Возвращение в гильдию (СИ)

- Где уж там. Теперь только на костер и сгодится.

Дерн попытался встать, но навалившийся на ноги песок держал крепко. Размяв кисти, болотник принялся разгребать завал, и вскоре в освобожденные ноги хлынула кровь, возвращая чувствительность. По мышцам разошлось приятное тепло, а занемевшие пальцы шевельнулись. Согнув и разогнув ноги, Дерн осторожно встал, вздохнул с облегчением:

- Что ж, ноги целы, займемся поисками.

Дерн осмотрелся. Вокруг, сразу за границей светлого пятна, кромешная тьма, под ногами испещренная выбоинами каменная поверхность, тут же, золотистый песчаный склон, что в свете магических огней кажется мертвенно белым. Ни стен, ни свода, словно и не пещера вовсе, а сам мир навсегда погрузился в беспросветную черноту, прорезаемую лишь тусклыми блуждающими огнями.

Дерн двинулся вдоль песчаного холма. Высоту не определить, вершина теряется во мгле, а край закругляется настолько плавно, что и без света ясно - холм велик, быстро не обойти. Зола остался сзади, а слабый свет магического огня вскоре сошел на нет. Замедлив шаг, болотник вытянул руки, побрел медленнее. Левая нога каждым шагом взбивает фонтанчик песка, не очень удобно, но лучше так, чем потеряться в непроглядной мгле пещеры. Сапог уткнулся в твердое. Ощупав препятствие ногой, Дерн наклонился, пытаясь определить точнее, когда рядом молодецки ухнуло. Над головой пронеслось тяжелое, с гулом вспоров воздух. В темноте взревело, исполненный ярости голос прорычал:

- Подходи ближе, секиру тебе в печень, отведай честной стали, тварь подземелий!

Упав ничком, Дерн избежал следующего удара. Откатившись в сторону, заорал не своим голосом:

- Шестерня, твою душу мать, уймись, угробишь!

Во тьме охнуло. Повисла тишина, но тут же сменилась ликующим воплем. Подбежало гремящее, облапило жарко. Болотник ощутил, как его поднимают, куда-то волокут. Насилу отбившись, Дерн рявкнул, стараясь не выдать охватившей радости:

- Да уймись же ты, пещерное семя. Споткнусь - костей не соберу на камнях.

Шестерня ослабил хватку, спросил с удивлением:

- Здесь песок под ногами, дальше камни, а там мой щит лежит, разве не видно?

Дерн усмехнулся:

- Вот и я думаю - светло, как днем... И как ты промахнулся?

Пещерник тяжело вздохнул, чешуйки доспеха жалобно скрипнули, сказал виновато:

- Не обвыкся. Да и боязно, все же место незнакомое. Мало ли что...

- Раз видишь - веди, - Дерн повел тяжелой дланью, нащупав плечо приятеля, взялся крепче. - Я ведь сейчас, как слепой.

Шестерня потоптался на месте, спросил недоуменно:

- Куда вести-то?

Болотник рассудительно произнес:

- Зола упомянул зыбун. Значит нужно копать песок.

- Зачем? - тупенько поинтересовался пещерник. - Полагаешь, здесь может оказаться что-то ценное?

Не отвечая, Дерн легонько подтолкнул Шестерню:

- Веди вдоль песчаной кучи. Если что увидишь, или почувствуешь - скажи. А то с той стороны копает один жадный маг, найдет первым - не поделится...

Уставшие руки налились металлом, а спина занемела. Дерн прекратил копать, отплевываясь, присел на мягкое, застыл, вслушиваясь в долетающие звуки. Из темноты доносилось размеренное шлепанье и хруст, словно гигантский крот рыл тоннель в поисках пищи. Болотник покачал головой, он уже дважды прерывался на короткий отдых, а неутомимый пещерник без устали отбрасывает песок, не выказывая признаков усталости.

Прикоснувшись к иссеченным камнями подушечкам пальцев, Дерн поморщился, громко произнес:

- Шестерня, ты уверен, что верно выбрал место, ведь мы не прошли и пары шагов?

На мгновение шум прекратился, раздался удивленный голос пещерника:

- Конечно. Зачем идти далеко, ежели земля под руками?

Шорох возобновился, а Дерн покачал головой, пробормотал сокрушенно:

- Действительно, и как я сам не догадался?

Он с силой взмахнул руками, нагнетая кровь, но едва вновь углубился в податливую породу, как раздался ликующий крик. Во тьме завозилось с утроенной силой. Болотник бросился на звук, прикрывая глаза от летящего во все стороны песка.

