Тет-А-Тет с Отражением (СИ)

   Мы слышали лишь взмахи его крыльев.

   - Эх хлопчик, - раздосадовано крикнул Граф новенькому. - Золотусик ты мой, я буду скучать!

   И посмотрев на меня, скривив рожу, добавил:

   - И тебя чмась, противный! Всем глубокий реверанс и до встречи!

   За каких-то пару мгновений Граф полностью растаял в воздухе.

   - Никогда по нормальному уйти не может! - покачал я головой.

   Теперь мы с Новеньким остались наедине.

   - А мне как уйти? - растерянно спросил он.

   - Ты и сам этого не заметишь - сказал я, и, откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза.

   Открыв их, я уже не увидел отражения Новенького. Лишь свое собственное, которое полностью повторяло за мной все мои жесты и движения.

   Вздохнув, я поднялся с кресла и, подойдя к окну, захлопнул его. На минуту остановив свой взгляд на восходящем солнце, я понял, что это последний рассвет. И я не знал какой выбор сделать... Хотя о каком выборе я говорю? Есть ли он у меня вообще?

   Придя к выводу, что выбор есть всегда, я развернулся, и отправился убирать зеркала по местам. Скоро за ними придет Ярослав. А пока нужно поспать, отдохнуть, и подумать...

   Облизнув свои губы, я все еще чувствовал ее кровь на своих губах. И по-прежнему боялся открыть ту самую страшную тайну самому себе, вновь пряча ее настолько глубоко в себя, что выведать ее могло только четвертое отражение. Но вот зеркал уже не хватает.

Глава 27.

Реквием.

   Я стоял у могилы Ады, с двумя белоснежными лилиями в руках. Не знаю почему, но именно эти цветы она мне напоминала.

   Я не был на твоих похоронах, но я их спонсировал. Мне было больно оттого, что так случилось. И мне нет оправдания, я даже не пытаюсь его искать. А сейчас я пришел попрощаться и разобраться в себе. Здесь так тихо и спокойно. Здесь ты. И хоть тебя нет, я чувствую, ты рядом.

   Я задам тебе несколько вопросов, а ты постарайся на них ответить. Или хотя бы подскажи мне на них ответ... Это моя последняя исповедь.

   Как ты думаешь, наша жизнь больше чем наша боль?

   Как долго мы можем ее чувствовать? Когда наступит порог ощущения боли и это войдет в привычку?

   Мир уходит из-под ног. Волочить себя по грешной земле... Как долго?

   Есть много, о чем каждому из нас придется жалеть. Есть больше, о чем мы еще не сказали...

   Что подарит нам забвение? Что кроется за дымной завесой неизвестности? Чем жива наша вера в будущее?

   Мы ждем конец, не обременяя существование смысла. Наша жизнь, это постоянный страх. Страх крушения нашего мира.

   Страх исчезает, когда его забываешь. Но он так часто дает о себе знать! Так как же с ним справиться? Его невозможно забыть? Он сливается с тобой. Становясь одним целым.

   Ужас, леденящий душу делает тебя жалким и ничтожным. А силы иссякают, никто не сможет вечно сопротивляться липкому и холодному страху.

   Кто сможет спасти твою душу от войны, которая разверзлась внутри тебя? Это наше вечное страдание.

   Кто будет хранить память о нас? Что останется после нас? Кто захочет хранить воспоминания?..

   А будешь ли ты помнить меня?

   Я, наконец-то понял, за что я тебя люблю. Хотя наверняка правильнее будет сказать, любил...

   Ты умерла, и я остался один. Возможно не надолго, а возможно, у меня впереди подаренная тобой вечность.

   Я презираю всех людей снующих вокруг, ведь я по-прежнему чувствую себя ужасно одиноким. Свет, сиявший в моей душе, исчез. Но то, что я задумал, будет исполнено в его честь.

   Луч надежды. Я наивен. Но я верю, что однажды именно он озарит темные души людей. Не все заслуживают смерти. Хотя без многих мир стал бы намного чище. Ты бы как обычно не поняла меня, почему я собираюсь это сделать.

   И это неудивительно. Я делаю это для тех, кого люблю и для тех, кто любит. Ты же этого так и не сумела сделать. Любимых не заставляют любить. Их не сковывают.

