Обратное зеркало (СИ)

- Итак, счет одиннадцать - восемь в нашу пользу. Плюс мы умудрились сорвать его планы.

Данила кивнул:

- Мы предупреждены, а значит вооружены.

- У тебя все?

- Да, княже. Разреши откланяться и заняться пополнением?

- Иди. И пускай твои новобранцы будут не хуже прежних.

Данила поклонился и покинул зал.

Глава девятая

Смутное время

Время летело неумолимо. В конце июля в Новгород вернулась Ярослава. Ингвар так обрадовался приезду любимой, что свалил все дела на своих советников. Влюбленные не расставались ни на минуту.

В знак благодарности за ценные сведения Мстислав Китежский прислал с дочерью обоз с полным вооружением для двух сотен ратников. Ингвар сразу же отправил брони на доработку. Подарок подарком, но новгородцы должны воевать в своих бронях, а не в китежских. Ратибор подарку князя очень обрадовался, у него катастрофически не хватало оружия и доспехов. Варяги Свенельда были почти готовы. На середину августа были назначены общие учения всех полков Новгорода. Ратибор собирался вывести все силы новгородцев в поле и посмотреть, чего они стоят все вместе.

Своих советников прислали Трувор и Святослав. Поучиться у новгородцев уму разуму, да перенять некоторые тактические приемы. Надо ли говорить, что Ингвар остался доволен ратниками Ратибора. Советники наместников пришли в полный восторг от слаженных действий новгородских полков и отбыли в Ладогу и Белоозеро в прекрасном расположении духа.

Во время пира по случаю возвращения княгини из Китежа, Ингвара ждало еще одно потрясение.

- Я в положении, - тихо шепнула Ярослава на ушко мужу.

У Ингвара подкосились ноги, и упал бы храбрый воитель, если бы не вездесущая Лиса. Подведя князя к трону и смекнув, что она сейчас здесь лишняя, быстро выпроводила из зала советников и гостей, прикрыла за собой двери. Новость в тайне сохранить не удалось. И в Новгороде по поводу такого события устроили грандиозный пир. Но время шло, война приближалась. В августе в Новгород начали свозить продовольствие на случай осады. В весях сбивались ватаги крестьян, готовых по первому слову князя собраться у стен города. Ингвар не душил крестьян налогами, поэтому почти каждый имел меч или боевой топор. У особо зажиточных имелись кольчуги.

К середине августа полоцкие дружинники предприняли два рейда на новгородскую территорию. Небольшим отрядом они с наскока пытались овладеть пограничной весью. Крестьянам с десятком ратников, что на всякий случай поставил здесь Ратибор, удалось отбить нападение. Но весь пришлось оставить и под конвоем уцелевших воинов Ингвара уходить в сторону Новгорода. Иначе судьба крестьян была бы решена. При вторжении полоцкая рать разнесла бы весь по бревнышку. Второй налет случился неделей позже. Весь, атакованная дружинниками Рогволда, находилась в стороне от пути, по которому должны были пройти захватчики. Десяток новгородцев вместе с крестьянами враги застали врасплох. Среди бела дня полсотни конников ворвались в распахнутые ворота, и уже ничто не могло остановить их. Началась резня. Дружинники Ингвара погибли сразу. Двое в воротах, остальные перегородили улицу, и с копьями наперевес пытались задержать лихой бег полоцких всадников. Но этих смельчаков было не восемьдесят, а восемь. Они погибли почти мгновенно, но каждый из них забрал жизнь врага. Поскакавшие дальше всадники ожесточились от оказанного им сопротивления и резали всех, кого встретят. К счастью, большинство людей, как обычно в конце августа, находилось в поле на уборке хлеба, а в веси были только дети и старики. Мстя за своих погибших, дружинники Рогволда не пощадили никого. В деревне не осталось ни одного живого существа. Убив всех людей, они принялись за домашнюю живность, затем весь подожгли.

Спустя сутки Ингвар в сопровождении охранной сотни ехал по сожженной веси. Из двух сотен жителей уцелела половина. С безумием в глазах выжившие раскидывали в стороны обгоревшие бревна, доставая из-под завалов убитых родственников и односельчан. Ратники Ингвара с обезображенными лицами были сложены на деревенской площади.

