Девушка, видящая призраков (ЛП)

Большой рыжий кот шел ко мне. На нем было много царапин, но он нес их гордо, как уличный. Один его глаз был больше другого. У него было два хвоста. Я моргнула.

— Маоэр?

Кот-дух замер и склонил голову.

— Мяу, Дао-девочка, — сказал он.

— Маоэр, ты можешь мне помочь? — выпалила я.

Он лениво посмотрел на меня разными глазами.

— Помочь тебе? С чего Маоэру помогать?

— Я давно тебе помогла.

Кот-дух посмотрел на меня с опаской.

— Маоэр — кот, помни, — сказал он. — Кот не чтит свои долги.

Я вздохнула. Мне было лет девять, когда отец поймал Маоэра на краже рыбьего масла из ламп. Отец не смог поймать самого кота, но привязал его силу к горлянке.

Когда я увидела Маоэра, его загнали в угол мальчишки. Им он казался рыжим котом с раздвоенным хвостом. Они тыкали его палками, дергали за хвосты, жгли шерсть спичками.

Я посмотрела на него и поняла, кем он был. Котом-духом, странным существом, хитрым и с большим аппетитом.

Мальчишки в тот день пытали его часами, и я не могла вмешаться. Отец потерял бы лицо, если бы его дочь увидели в драке с мальчишками. Я ушла в храм. Отец не замечал меня. Я прошла в дальнюю комнату. Я нашла горлянку с силой Маоэра и сломала печать.

В тот день мальчишки попали в лазарет с царапинами. Той ночью кот завыл за дверью подвала, и я вышла поговорить с ним.

Прошли годы, теперь я была в ловушке и нуждалась в помощи. Маоэр сел на корточки и смотрел на меня неровными глазами.

— Кот-дух не чтит долг, — сказала я.

— И не имеет друзей! — добавил он.

— Без долгов и друзей, — сказала я. — Но я тебе нравлюсь.

Он прищурился и отвел взгляд.

— Никто не нравится, — сказал он.

— Кроме меня.

Он посмотрел на нее хмуро, лизнул лапу и сказал:

— Нужна помощь прямо сейчас?

— Да, Маоэр, — выдохнула я. — Помощь нужна сейчас.

Я едва заметила перемену. В один миг я смотрела на рыжего кота, а в другой смотрела на девушку лет пятнадцати в оранжевом платье ципао с длинными расшитыми рукавами. Она сидела на земле, лизала ладонь.

— Поймать мышей? — спросила она.

Я смотрела. Я еще не видела, как Маоэр меняет облик. Это пугало. У девушки были глаза Маоэра, зелеными с коричневым, и глаза были такими же хитрыми и яркими.

— Нет, — сказала я ей. — Я не хочу ловить мышей.

Что-то жаркое промчалось мимо. Я повернулась и увидела, как лысая мужская голова пролетает на колеснице. Та пылала, но огонь не поглощал колесницу. Я моргнула, колесница улетела.

Ночной парад прошел. Мальчик с тофу поспешил за ними, музыка утихала вдали.

Девушка зевнула, внутри ее рот был кошачьим с кошачьими зубами с языком.

— Биться надо? — спросила она.

— Нет, — сказала я, — не биться.

Девушка надулась.

— Не биться? — недовольно спросила она.

— Можешь вернуть меня в мир людей, Маоэр? — спросила я.

Она отвела взгляд и потянулась. Медленно и осторожно она вытянула спину в одну сторону, потом в другую. Она была худой, но красивой.

— Нет, — сказала она. — Нет-нет, но могу поймать мышей. Мяу.

5

Той ночью мы вместе ходили по кварталу в мире духов. Маоэр вернулся в облик кота. Он шел на лапах и показывал мне свои любимые места под лестницами в темных переулках. Мы шли по городу, по незнакомым тропам и знакомым дорогам.

— Маоэр прячется тут, ворует сухую рыбу, — сказал он, указывая на склад, дергая усами.

— Это склад Аншень, — пролепетала я.

— Да-да? — сказал он.

— Отец оградил его.

Кот вздохнул.

— Маоэр знает заднюю дверь.

Я установилась на него.

— Маоэр, — сказала я, — есть… задняя дверь… в храм отца? Или в нашу квартиру?

Он сменил облик, став теперь мальчиком с выпирающим глазом и без зуба.

— Маоэр пытался, — сказал он. — Масло в лампе вкусное, мяу. Не войти. Жаль, мяу, жаль.

