Эарнур (СИ)

- Тхай, заткнись, - вставил комендант. - Пусть сначала закончит, а потом мы выскажемся, тебя вообще учили себя вести?

- Да, я в него влюбилась, - твердо ответила Исильмэ. - Это было какое-то безумие, он мне каждую ночь снился, хотя я не отказывалась замуж выходить, наоборот - делала вид, что очень рада. Отец тоже радовался, что у него дочь такая веселая и послушная, хоть у меня на душе и кошки скребли. Только я всегда понимала, что плетью обуха не перешибешь, девчонка из деревни не пара потомку Элроса, что толку плевать против ветра, моя судьба - идти за Радроса. За неделю до моей свадьбы случилась беда - отец мой тяжело заболел. С утра мы с ним крышу в бане чинили, и он мне пожаловался, что живот у него прихватило. Думал, пройдет, мы еще немного поработали, но отцу стало хуже, он решил прилечь. Я с ним весь день просидела, но к вечеру у него жар начался, жених мой к нам заглянул в гости, увидел, что соседу его совсем плохо, и побежал за знахаркой. Та пришла, травы свои заварила, отца ими поила, да только ничего не помогло. Он к утру стал бредить, весь следующий день пролежал без чувств, а к вечеру его не стало. Ну, соседи помогли с похоронами, с поминками, а я совсем одна осталась. Той же ночью я, никому ничего не сказав, вещи кое-какие собрала да и ушла в столицу. Не знаю, что люди у нас там подумали - может, что со мной что случилось, может, решили, что я тварь неблагодарная, но я все бросила и отправилась в Минас Тирит.

- Слушай, а тебе вообще дышать-то не тяжело с этими повязками на груди? - ехидно поинтересовалась целительница. - Давай уж снимем, мы все равно знаем, что ты девчонка. И была охота таким мучениям себя непонятно ради чего подвергать, я бы на твоем месте уж давно от удушья концы отдала.

- Ладно-ладно, я не смотрю, тащи ей чистую одежду, - улыбнулся Маэглин, отвернулся к двери и зажмурился, а когда через пару минут открыл глаза, то увидел Исильмэ в скромном темном платье племянницы и с рукой на перевязи. - Вот так-то лучше, у меня никогда не вызывали одобрения девушки в доспехах. Тхай, может, согреешь чайник? Думаю, ей после всего пережитого не помешает попить и перекусить.

- Спасибо. Когда я пришла в город, то узнала, что во дворце нужны слуги, и пошла туда, - продолжала девушка. - Мне неожиданно повезло, я ведь услышала об этом из случайного разговора на улице. Так я смогла наконец оказаться рядом с Эарнуром - это был как раз первый год его правления, его отец умер за два месяца до моего. Я могла видеть короля каждый день, но мне и оставалось только что смотреть. Конечно, ему не подобает вести беседы со слугами и простолюдинами, но он всегда был скрытен, замкнут, мне казалось, что его как будто постоянно что-то гнетет. Он никогда не смотрел мне в глаза, да и другим людям тоже, кто бы они ни были, только "да", "нет" или "сделай, пожалуйста, то и это" - и больше ничего не скажет. Только с Мардилом иногда разговаривал.

Исильмэ снова заплакала.

- Я бы для него все сделала, если бы он попросил. Я не знала, как быть, и подумала, что мне нечего ждать от жизни, если я по-прежнему буду одной из дворцовых служанок. Хорошо еще, что меня там никто не трогал, король не позволял приближенным распускать руки, говорят, его отец был совсем другим и сам не упускал случая позабавиться с прислугой. Я соврала, что выхожу замуж, и попросила расчет, после чего ушла из дворца и тем же вечером, переодевшись юношей, вернулась туда вновь. Назвалась сиротой, попросила взять меня теперь уже в оруженосцы. Как ни странно, мне не отказали, видимо, после войны не так много народу рвалось на армейскую службу. Остальное вы знаете.

Маэглин тяжело вздохнул и устало прислонился к стене. Его одолевали неприятные воспоминания о собственной юности в Гондолине.

