Нефритовый Грааль

— Кто ты? — спросила женщина. Голос тоже изменился. Это был голос человека, который не разговаривал с другим человеческим существом долгое-долгое время.

— Меня зовут Натан, — отозвался мальчик. Имя его звучало на местном языке почти как на английском — разве что буква «т» произносилась тверже, а писалось оно как «Найтан».

— Зачем ты вернулся? Как ты вернулся? Ты реален — я точно знаю. Больше никто не приходил: ни голопроекции, ни видения, ни духи-оборотни не являлись, чтобы обмануть меня. Прикоснись ко мне. Пожалуйста.

Натан взял ее за руки — они схватили его крепко и надежно, словно руки человека, висящего над пропастью и цепляющегося за древесные корни в попытке спасти свою жизнь…

— Я настоящий. Я говорил вам, что пришел сюда в собственном сне. Потому что хотел.

— Почему тебя так долго не было?

— Мне жаль. Для меня времени прошло совсем немного — всего лишь несколько дней. Я не в состоянии контролировать свои сны. Они посещают меня по собственной воле.

— О-о, — только и произнесла женщина, опуская руки, однако по-прежнему не сводя с Натана глаз.

— Вы расскажете мне о чаше? — наконец попросил он. — Я знаю, она является частью заклинания. Говорят, даже Грандир не знает его — или знает не полностью… Но если вы пытались украсть чашу, значит, у вас имелись какие-то догадки относительно того, как действует заклинание…

— Если ты из другого мира, — проговорила узница с презрением и разочарованием в голосе, — откуда тебе все это известно?

Натан поведал ей о некоторых своих снах и о времени, а когда закончил рассказ, презрение исчезло с ее лица, а в глазах появился блеск, словно искорки заплясали на поверхности лилового моря.

— Ты спас его, — сказала женщина, имея в виду Эрика. — Ты вытащил его из моря — в свой мир.

— Да, — Натан уже догадывался, что последует дальше.

— Тогда ты можешь сделать то же самое для меня. Не обязательно в твой мир — просто отсюда, в любое место в нашем мире, куда угодно. Просто вытащи меня, а я скажу то, что ты хочешь знать. Ты можешь это сделать — ты сам сказал. Вытащи меня! — Кванжи Лей снова схватила его за руки; ее лицо лихорадочно горело, словно зажженное изнутри странным огнем отчаяния, паники, едва зародившейся новой надежды и вновь накатившего страха.

— Я постараюсь, — невесело отозвался Натан. — Но моя попытка может не удаться, и тогда мы оба окажемся в большой опасности. Я не могу пообещать, что вы останетесь в этом мире; вас может забросить в любую вселенную — куда угодно.

— В твоем сознании сила. Так воспользуйся ею. Думай.

— Я постараюсь, — повторил Натан. — Только сначала вы должны все мне рассказать. Когда я вытащу вас отсюда — если, конечно, вытащу, — я могу потерять с вами связь. Так случилось с Эриком; мне пришлось потом долго его разыскивать. Я должен узнать все о Граале прямо сейчас.

— Значит, это все же ловушка, — подытожила женщина. Она отодвинулась от Натана; во взгляде ее медленно угасал нечеловеческий огонь.

— Нет.

— Тогда докажи.

— Я не могу. Я доказал бы, если бы мог. Придется вам просто мне поверить. Или не поверить. Дело ваше.

Кванжи Лей глубоко вздохнула и взглянула на него — и внутрь него, — тщетно пытаясь прочесть его мысли. Натан был еще ребенком — а сознание детей настроено на волны, неподвластные взрослой телепатии.

Наконец женщина произнесла:

— Какого черта. Не думаю, что поведаю тебе то, чего не знает Грандир. Просто… есть вещи, о которых мне знать не положено. Понимаешь?

— Не совсем.

— Ну… с чего бы начать? Я практор третьего уровня. Это значит, что я обладаю определенными магическими способностями и изначально была уполномочена использовать их на благо властей. Но мой дед был практором первого уровня, мудрецом Верхней палаты, обладающим знанием Сокровенной Магии. Ему было восемь тысяч лет. Дед погиб недавно — попал в зону заражения. Думаю, его смерть была подстроена правительственными агентами. Перед тем он начал понимать, что впал в немилость, поскольку выражал несогласие с нынешней политической линией, и кое о чем рассказал мне. Понимаешь?

