Ищейки Смерти

Луны вошли в зенитную фазу: первая заслонила собой более крупное тело сестры по небу. Казалось, что ночные светила слились в невероятном любовном действе. Превратились в единое целое. И это хитросплетение источало невероятно яркий для ночи свет, жадно застилая собой звёзды. Если и должен был появиться Ворк на улочках городка, то именно сейчас.

Но ночь дожила свои последние часы, а волк так и не объявился. Значит, подох в битве с диграми. Или сгорел живьём в пожаре. А может, вначале был смертельно ранен, а потом и сгорел. Да, так было бы лучше всего… Кто из Смертельных ищеек не мечтал о таком?

Линтус сдержал слово. Ближе к обеду он, в сопровождении всё тех же туповатых люртов, прибыл к карете. Несколько охранников вели за уздцы четырёх гнедых лошадей. Холодно поприветствовав наёмников, Глава вручил мешочек с золотыми монетами и, не попрощавшись, пошёл обратно в город. В ворота, к которым была приколочена разлагающаяся голова чёрного волка. Люрты отдали уздцы Филике и последовали за хозяином. Жители города не вышли поблагодарить своих спасителей. Не привыкать… Такова уж плата: ты не герой, ты — наёмник. А раз так, то мы тебя используем. Ты будешь рисковать своей жизнью за наши деньги. И не обижайся, когда мы не наденем на твою голову лавровый венок и даже не скажем спасибо. Ничего личного, ведь это всего лишь деловой контракт. Ты выполнил — ты больше не нужен. А если вдруг чего… Мы опять позовём. И ты придёшь… Ведь тебе так нужны наши деньги…

Тартор проснулся в карете. Топот подков о землю и тряска в салоне. Во рту был неприятный тёрпкий привкус.

— Я что, опять жуков жрал?! спросил Тартор. Не получив ответа, он высунулся в распахнутое настежь окно. Тос шёл рядом. Его лицо было задумчивей прежнего (хотя куда уже задумчивей?). Увидев Тартора, крот опасливо вгляделся в его глаза:

— Как ты, Тар?

— Вполне нормально как для слетевшего с катушек маньяка, — Тартор попытался улыбнуться, но вышло весьма жалкое зрелище.

— Меня вдохновляет твой энтужиажм… — Тос тяжело вздохнул.

— Куда мы направляемся? — решил сменить разговор Тартор.

— В Шар.

— Есть какой-то заказ?

— Нет.

— Будем отдыхать?

— И да, и нет… — немного помолчав, Тос добавил. — Филика предложила нам прекратить… Ну, ты понимаешь…

— Разбежаться? — от удивления Тартор чуть не вывалился в окно, в самый последний момент удержался.

— Что-то вроде… — лицо Тоса помрачнело. — Она поровну ражделила жолото и раждала нам. Твоя доля лежит у неё, — немного помолчав, вспоминая, он вдруг выкрикнул: — Швятой Шпайкниф, на этот раж она была шерьёжна как никогда! Думаю, мы дейштвительно ражойдёмша…

— А зачем тогда ехать в Сар? — переполненным безразличия голосом спросил Тартор.

— Мы едем туда иж-жа тебя… — Тос сгорбился и развёл руками, будто невольно извинялся перед собеседником.

— В дурку упрятать хотите? — всё так же безразлично спросил Тартор.

— Друг… — Тос сгорбился ещё сильнее, стараясь не смотреть в глаза коренастого. — Ты ведь жнаешь, что там лучшие доктора… И отношение к больным…

— А мои деньги?

В поле зрения Тартора появилась Филика. Значит, каретой управлял Моррот.

— Твои деньги будут в безопасности. У меня, то есть. Как ты понял, «мы» решили прекратить наши общие дела… — Филика поравнялась с Тосом. — Но это не значит, что мы тут же спихнём тебя в заботливые руки докторов и медсестёр Сара. Мы будем рядом, чтобы следить за твоим выздоровлением. Месяц-другой. Не думаю, что это займёт больше времени. Но если займёт… Надеюсь, ты простишь нам…

— Волшебные апельсины! — выкрикнул Тартор. Его лицо приняло придурковатый оттенок. — Кленовые мальчики!