Я вздохнула. Конечно, отец оградил дом и храм. Каждая половица, каждый угол был защищен талисманами, зеркалами и рисунками богов на входах и под порогами. Конечно.

Маоэр показал мне узкий проход между двумя кирпичными зданиями переулка Толстяка. Проход вел к нише. Почти утром я свернулась там и уснула.

Сны тревожили монстры. Никто не остался бы спокоен после Ночного парада. Я видела их всю ночь, искаженные лица и жуткие облики. Печаль мальчика с тофу, летающая голова, безразличие голубого монаха проникали с ужасами в мои сны.

Я проснулась тревожной и голодной.

— Прошу, Боци, — взмолилась я, — съешь эти злые сны, — я не могла отдавать жизненную энергию кошмарам здесь и сейчас, когда столько всего было на кону. Если господин Лю хотел убить моего отца, он что-то задумал, что-то большое и страшное, и отец мог помешать его планам.

Как только я вернусь в тело, я предупрежу отца, и он поймет, что делать. Путь был ясен. Уцелеть в мире духов, найти путь в свое тело. Я встала и потянулась под тусклым светом луны.

Если я задержусь здесь, то привыкну в луне днем. Но я не хотела оставаться. Пока меня луна беспокоила.

Рядом была горка сухой рыбы. Подарок от Маоэр, конечно. Но кота видно не было.

Я взяла сухую рыбу и жевала ее. Оказалось лучше, чем я думала: там был сушеный лосось, тунец, кальмар, каракатица солеными полосками, некоторую рыбу я назвать не могла. Было солено, масляно, жевалось с трудом. Вкусы были неплохими, но я словно ела тени. Так, наверное, и было.

Я встала, потянулась и пошла искать Маоэра. Его не было в переулке, и я пошла к улице Джексон, жуя рыбу.

Два дня. Два дня я была без тела, отрезанная от мира людей. Два дня господин Лю злорадствовал из-за того, что сделал со мной. Как он обыграл меня. Как перехитрил и поймал.

Или он не злорадствовал. Для него эта победа могла быть не больше чашки чая. Для него эта победа могла быть пустяком, не большим достижением, чем убийство моли.

Я шла, от мыслей о господине Лю тело сковывал гнев.

Я проглотила остатки сухой рыбы. Маоэр пригибался тихо на юге Дюпона, собираясь охотиться. Он снова был котом. Его два хвоста прижимались к брусчатке за ним. Я подошла, он склонил голову в мою сторону.

— Маоэр охотится. Тише, тише, Дао-девочка?

Я посмотрела на улицу, где охотился кот. Маленький дух медленно шел по брусчатке. Он был молочно-белым, маленьким, поместился бы мне в ладонь. У него были белые людские ручки и ножки, но вместо тела и головы был глаз.

Человеческое глазное яблоко.

Глаз шел по улице. Он смотрел на меня.

— Яогуай, — сказала я. Дух-глаз явно был одним из них, жутких существ, что не были связаны с миром людей. Таких отец уничтожал без колебаний.

Я видела монстров годами, видела Ночной парад, но все еще поражалась виду духов.

Я смотрела, как двигалось существо. Его ноги делали маленькие шажки. Глаз человека с ручками и ножками смотрел на меня. Шел по улице и не сводил с меня взгляда. Это было жутко, но было во взгляде что-то знакомое, что-то, пробуждающее чувства, словно я знала его всю жизнь. Я не могла понять, почему.

— Не вреди ему, — сказала я коту-духу.

Он прошипел:

— Дао-девочка морит голодом? — он стал мальчиком с полным ртом острых зубов и хвостами, что метались за ним.

Я повернулась к нему, все еще следя за духом-глазом.

— Я принесу тебе духа-мышь, Маоэр, и рыбное масло. Но духа не трогай.

Он тихо зашипел.

— Мыши хорошо. Масло вкусняшка. Дао-девочке лучше принести. Или Маоэр написает тебе на туфли. Мяу.

Мы повернулись к глазу. Маоэр стал рыжим котом и ушел в тени. Я знала, что скоро его увижу. Он не забудет об обещанной еде.

Я пригнулась и смотрела на маленького духа. Некоторые яогуаи могли менять облик и размер, у них были неожиданные силы. Да, дух-глаз выглядел безобидно, но в мире монстров лучше быть готовой и бояться.

Я пыталась звучать пугающе, как отец.

— Меня зовут Сян Ли-лин. Я — маошаньская даоши, убийца монстров. Что ты за монстр?