— О том, чего вам знать не полагается?

— Именно. Он рассказал, что Санграаль и еще два предмета создал первый Грандир для сотворения Великого Заклинания. Первый Грандир прозревал будущее — или просто смог его предугадать, зная человеческую природу и ее способности. Как бы то ни было, он предчувствовал, что настанет время, когда наша вселенная ступит на путь саморазрушения, и нам придется покинуть ее или умереть. Поэтому он взял одно из Великих Заклятий и с его помощью создал символы — чашу, меч и венец; собранные воедино в определенном ритуале, они становятся инструментом, способным открыть барьер между мирами. Чаша — женское начало, меч — мужское; венец — круг, что их объединяет.

— Что такое Великое Заклинание? — спросил Натан.

— Эти заклинания самые тайные в Сокровенной Магии — и самые могущественные. Считается, что во всех мирах их всего семь. Они обязательно должны сочетать в себе три составляющие: мужскую, женскую и связующий элемент. Чтобы применить их, необходимо неимоверное количество силы, гораздо больше, чем способен контролировать один человек — обычный человек. Неудача может обернуться катастрофой. По словам моего деда, тайные хроники гласят, что несколько тысячелетий назад Великое Заклинание применялось и привело к гибели всех, кроме тогдашнего Грандира; целая галактика взорвалась и исчезла в черной дыре.

— Зачем? — поразился Натан. — Чего они хотели добиться?

— Мы не знаем. Чего-то… крупного. Изменить мир.

— И никто не заметил, что…

— Это произошло тысячи и тысячи лет назад. Меня там не было. Понимаешь, существует теория, что магическую инверсию, в результате приведшую к заражению, породило Великое Заклинание. В самом деле обернуть магию во зло, заставить ее работать против практоров способно лишь Великое Заклинание. И если его сотворили неверно или неаккуратно, побочным эффектом могло стать отравление магии повсюду. Таково действие Великих Заклинаний. Они могут нарушить все — до такой степени, что навлекут конец света. Ясно?

— Да, — отозвался Натан. — Более или менее. Вы имеете в виду, что хотели похитить чашу и другие предметы, чтобы попытаться самостоятельно сотворить заклинание. Как бы вы сделали это, если вы не знаете, каково оно, и не имеете достаточной силы; ведь, если оно сработает неправильно, наступит конец света?

— Конец света наступит в любом случае, — заметила Кванжи. — В нашем движении есть могущественные люди, тайно сочувствующие; я не знаю ни их имен, ни положения, но все они работают над расшифровкой заклинания. Возможно, среди нас даже есть приближенные Грандира, — не могу сказать наверняка. Мы не позволяем одному человеку знать слишком много. Мое задание состояло в том, чтобы раздобыть символы. Я его провалила. Но если тебе удастся меня отсюда вытащить… Тогда, быть может, я могла бы отправиться в твой мир, отыскать Грааль и вернуть его сюда. Если тебе лишь требуется призвать свою силу, ты сможешь мне помочь.

— Я ничего не призываю, — возразил Натан. — Моя сила, как вы выразились, хаотична. Я уже объяснял это. Чаши в моем мире больше нет: кто-то послал ее сюда. Возможно, она вернулась в пещеру.

Кванжи просияла.

— Тогда перенеси меня к ней!

Но Натан уже погрузился в собственные мысли.

— Я не совсем понял насчет Грандира. Если бы он знал заклинание, он применил бы его, разве нет? Во сне я видел его вблизи: он беспощаден, но хочет спасти народ, спасти то, что осталось от здешнего мира. Я в этом уверен. У Грандира есть сила и даже некий план, пусть не совсем готовый…

— Он боится действовать, — отмахнулась Кванжи, — а может, опасается провала. Нынешний Грандир живет долго — дольше, чем кто-либо в состоянии припомнить: возможно, его силы на исходе. Кто знает? Своим советникам Грандир говорит мало, всем остальным — вовсе ничего. Пусть даже у него есть план, этот план лишь для него и его сестры-жены, его дражайшей Халме. Он мог поместить Грааль в твой мир, потому что хотел открыть барьер оттуда, не прибегая к Великому Заклинанию, чтобы в отверстие просочились лишь двое.