   Я, как и говорил, пришел попрощаться. Ты имеешь место в моей жизни. Ты вошла в мой мир, и принесла с собой мертвый холод. Мое горячее сердце остыло. Я перестал чувствовать. Кто же мог подумать, что лед может греть. Но прим этом он тает. Меня осталось совсем немного. Прежде чем растаять, я верю, что смогу запылать и стать огнем.

   Прости, что так случилось, и я использовал тебя. Но ведь ты... Я тоже был твоей марионеткой. Как ни прискорбно, но это так.

   Никогда. Никогда в этом мире не будет абсолютного зла. Прежде чем сорваться вниз, он обратится в прах. Вместе со всем его злом.

   Ах да, постскриптум. Прости, чуть было не забыл... Я любил тебя за то, за что больше всего ненавидел себя... Прости.

   Аккуратно опустив цветы на землю рядом с надгробием, отдавая последние почести, я предался тишине, закрыв глаза.

   Собравшись уходить, я увидел свернувшуюся калачиком маленькую змею. Хотя, что можно ожидать, находясь на могиле ведьмы. Если в этом мире существуют вампиры, то существуют и змеи, которые не боятся ноябрьских морозов. Я медленно уходил. Под ногами шелестели мокрые черные гниющие листья. Я шел и с содроганием допускал возможность того, что завтрашний рассвет может оказаться последним в жизни целого человечества. И если у меня ничего не получится, это всего лишь значит, что ты победила. Ведь ты будешь жить. Вновь. Правда, ты снова окажешься в объятиях вечности, от которой ты больше не сможешь убежать...

* * *

   Видеть себя в зеркале? Не так то это просто. Не проще чем кажется.

   Я видел ее. Ее пустые глаза. Я не мог просто так смотреть. Хлопья снега разлетались по моему лицу, оставляя мокрые и скользящие пути. Слезы? Я сам обрек себя на это... Я не мог это видеть. Как я хотел прикоснуться сейчас к ней... Как я хотел сейчас быть с ней.

   Он, высокий, крепкого телосложения, лицом чем-то напоминавший меня. Неужели, он лучше, чем я? По крайней мере, он не представляет для нее такой опасности, как я.

   Интересно, если я подойду, она вспомнит? Вспомнит меня? Или все бесполезно?

   Я не знаю, зачем я вновь пришел к ее дому. Что бы вновь, хотя бы взглядом... просто нежно коснуться ее лица.

   В сердце вонзались шипы. Из груди рвался крик. Но мои губы были немы. Я должен был ее отпустить.

   Они стояли и обнимались у ее подъезда. Он что-то ей говорил, а она загадочно улыбалась. Он приблизился ближе, и наклонил голову для поцелуя...

   Ни одна боль в мире не сравниться с этой болью.

   Из глаз выступили капли слез.

   Моя душа рыдала. Это были кровавые слезы сердца.

   Она нежно и доверчиво смотрела ему в глаза...

   Я запахнул пальто, и пошел прямо на них, опустив голову вниз. Тяжелое и сдавленное дыхание мешало выровнять походку.

   Я понял, смысла нет. Я не ищу ворота в рай, я лишь хочу уйти из жизни.

   Проходя мимо, я рукой коснулся ее талии, она посторонилась, он схватил меня за руку и дернул.

   - Осторожнее!

   Я выдернул руку с такой силой, что он не устоял на ногах, и отправился дальше. Он вскочил, схватил меня за плечо, и попытался развернуть. Я развернулся быстрее и перехватил в полете его кулак. Резко вывернув его руку, я заставил встать его на колени, а потом с силой откинул от себя его руку, и он упал на снег.

   Наши глаза встретились.

   Ее светлые, добрые, и искренние глаза, задернутые тонкой дымкой, развеялись и очистились.

   Нежность взгляда? Нет, мы не могли разделить ее между собой. Прошло чуть больше года. Состояние комы. Кома для двоих в могилах на разных концах света.

   Я не мог выдержать ее взгляда. Я не мог сейчас сказать точно, узнала ли она... Вспомнила ли...

   - Береги ее, - произнес я, отводя взгляд на отряхивавшегося от снега молодого человека, - и не нарывайся лишний раз.

   Если он сделает ей больно, я приду за ним даже с того света. Быстрым и решительным шагом я завернул за угол дома, и отправился к дому своих родителей. Он был недалеко. В пяти минутах ходьбы.