Тартор выпрыгнул из окна и, радостно выкрикивая бессмысленные фразы, побежал за подвернувшейся на пути ящерицей…

Наёмники бывали в Саре много раз. И каждый раз поражались его бешеному ритму. Чтобы свыкнуться — нужно хорошенько повариться в его соку несколько лет. Сравнить Сар с муравейником? Нет… Даже исполинские башни обиталищ муравьёв тара лишены той неистовой суеты, присущей бывшей столице Сарбонии. Всегда поражающий спешностью, заумностью громадных механизированных сооружений, печатью насмешливого пренебрежения на лицах горожан и, конечно же, воздушными вагонами — Сар всегда тепло встречал гостей холодом металлических ворот…

Первым делом — нужно поселиться. Для этих целей лучшего места, чем Северный район просто не найти. Небольшая (по меркам Сара) гостиница в пятнадцать этажей. «Незабываемая Радость» — было её название. Средний класс: гобелены на стенах в коридорах, густые ковры, мраморные лестницы, пневматический подвод воды к умывальникам и душевым, туалет в каждом номере, электрические светильники, набитые перьями матрасы, всегда чистое бельё, пять отдельных столовых… Это при том, что многие жители окрестных городов про электричество знают лишь понаслышке и всю жизнь моются в бочках с подогретой на костре водой…

Да, после тяжёлых трудовых наёмнических дней и ночей — эта гостиница сущий райский уголок. И тут уже не поговоришь о потере формы и вреде делу — ведь Смертельные Ищейки, с лёгкой руки Филики, распались. И сейчас они лишь друзья, вольные идти и делать всё, что заблагорассудится. Только сострадание к Тартору и держит их вместе.

Все как один фальшиво сверкающие отточенной до отвращения улыбкой работники отеля были готовы исполнить любую прихоть. Вне зависимости от рас, на них была одна и та же одежда: на мужчинах — красные штаны, тёмно-зелёный кафтан и чёрный причудливый головной убор; на женщинах было то же самое, но вместо штанов — строгая чёрная юбка.

Карету пригнали на крытую стоянку. Лошадей отвели в конюшни.

Огромный гостиный зал был полон мыслящих: одетые в пёстрые платья, серые костюмы и простые сельские наряды, они противоречили друг другу и в то же время сливались в единый живой механизм.

Жёлтокожий драг с уродливым шрамом поперёк стеклянного глаза отвёл наёмников к их номерам. Широкие мраморные ступени лестницы. Двенадцатый этаж. Три расположенных вряд двери — три заказанных номера.

— Господа и леди хотят, чтобы им показали номера? — слащавым голосом спросил драг и оскалил кривые жёлтые зубы в нелепой улыбке.

— Нет, мы сами разберёмся, — лишила дополнительного заработка гостиничного Филика. — На этом всё, больше в твоих услугах мы не нуждаемся, — с этими словами она протянула одноглазому помятую копревую бумажку.

Драг умело скрыл свой разочарованный взгляд вежливым поклоном и удалился.

— Ну и уродов они здесь держат, — не выдержала Филика. — Вы видели его отвратительный шрам?

— Да, его кто-то здорово полоснул… — согласился Моррот.

— Оштавили бы вы бедолагу в покое, — вступился Тос. — Ему и беж ваш плохо…

— Ну что, будете заходить в свои царские покои? — зло спросил Тартор. — Или вначале меня в дурдом упрячете?

— Моррот, Тос, — озадаченно заговорила Филика, — это моя проблема. Дорога была трудной… Я сама его отведу…

— Как благородно! — вставил Тартор.

— Чего выдумываешь? — удивился Тос. — Мы ведь вщегда были командой. Я не так уж и уштал, чтобы отщиживать швой мохнатый жад в этих, как их нажвал Тартор, «царшких покоях».

— Я согласен, — кивнул Моррот.

— Нет, друзья, не надо, — голос Филики звучал устало и виновато, — Я сама… Незачем нам всем… Это моя вина… Считайте, мой последний приказ…

— Как знаешь, — повёл плечами Моррот, повернул ключ и толкнул дверь. Тос молча вошёл следом.

— Ну что, Тар, — попыталась улыбнуться Филика, — вот мы и вдвоём остались… Нужно немного отдохнуть перед дорогой. Ты не против?

— Мне всё равно.

Номер был из дешёвых: широкая кровать, резная мебель, зеркало на полстены в ванной комнате…

Филика закрыла за собой дверь, ключ оставила в замке.

— Тут у них душ есть, — мрачно сообщил Тартор после осмотра ванной комнаты. — Гирен разодри этих зажравшихся сарских богачей, я уже и забыл, что это такое!