С видом на жизнь. Дилогия (СИ)

— Ну здравствуй, Алксана!

— Мы уже видели сегодня, Астелиат! — ее голос дробился в шуме реки. Она продолжала стоять, видимо, не зная, то ли назад бежать, то ли идти вперед.

— Ты такая нерешительная только ночью? Вечером ты была настроена воинственно…

— Тебе показалось, Астелиат!

Она, наконец, взяла себя в руки, вскинула личико и уверенно двинулась вперед. Мой супруг перехватил ее за руку, когда она пыталась проскочить мимо него.

— Не торопись так, Алксана! Я хотел поговорить с тобой!

— Нам не о чем говорить!

— Ты так думаешь? А кто обратился сегодня в комиссию по преступным деяниям с требованием проверить мои покои…

— Прости, конечно, но это как‑то странно… Ты женился, об этом знали все, но твоя супруга, попав во дворец, вдруг пропала. Ее никто не видел и не слышал…

— А ты знаешь, что если бы она умерла, то мой брачный браслет был бы снят. А сейчас он — на мне. — Астелиат приподнял рукав и продемонстрировал светящийся в темноте зеленоватый след на коже.

— Ну откуда я знала, — смутилась Алксана. — Его ведь видно только при свете луны. А в это время я, как порядочная девушка, нахожусь в своих покоях.

— Ага! Особенно сегодня! — хохотнул Астелиат.

— А вот это тебя не касается, — Алксана дернула руку. Но мой супруг ее не выпустил.

— Еще как касается… — прошипел он. — Все‑таки я — главный хранитель страны. Поэтому мне очень любопытно, почему моя подданная возвращается ночью из крыла, где разместился потенциальный враг.

— Это ты о короле Алексе? — я вздрогнула, но из разговора не выпала. — Зачем тогда вообще нужно было разрешать ему въезд в страну?

— Меня занимает куда более интересный вопрос: уж не завербовал ли он тебя? Подумай над этим! Утром к тебе придут гвардейцы, а потом ты будешь объяснять тайному советнику, откуда у тебя в комнате появились амулеты из Лигензии, и о чем вы с королем Алексом говорили три дня назад в его дворце. К счастью, там нашлись верные нам люди! А знаешь, что тебя ждет?

Алксана побледнела и теперь стояла, дрожа всем телом. А Астелиат наклонился к самому ее лицу и стал выкрикивать слова, будто пули из пистолета:

— Тебе, как представительнице знатного рода, отрубят голову. А твой Алекс уедет восвояси в свою Лигензию и никогда о тебе не вспомнит.

— Для чего ты мне это говоришь? Зачем предуость. Хотя сказать точно, как отражалось мое присутствие на его психике, я не могла. Он не говорил со мною на такие темы. Астелиат был ласков и нежен, он всегда предугадывал, что мне потребуется в тот или иной момент. Я даже поначалу пугалась такой его осведомленности, подозревая, что, может, и он хозяйничает во мне, как хочет. Но потом поняла, что на такое слияние со мной у него просто нет времени.

преждаешь? — наконец пришла в себя Алксана.

— Все просто: завтра ты повествуешь все моему советнику, не забывая при этом каяться в содеянном, и рассказываешь, как Алекс заставлял тебя шпионить в пользу Лигензии. Также ты раскроешь все его планы по завоеванию Занг — Орша!

— Но… это неправда!

Астелиат сочувствующе посмотрел на Алксану:

— Тогда готовься к казни! Жаль, такая красота пропадет!

Он развернулся и, ухмыляясь про себя, пошел к своей комнате. За спиной вдруг раздался вскрик и далекий удар о воду.

— Вот ведь зараза! — воскликнул мой супруг и бросился к окну. Там далеко шумела река. Ее рев вдруг выпустил звуки женских криков. — Даже покончить с собой нормально не может…

Мне стало до слез жаль Алксану, смелую девушку, единственную, кого интересовала моя судьба, пусть даже с подачи Алекса. Представилось, как ее тело треплет вода черной в свете луны речки.

"У черной речки нет бережочков", — сами собой пришли слова песни. Я запела, отдавая все свои слезы и надежды. И только спустя миг, поняла, что поет сам Астелиат! Я заставила его это сделать. Я поднесла его руки к нитям силы и, перебирая, извлекая мелодию, заставила их окутать речку, стать надежными спасательными кругами для Алксаны.