- Как же трудно быть юным и наивным, - сокрушенно покачал головой эльф. - Ты, конечно, редкостная дура, но, на твое счастье, везучая. Надо было тебе дома оставаться да замуж за этого твоего соседа идти, как все порядочные девки делают. Живьем я этого вашего короля не видел и уже вряд ли увижу, а вот на портретах пару раз доводилось. Спору нет, у Эарнура уж слишком красивая рожа, да только, знаешь ли, на него хорошо посмотреть издалека, повосхищаться, как прекрасной картиной или статуей, а потом забыть. Твое счастье, что он на тебя глаз не положил. Я-то живу на свете намного дольше тебя и давно понял, что словом "любовь" люди, да и эльфы тоже, зачастую прикрывают такую мерзость, что и думать-то страшно, и не надо так смущаться, я вовсе не про постель. Хотя и про это тоже, но это всего лишь одна из мелких составляющих общей гнусности.

Тхайрэт обиженно посмотрела на коменданта.

- Дядя, это неправда. Зачем ты ей такое говоришь?

Эльф угрюмо сдвинул тонкие черные брови.

- Тхай, если твоим родителям повезло, это не значит, что везет всем и каждому. Они - исключение, подтверждающее правило, а правило-то и заключается как раз в том, что в роскошном золотом ларце лежит полусгнившая дохлая крыса.

На Исильмэ было жалко смотреть - губы девушки дрожали, по лицу градом катились слезы.

- Я же говорила, что вы живете во тьме и ничего не сможете понять, тому, кто находится во мраке, весь окружающий мир будет казаться черным!

- Только не надо высокопарных фраз из книжек эльфийских хронистов, - с язвительной торжественностью ответил Маэглин. - Я уже понял, что читать ты умеешь. Молодец. Только вот на Эарнура тебе пялиться не стоило. Ты правильно сказала вначале - он тебе не пара, надо идти замуж за соседа. Вот и шла бы. Однако потом здравый смысл тебе отказал.

Целительница возмущенно отвернулась и пошла снимать с огня наконец вскипевший чайник.

- А теперь рассуди сама, - натянуто улыбнулся комендант. - Прекрати на какое-то время плакать. Я понимаю, тебе сейчас очень горько, но головой тоже думать надо.

Исильмэ снова вздохнула. Совсем недавно ей казалось, что Ломион ей сочувствует, а теперь она ощущала себя так, словно в разгар солнечного летнего дня вдруг полил дождь, и она вымокла до нитки. Разумом она понимала, что Эарнура, скорее всего, уже нет на свете, но зачем комендант сейчас так жестоко разбивает на осколки то, чем она жила больше десятка лет?

- Вот понравилась бы ты ему, - зловеще усмехнулся эльф и сцепил пальцы. - И дальше что? Женился бы он на тебе? Как же, зачем ему простолюдинка. Будь он благородным человеком - просто отметил бы про себя, что ты ему нравишься, и взял в супруги какую-нибудь знатную деву, но я мало верю в чужое благородство. Скорее всего, решил бы с тобой позабавиться, а там ты не среди орков, чтоб кочевряжиться: хочу - не хочу. Это у орков женщин мало, потому и обычай такой - бабы их сами выбирают, с кем детей заводить, - пояснил он. - Даже если говорить о людях, так это ты какого-нибудь парня из деревни оплеухой на место поставить можешь, чтоб не лез под юбку, а королю не отказывают. Тебя б никто и спрашивать не стал - притащили бы к нему в спальню, невзирая на твои мольбы и слезы. Или ты относишься к тем девчонкам, которым плевать, что парень делает с их телом - главное, что они его в голове любят? Да, видал таких. Печально.

Исильмэ молчала, испуганная, поникшая и подавленная. Тхайрэт заваривала чай, косясь на дядю испепеляющим взглядом - если бы она и в самом деле могла поджигать предметы силой мысли, от Маэглина осталась бы только горстка углей.