, а то и соплами.

Это длилось мгновение. Потом полоса провалилась вниз — а следом за ней и вся Турция, и Рэйзорбэк, и прочие мелочи. Оставался лишь маршрут, оружие на подвесках и Скайларк, которую надо было встретить и защищать.

Мэри Джейн рвалась вверх, грохоча турбинами на полном газу, а Санберн спокойно, не торопясь, проводил последнюю из проверок: шасси — убраны, закрылки — автомат...

В кабине А-10А дисплей всего один, справа-сверху приборной доски. Сейчас он показывал маршрут: Слишком Мертвый медленно, как и все такие штурмовики, тянулся к болгарскому побережью, уже пройдя поворот над Черным морем. Работал автопилот — стрелка вариометра лишь чуть-чуть покачивалась, курс не менялся и Скайларк просто следила, как очередной кружок — пункт маршрута — миллиметр за миллиметром подползал к неподвижному силуэту самолетика в центре дисплея.

Все системы работали нормально. Скайларк еще раз скользнула взглядом по десятку циферблатов, сообщавших о работе двигателей — стрелки стояли ровно, одинаково для обоих двигателей. Первый признак, что все в порядке.

Эти двое, Рэйзорбэк и его помощник, Санберн, сказали, что на маршруте может случиться что угодно, хотя это и маловероятно. Боялась Скайларк не этого.

Болгарская армия со своим контрактом... А он, вообще, есть, этот контракт? Что, если нет? Самолет этого Санберна элегантно вынырнет из дымки, а дальше — один ракетный пуск и никто ничего не узнает. Черное море, до берегов далеко. Зачем? Да просто потому что им не слишком нужны вот такие непонятные фигуры да еще и с таким прошлым. И все, ни человека, ни самолета. Никаких следов. Не отобьешься, не уйдешь, куда там штурмовику против истребителя. Да еще и атакующего внезапно.

Уйти можно сейчас. И это, между прочим, последний шанс. Самый последний. Изменить курс — что там у нас? Если сейчас взять на север, до Румынии дотянем, как раз до Бухареста...

Давай, решайся. Еще немного и станет поздно, ты не успеешь уйти так далеко, как надо, он сумеет разыскать тебя своим радаром.

Идти к цели лучше всего на семи-восьмикилометровой высоте: именно там воздуха как раз столько, чтобы, не создавая лишнего сопротивления полету, давать достаточно пищи для двигателей. Но сейчас такой полет заканчивался: предстояло нагнать Скайларк со Слишком Мертвым.

Санберн чуть прибрал рукояти управления двигателями, отдал ручку управления от себя — и Мэри Джейн заскользила вниз, проходя тонкую облачную пелену.

Что, если Скайларк вообще не удастся найти? Вот сейчас, над Черным морем, у нее отличный шанс легко и чисто выйти из игры. Просто потому что ей что-нибудь не понравилось. «Что-нибудь»... Долго думать не надо — перспектива стрелять по IRS ей не понравилась, и все тут.

Возьмет и смоется. Может, давно уже поменяла курс. Точно сказать нельзя, но, наверное, до Румынии ей топлива хватит. Если свернула куда-нибудь, радаром ее уже не отыщешь, Черное море большое. А контракт сорвется — Мэри Джейн в одиночку много не наработает; скоростной истребитель не так эффективен при атаке малоразмерных наземных целей. И деньги плакали. И сразу ясно, кто виновен.

Что ж, вот он, момент истины:

— Грифон-1-1, Грифон-1-2, проверка.

— Грифон-1-2, на связи, — тут же отозвался в шлемофонах Санберна голос Скайларк: она должна была быть где-то рядом. Точнее, Санберн должен был ее нагонять.

Нет. Она на месте. Там, где должна быть. Сейчас это выяснится точно.

Санберн включил радар.

Разумеется, радар Мэри Джейн был включен еще даже до взлета — просто ничего не излучал. Излучающий радар — верный способ обнаружить себя задолго до того, как начнешь обнаруживать других. Именно поэтому с самого начала полета на дисплее радара Мэри Джейн красовался «железный крест» — фигурка, означающая «работаю, но не излучаю».

А вот сейчас засветиться пришлось, но ненадолго: стоило радару ожить, как прямо по центру экрана появилась отметка и вновь раздался голос Скайларк:

— Грифон-1-2, спайк, шесть часов.

Антенны системы предупреждения об облучении рассеяны по всему самолету. Сейчас Скайларк видела, как на экране этой системы, «на шесть часов» — то есть, прямо за хвостом — вдруг возникла отметка: вас кто-то облучает.

Мэри Джейн находилась прямо позади Слишком Мертвого; оставалась лишь последняя проверка.

— Грифон-1-1, Грифон-1-2, бадди-спайк, — сказал Санберн и перевел радар из поиска на сопровождение.

Сопровождение — это значит, что радар Мэри Джейн перестал лениво оглядывать окрестности и в упор, пристально, рассматривает Слишком Мертвого, не отвлекаясь на все остальное. Любая система предупреждения тут же чувствует эту перемену и подает резкий, тревожный сигнал: на современной войне в воздухе такое повышенное внимание всегда означает колоссальные неприятности — иногда они наступают в течение ближайших секунд.

Всегда, но не сейчас. Санберну показалось, что Скайларк улыбается:

— Грифон-1-2, Грифон-1-1, бадди-спайк подтверждаю.

Санберн не сбрасывал сопровождение до тех пор, пока не увидел впереди сначала инверсионный след, а потом и маленький светлый силуэт штурмовика над темным морем.

Больше ни Санберн, ни Скайларк не думали о Румынии.

Слишком Мертвый слегка подрагивал у левого плеча Санберна, чуть опускаясь, чуть поднимаясь. Штурмовик шел на своей крейсерской скорости, для истребителя же было явно слишком медленно. Не приведи господи вот так вступать в бой...

Сейчас они летели вдоль границы болгарского пространства, описывая нечто напоминающее беговую дорожку стадиона. Следя за приборами и поглядывая на Слишком Мертвого, Санберн размышлял: что, если условный сигнал так и не поступит? Бывало ведь и такое. Какие-то деньги «Паладинс» должны получить в любом случае, просто за то, что поднялись в воздух. Бегущие цифры на топливомере Мэри Джейн с таким же успехом могли означать и доллары.

И только он начал прикидывать, сколько вот так уже могло набежать, как в шлемофонах раздалось:

— Я Зебра, вызываю Грифон. Повторяю, Зебра, вызываю Грифон.

— Грифон на связи, — отозвался Санберн.