У черной речки нет бережочков,

Она свободно течет до самых дальних звезд.

Тебе в ней будет по позвоночник,

А я вовсе едва ли замочу свой хвост.

Густые волны нам станут домом,

А рыба — молот нам лихо накует мальков,

И если хочешь, хор насекомых

Для нас исполнит песни веселых рыбаков.

Заправим крылья под акваланги!

На всякий случай слегка прищурим третий глаз!

У нас есть право хранить молчанье,

Все что мы спели, давно используют за нас

Мы не утонем под гром оваций,

Закинул невод, тот кто ответственен за все!

В нас нет желания пришвартоваться,

Черная речка возьмет за шкирку и спасет!

Моей большой любви с избытком

Нам хватит на ближайшие века!

И фиолетовой улиткой

Утонет здесь твоя тоска!

(Д. К)

Пока гремела музыка, в коридоры и залы дворца высыпали почти все придворные. Кто‑то уже обнаружил Алксану, которую тут же доставили в лазарет. Астелиат, пропев последнюю фразу, камнем застыл посреди коридора. Навстречу ему шел Алекс. Уж свою‑то песню он узнал бы даже в таком исполнении, в каком преподнес ее мой супруг.

— Вета! — Он схватил Астелиата, который даже не пытался сопротивляться, заглянул ему в глаза, будто в мои, и прошептал. — Вета! Мы тебя любим и мы не оставим тебя в беде!

Астелиат дернулся, вырвался из объятий Алекса и побежал в мою комнату. Я не знала, что предпринять. Отнекиваться и делать вид, что я крепко спала и ничего не видела, глупо, мой муж все понял. Поэтому я просто встала, накинула на себя прозрачный халатик и твердым взглядом встретила распахнувшуюся дверь.

— Ты! — влетел в комнату Астелиат, захлопывая за собой дверь прямо перед носом бежавшего за ним Алекса. — Да как ты посмела!

Он с размаху ударил меня по лицу. Я не удержалась на ногах и упала, отлетев к самой кровати. Из носа хлынула кровь. Не от удара, конечно, от переоценки своих сил. Все‑таки тяжело было петь через другого человека. В дверь с той стороны стали стучать. Астелиат, злобно взглянув на меня, одернул свой камзол.

— Мы с тобой потом разберемся!

Он направился к двери и вышел навстречу Алексу, не забыв вновь запереть меня. Понимая, чем это может обернуться, я с трудом поднялась и закричала:

— Алекс, все в порядке! У меня все нормально, не переживайте!

Звуки перепалки за дверью стихли.

— Вета! Мы найдем способ вытащить тебя оттуда! — крикнул Алекс.

В ответ ему раздался громогласный хохот Астелиата.

— Она моя жена! И я не допущу, чтобы ее бывшие любовники ошивались у меня под носом! Взять его!

Раздался топот ног, а потом все стихло. Я еле дошла до кровати, упала на нее и потеряла сознание.

Очнулась я уже при свете дня. Астелиата, видимо, здесь не было. Проявив заботу, он испарился. Я же лежала на подушках с мокрым полотенцем на голове. На столе стоял нетронутый завтрак. Сил шевелиться не было. Не было и желания что‑либо делать. Я закрыла глаза и тотчас, по привычке уже что ли, оказалась в голове Астелиата. Он шагал к кабинету отца.

— Ну и наделал же ты шума! — встретил Владыка моего мужа.

— Я хотел поговорить с тобой, пока моя жена без сознания, — Астелиат был мрачен и задумчив.

— Я слышал, что произошло ночью, но я не все понял. Может быть, ты мне объяснишь?

Астелиат поморщился.

— Давай уже, выкладывай! — отец подошел к нему и положил руку на плечо. — Я понимаю, что просто так овладеть даром Веты ты бы не смог, даже став ее мужем.

Астелиат кивнул:

— Она сумела слиться со мной! Завладеть моим разумом и телом!

Отец печально улыбнулся:

— А я говорил тебе, что ты ее недооцениваешь. Таких людей как она нужно иметь в лучших и ближайших друзьях. А унижая и лишая свободы, ты этого не добьешься!

— Теперь уже поздно что‑то менять?

Отец задумался.

— Можно простить ошибку, можно простить предательство, но регулярные издевательства — нет. Она, скорее всего, ненавидит тебя, — произнес он.