Семейное дело

— Да, да, довольно. — Король лучезарно улыбнулся ей. — Нет нужды в неуместной лести. Я слышал ее столько, что она не трогает меня, а он… — король кивнул, — на себе этого никогда не испытает.

Она сглотнула.

— Понимаю, ваше величество.

— Да, он балбес, — добродушно заметил король Алексис. — А вы староваты. — Инстинкт самосохранения заставил Мириам сдержать возмущение. — Но это мой балбес, и, женись он, его ребенок будет третьим в очереди на трон, по крайней мере до тех пор, пока не принесет потомство жена Эгона. Подумайте об этом, сударыня: встреть вы кого-либо подходящего на эту роль, я буду чрезвычайно рад услышать о новой кандидатке. А теперь отпускаю вас к тем крайне важным незнакомцам, которые столь явно очаровали вас.

— Гм-м… благодарю вас! Благодарю от всего сердца! — Обыгранная значительно превосходящим противником, Мириам пришла в смятение уже третий раз за вечер. Что именно отстаивают, что защищают эти люди? Она задумалась. Несомненно, пробное зондирование почвы король устроил из лучших побуждений; оно оказалось невероятно волнующим и вносило дезорганизацию, потому что все это ярко освещало глубины ее собственной неспособности играть в силовую политику с этими акулами. Король всерьез желает женить сына на представительнице Клана и думает, что я самая подходящая особа для разговора на эту тему? Факт обескураживал. И почему Энгбард назвал ее своей наследницей? Вот в чем заключался настоящий вопрос. Без ответа на него все остальное, казалось, было лишено смысла. Чего он пытался добиться? Не делало ли это ее некоего рода мишенью?

Мишень.

Она остановилась на полпути к обрамленному колоннами пространству для танцев, как будто натолкнулась на препятствие.

— Миледи Мириам? Что случилось? — Бриллиана тянула ее за рукав.

— Тише. Я думаю.

Мишень. Тридцать два года назад кто-то выследил и убил ее мать в тот момент, когда она держала путь к этому самому двору, чтобы привлечь внимание короля… Вероятно, королем тогда был отец Алексиса. Это было во время гражданской войны между семьями, до того как внутри Клана установился мир. Замужество ее матери было важной составной частью того мирного урегулирования, которое закрепило один из углов общего соглашения.

С тех пор как она появилась здесь, кто-то как минимум дважды пытался ее убить.

Мысли Мириам бешено метались. Эти люди долго помнят обиды. Неужели эти случаи связаны? А если так, здесь могло бы крыться нечто большее, нежели финансовые махинации барона Хъёрта. Или загадочные группировки, о которых говорил Матиас. Или даже ее бабушка, вдовствующая герцогиня Хильдегарда Торолд-Хъёрт.

За этим стоял кто-то не посвященный в ее прошлое. Ну разумеется! Если бы они знали о ее существовании раньше, то на той, другой стороне ее сбросили бы под поезд метро, или сбил автомобиль, или случайно застрелили задолго до того, как она открыла дорогу к возвращению. Насколько обща необходимость скрывать наследника? Она раздумывала.

— Госпожа, вам нужно идти.

— В чем дело? — Мириам показалась странной та настойчивость, с какой ее подталкивала Бриллиана. «Это связано не со мной, а с чем-то, касающимся моего положения, — подумала она, «ощупью» подыскивая ответ. — Я настолько важна для этих людей, что они не могут представить себе, что я не собираюсь играть в их игры. Как если бы вице-президент отказался разговаривать с сенатом. Даже если я ничего не сделаю, заявив, что хочу оставаться в стороне, это воспримут как некую глубокую политическую игру». — Что происходит? — встревоженно спросила она.

— Это Кара, — настаивала Брилл. — Есть трудности.

— Я здесь, — отозвалась она и тряхнула головой, ошеломленная своим пониманием происходящего. Придется стать политиком, хочется мне того или нет… — Ну так в чем дело?

По Каре все еще было заметно, что произошло, не говоря уж о том, что от нее несло алкоголем. Некий молодой «сэр» из разряда никто-во-всех-отношениях по случаю холодов усиленно угощал ее вином, очевидно, крепленым — ее речь была невнятной и бессвязной, а волосы растрепаны (вероятно, ввиду его намерения залезть к ней «под юбку»). Он забрался не слишком далеко, возможно, потому, что Кара была более восторженна, чем осторожна, — но не из-за умеренности попыток. Хотя Кара и заявляла о своей невиновности, от Мириам не укрылся уничижительный жест Брилл.