- Здесь я, здесь! - донеслось из тьмы раздраженное. - Куда прешь, зеленая твоя душа, да вернись же!

Дерн послушно шагнул на голос. Шестерня возбужденно сопел, яростно разгребая песок, словно оголодавший секач в поисках сладких кореньев.

- Да не стой столбом, болотная сыть, помогай! - за плечо схватила невидимая рука, дернула вниз, пригибая.

Не ожидая такого напора, Дерн согнулся пополам, с трудом удержавшись от падения. Пальцы коснулись холодного, пробежались, ощупывая. Тонкое запястье, скрюченные похолодевшие пальцы, кожаный рукав... Забыв про усталость, Дерн начал отбрасывать песок с утроенной скоростью. Рядом уважительно крякнуло, завозилось яростнее. Вдвоем они в считанные мгновения извлекли тело. Не останавливаясь, Дерн взвалил вершинника, за это время как будто ставшего еще легче, на плечо, и коротко произнес:

- Веди.

Пещерник спросил растеряно:

- Куда вести-то?

- Откуда пришел! - раздраженно рявкнул болотник. - Я пришел, не ты.

Шестерня суетливо завозился, определяясь с направлением, деловито произнес:

- Топай за мной, да не бойся. Если что под ноги попадется, скажу загодя.

Ориентируясь на звук, Дерн двинулся следом, в нужный момент перешагивая трещины и обходя камни, едва лишь пещерник твердым голосом отдавал команды, указывая опасные места. Тьма поредела. На блестящих от влаги камнях замерцали оранжевые всполохи, приятно потянуло дымком. Мгновение, и напарники вышли к костру. Сидящий у огня нахохлившийся человек вскочил испуганно, едва заслышав шаги, но оглядев пришельцев, успокоился, деловито спросил:

- Живые?

- Почти, - Дерн подошел ближе, снял с плеча безжизненное тело, осторожно уложил. Его пальцы паучками забегали по груди вершинника. Напарники с интересом следили, как болотник деловито управляется с телом, поворачивая то так, то этак. Несколько раз громко хрустнуло. Закончив манипуляции, болотник осторожно подвинул по-прежнему недвижимого Мычку ближе к огню, неторопливо поднялся, стряхнув с ладоней налипшие песчинки, с сожалением произнес:

- Сейчас бы зелье пробуждения, - он поскреб затылок, спросил без особой надежды, - Зола, Шестерня, вам моя котомка на глаза не попадалась?

Маг с удивлением покосился на болотника, но промолчал, перевел взгляд на пляшущие огоньки костра. Шестерня распахнул глаза, сказал изумленно:

- Так ты же сам ее выбросил, когда в воронку провалился. Не помнишь? С такой силой метнул, что я даже удивился, как не треснула при падении. Наверняка все склянки побились.

Дерн покачал головой, сказал с досадой:

- Ничего не помню.

Шестерня присел, принялся стаскивать доспех, из чешуек тихим шелестом непрерывно сыпались песчинки. За доспехом последовала потертая рубаха. Оказавшись по пояс голым, Шестерня с наслаждением начал драть спину ногтями, покрякивая от удовольствия. Глядя на него, разделся и Дерн. Лишь Зола, некоторое время крепился, но и он не выдержал, сбросил халат и стал исступленно чесаться.

Глянув между делом в огонь, пещерник одобрительно произнес:

- Костер - хорошо. Я хоть и вижу в темноте, но с огнем как-то сподручнее. Только... - он прищурился, взглянул пристально, - почему-то эти дрова кажутся мне смутно знакомыми.

Терн кивнул, сказал задумчиво:

- Не удивительно. Мне тоже. Если ты хоть раз видел дрова, то уж ни с чем не спутаешь.

Шестерня с подозрением взглянул на болотника, вновь вгляделся в слабое пламя, уверенно произнес:

- Нет, в самом деле. И этот обгоревший камень... Где-то я его уже видел.

Зола не выдержал, сказал сердито:

- Что вы к дровам прицепились? Лучше бы о насущном подумали.

- Так бы сразу и сказал, - понимающе ухмыльнувшись, Шестерня полез в заплечный мешок. - О насущном я подумал сразу же, едва открыл глаза, и обнаружил себя в этой, в этом... - он неопределенно пошевелил пальцами, пытаясь подобрать слово, но лишь махнул рукой.