- Лиса, - крикнул Ингвар, опускаясь перед ними на одно колено и осматривая обезображенные лица, стараясь запомнить каждую черту. Он не собирался мстить, но собирался выставить огромный счет Рогволду.

- Да, княже, - раздался голос сотницы у него за спиной.

- Приготовь их к сожжению, и отряди людей помочь погорельцам. Через три часа мы вместе с ними уходим в Новгород.

- Да, княже, сейчас распоряжусь.

Ингвар резко поднялся и пошел в сторону дома, где молодая женщина раскидывала сгоревшие доски. Не говоря ни слова, он стал помогать разбирать завал на месте ее дома. Уже через полчаса его руки были разодраны в кровь, но это было ничто по сравнению с тем, что он обнаружил под завалом. Тщедушное тело старца с плотницким топором в руках закрывало тела двух девочек лет шести и мальчика годовалого возраста. Голова старца была размозжена ударом булавы, девочек изрубили на куски, скорее всего двуручным топором. Страшные раны и запекшаяся кровь говорили о долгой и мучительной смерти. Скорее всего, девочки были еще живы, когда убийцы подожгли дом. А годовалый мальчик захлебнулся кровью сестер. Взяв на руки его тельце, Ингвар ничего не видя, пошел в сторону деревенской площади. Первый ратник, который его увидел, потерял от страха сознание. И действительно, вид князя был ужасен: перепачканный сажей с ног до головы, с разодранными в кровь руками, на которых лежал младенец. Зрелище не для слабонервных. Больше всего Ингвар напоминал демона, только что вышедшего из ада и задравшего младенца. Водрузив свою ношу на поленницу, Ингвар собирался вернуться за девочками, но тут его перехватила Лиса.

- Княже, - тихо прошептала она, - присядь, мы сами все сделаем.

Ингвар хотел оттолкнуть ее, но сил на это не осталось. Ноги подогнулись, и он опустился на землю. Сделав знак двум ратникам отвести князя подальше от всего этого, Лиса продолжила следить за разбором завалов. Через три часа два больших костра унесли в Ирий души крестьян и ратников. Ингвар стоял впереди толпы, в которой вперемешку сгрудились его ратники и уцелевшие крестьяне. Глядя в языки пламени, он произнес только два слова, но произнес громко и отчетливо, чтобы его слышали все: "Новгород отомстит!".

В середине следующего дня Ингвар и погорельцы достигли Новгорода. Поручив Лисе заботу о выживших, Ингвар добрался до терема, заперся с Ярославой у себя в комнате и напился. Всю ночь Ингвара мучили кошмары, потом во сне появился ведогон и что-то шепнул князю на ухо: лицо спящего разгладилось и он забылся спокойным сном.

Вскоре к Новгороду стали стягиваться полки. Пришла дружина из Белоозера во главе с Варяжко, который за это время стал тысячником. Как и обещал Святослав, воинов было ровно двенадцать сотен. Была отозвана с псковской земли сотня Позвизда.

Оружейники тоже не подкачали. Оправдали надежды молодого князя и изготовили не восемьсот арбалетов, а тысячу. Ратибор тоже не оплошал. К концу лета, как и обещал, в новгородской дружине было шесть тысяч пятьсот ратников. В сумме с ратью Белоозера и варягами Свенельда к осенней кампании Ингвар имел восемь тысяч семьсот воинов. Гроза приближалась. Первого сентября из Полоцка прилетел голубь от шпиона Гостомысла с данными о том, что четвертого числа сего месяца четыре тысячи ратников выходят в поход. "Плохо не проверишь", - подумал Ингвар. После той акции возмездия пришлось убрать людей Данилы из Полоцка. Их чуть не схватили - облавы были каждый день. И троице шпионов чудом удалось выскользнуть из капканов.

Прочитав еще раз донесение, Ингвар обернулся: за его спиной застыла преданная Лиса. Глянув в ее сторону, Ингвар коротко бросил:

- Оповести всех членов совета, что я жду их в зале через полчаса. Пусть поторопятся, время дорого.

В этот момент двери распахнулись, и влетел запыхавшийся Данила.