— Послушайте, я думаю, есть подходящий предлог, чтобы отправиться домой, — сказала Мириам, обращаясь к обеим. — Сможешь сесть в карету? — спросила она Кару.

— Конечно, — промямлила та. — Еще к-как!

— Хорошо. — Мириам посмотрела на Бриллиану. — Давай отвезем ее домой.

— Но ведь вы хотите остаться, госпожа? — Бриллиана с сомнением взглянула на Мириам.

— Я хочу… — Мириам замолчала. — То, чего я хочу, по-моему, едва ли имеет здесь хоть какое-то значение, — уныло сказала она, ощущая всю тяжесть этого мира, опустившуюся на ее плечи. «Энгбард назвал меня своей наследницей скорее потому, что хотел привлечь внимание какой-то группировки из тех, кто убил мою мать, — подумала она. — Хильдегарда выступает против меня, потому что я не могу вернуть ее дочь и сама заняла ее место, а теперь я получила еще двух наивных девиц, требующих постоянного присмотра. Не говоря уж о Роланде. О Роланде, который мог бы…»

— Есь п’слание, — объявила Кара, когда они были уже на полпути к двери.

— Послание? Как приятно, — сухо заметила Мириам.

— Это г’споже, — добавила Кара и уставилась на Мириам, сосредоточив на ней все внимание. — Ах!

Откуда-то из недр своего лифа она извлекла небольшой листок бумаги. Мириам сунула его в муфту и взяла Кару под руку.

— Идем домой, слышишь? — настояла она.

Карета промерзла насквозь. Сосульки со звоном посыпались со ступеней, когда пассажиры забирались внутрь, кожаные сиденья потрескивали, пока на них усаживались.

— Домой, — сказала Бриллиана кучеру. Дернув вожжи, тот заставил лошадей медленно тронуться с места; они выдыхали пар в морозный воздух. — Это было восхитительно! — заявила она. — Жаль, что ты все испортила, — упрекнула она Кару. — О чем вы спорили с высокородными? — застенчиво спросила она у Мириам. — Никогда не видела ничего подобного!

— Думаю, бабушка просто ставила меня на место, — пробормотала Мириам. Сунув руки в муфту, она шарила в поисках пузырчатой упаковки таблеток бета-блокатора. Затем быстро поднесла руку ко рту и проглотила одну из них вместе с таблеткой ибупрофена. У нее было ощущение, что очень скоро они понадобятся ей вновь. — Брилл, что тебе известно об истории моей семьи? — спросила она.

— О ваших родителях? Или только об отце? Вообще о семьях? Или о родственных линиях?

Мириам прикрыла глаза.

— О гражданской войне, — пробормотала она. — Кто ее начал?

— Что… — Бриллиана нахмурилась. — Гражданская война? Ну, это достаточно ясно! Ву и Хъёрты заключили договор о торговле между восточным и западным побережьем, расходы за счет Клана. Торолды, Лофстромы, Арнсены и Хъялмары ответили тем же, отправив Эндрю Арнсена на запад, представлять их интересы в Чань-Ши. И там его убили сразу по прибытии, человек, который исчез, буквально растворился в воздухе. Очевидно, это была попытка устранить Клан четырех как конкурентов, и тогда те приняли адекватные меры против банды двух. Еще ухудшало дело то, что некоторые скрывавшиеся члены каждой ветви, казалось, только и хотели, что разжигать эту наследственную вражду. И всякий раз это выглядело так: стоило старшему поколению попытаться урегулировать отношения, совершалось новое убийство. Герцогиня Лофстром подверглась нападению и была убита, имение графа Торолд-Арнсена подверглось нападению и было сожжено.

— То есть… — Мириам прищурила глаза. — Ведь ты из семьи Хъялмар, верно?

— Да-а. — Бриллиана утвердительно кивнула. — А что?

— А ты подумай, — сказала Мириам. «Застарелое недовольство и зависть неведомой группировки, которая не хотела прекращать войну и продолжала потрошить Клан. — Рассуждения Мириам уперлись в каменную стену. — Похоже, кто-то вмешивается извне, намереваясь восстановить двоюродных братьев и сестер друг против друга…»