Тень предъявляет права (ЛП)

— Я была там только ради Каспиона.

— О да, ты выглядела так, будто полностью поглощена мыслями о Касе. Кстати,

этот демон немного поднялся в моих глазах.

— О, он провел ночь еще активнее, чем вчера?

— Нет. Он отправился домой. В одиночестве.

Глава 21

Вторая ночь турнира. Далеко за полночь. Снова пьяна.

Беттина ссутулилась за банкетным столом, положив голову на руку, бокал с вином

опасно наклонился во второй руке. Еѐ глаза остекленели от бесчисленных часов

просмотра боев.

Умри уже, кричала она про себя в сотый раз.

Тина огляделась вокруг, отметив, что не только она пьяна; все в

Руне были в

некоторой степени. Они начали пить с заходом солнца и демонское пиво уже начало

накрывать их, захлестнув толпу как апокалипсис пьянства.

Изначально арена была разделена на несколько клеток, так чтобы матчи между

наименее известными претендентами проходили одновременно. И все же прошли,

казалось, века, прежде чем эти бои завершились. В полночь стражи убрали внутренние

клетки, приготовившись встретить таких значимых соперников как Гурлав, Дакийский…

и Каспион.

Практически все женщины королевства сплотились вокруг

«белокурого сына

Абаддона». Даже мужчины примкнули.

Ему предназначалось сразиться с оставшимся Церуннос последним, и Тина была

на грани всю ночь. Сражение Гурлава было следующим, а затем бой Дакийца против

гигантского тролля. Как и все участники, они обязаны были часами ожидать в

святилище.

Моргана уже давно вернулась в свой замок, расположенный в ее собственной

частной сфере чародеев. Ранее она вытерпела два поединка, широко зевая даже при

ужасных финалах. Убедившись, что Беттина одета недостаточно

скудно, чтобы быть

достойной звания чародейки, она и ее Инфери ушли через портал.

Когда гонг объявил о перерыве между раундами, Беттина заметила Раума,

сопровождающего двух милых нимф за кулисы. И оставившего ее одну за столом.

Победители могли подойти и поприветствовать ее после своих поединков, но

никто не остался составить ей компанию на банкете. Каждый собирался жениться на ней

через несколько дней; но ни один не сделал попытки познакомиться с ней поближе.

Ну, за исключением одного. Вампира с самым грандиозным телом, которое только

можно вообразить, который воплотил самые эротические фантазии, которые у нее когда-

либо были.

Когда Кас появился на закате, она едва осмелилась взглянуть ему в глаза. Он

в

одиночестве отправился домой прошлой ночью, пытаясь заставить

все между ними

работать, в то время как она стонала в рот Дакийского. Но она больше не поддастся

соблазну. Сегодня ночью они с Касом начнут все с чистого листа...

Беттина взмахом руки попросила снова наполнить бокал, оглядываясь через плечо

на других пирующих. Снова трибуна была разделена между демонами, закованными в

броню, и чародеями, одетыми в золото. С демонской стороны стол был уставлен

тарелками с поросятами, ягнятами и оленятиной. Кружки демоны наполняли до отказа.

Большинство чародеев были строгими вегетарианцами. На их стороне фрукты и овощи

образовывали сложные блюда и башни, а сладкое вино лилось из хрустального графина.

Беттина определенно предпочитала их стол. Когда она была маленькой, то

пыталась есть, как демон, чтобы иметь нечто общее со своими подданными. Но она

преуспела в этом также мало, как и в отращивании рожек, накоплении силы или

обучении перемещению.

«Эй, по крайней мере, меня могут призвать!»

Обе группы отличались друг от друга, но и те и другие были, несомненно, пьяны.

Демоны в открытую лапали служанок. Чародеи флиртовали с их скромными взглядами,

которые могли сказать тысячу вещей.

Большинство оставалось до последнего не только чтобы насладиться вином, но и

чтобы взглянуть на нового фаворита- Принца теней.

По большей части он был ответствен за истощение Беттины, за еѐ прерывистый

сон в течение дня. Когда она впервые задремала, то увидела свой обычный кошмар;

позднее предмет… и характер… еѐ сна изменились. В грѐзах еѐ мозг воспроизводил

ночь, проведенную с ним. Она переживала бесконечные поцелуи и скольжение горячих

тел. Она заново впитывала в себя образ его стоящего перед ней, одетым лишь в отблески

костра. Снова и снова она просыпалась на грани оргазма.

День чувственной пытки.

И все же она ничего не могла с этим поделать, потому что в качестве последней

шокирующей милости Дакийский попросил ее:

— Не касайся себя.

Она изумилась.

— Прошу прощения?

— Если в течение дня ты вдруг ощутишь потребность в освобождении, не делай

ничего. Вот чего я хочу от тебя. Тогда ты будешь должна мне всего две милости.

— Почему ты хочешь этого?

— Так ты будешь жаждать меня также сильно, как я тебя.

— Снова интриги, еще больше замыслов?