И придет новый день

Нельзя вернуть ни минуты из прожитого. Воспоминания искажаются со временем. Можно только сохранить ощущение. Запах, звук, физическое переживание. Боль, счастье, печаль. Слова стираются и становятся нереальными. Со временем приходит понимание, и начинаешь другими чувствами воспринимать прошедшее. Что тогда останется в памяти, что истинное?

На озеро, шумно хлопая крыльями, приземлилась стая уток. И я вернулась в мир реальности:

— Мы можем возвращаться.

Ол смотрел на воду, свесив ноги с ограждения моста, отстраненный и думающий о чем-то своем. Я обвела взглядом каменные стены и невольно вздохнула. Пусть замок поскучает пока без нас. Думаю, его время еще не пришло.

Следующие дни выдались спокойными, Айден куда-то уехал, напряжение спало, постепенно все входило в свою колею. Мальчишки орали, валтузились, гоняли белок или высунув языки корпели над чистописанием. Нада медленно и систематично осваивала бухучет. Бич пропадал где-то в подвалах дворца. Хотелось бы верить, что кладка перекрытия выдержит взрыв очередного фатального опыта. Удалось бы еще избавиться от Корунды и можно считать, что жизнь удалась.

Что-то эта красавица меня полюбила. Дня не проходит без ее присутствия. Платье уже готово. Ол уговорил меня не проверять терпение Айдена и придерживаться в крое местных реалий. Участвовать в рекламе прелестей Корунды мне не хотелось, поэтому наряд вышел эффектным, но не более того — пурпурный шелк с золотым шитьем в стиле Валентино. Самым трудным было уговорить красавицу не усердствовать с украшениями. Только несомненный авторитет Ола смог удержать Корунду от превращения в рождественскую елку. Я бы промолчала на его месте, честное слово. Хотя проделанной работы было бы жаль.

Наша будущая коллекция платьев медленно и верно становилась все реальнее. Благодаря стечению обстоятельств, изобретению бумаги, а также одной из наших работниц. Просматривая готовые изделия в мастерской, я обнаружила на одном из столов среди ниток и обрезков ткани, несколько удивительно удачных рисунков пером. Среди них был портрет одного из мальчишек, последняя разработка белья, тонко выполненный рисунок кисти руки, и еще несколько беглых набросков. Осторожно расспросив, узнала имя автора. Леа, одна из швей, обладала несомненным талантом. Теперь мы с ней работали в паре. Девушка с полуслова понимала, что я хочу от нее, каким-то высшим чутьем находила смысл в моих каракулях и с каждым днем рисовала все лучше и лучше. У меня на столе скопилась целая стопка набросков, и некоторые были так хороши, что просились в рамку, чтобы украсить пустые стены мастерской. Я мучительно решала проблему, что лучше выбрать: создать все модели в живую или ограничиться фантомами Ола для показа. Мой компаньон, правда, отказывался делать фантомы, не увидев платья целиком. Но создал же он как-то белье для показа, не имея образца? И ничего, вполне сгодилось для получения заказа. У нас пока еще не было денег на создание задуманной коллекции одежды, но если ограничиться несколькими реальными образцами, а остальное выбить из Ола, может и не разоримся.

В комнату шелестя шелком вплыла Корунда. Как всегда яркая и эффектная. Я ничего не имею против натуральных блондинок. Сама пару раз высветляла волосы и чувствовала себя при этом превосходно. Но чем дольше я общалась с подружкой Айдена, тем чаще приходило в голову, что все эти анекдоты про светловолосых красавиц возникли не на ровном месте. Корунда не была дурой, даже в некоторых житейских вопросах превосходила меня здравым смыслом и смекалкой. Но общение с ней было так же содержательно, как разговор, например, с кошкой. Очень красивое создание, ластится, в руки взять приятно, даже оцарапать может, но все интересы не выходят за рамки сна, еды и котов. Прошу прощения, в случае Корунды — нарядов, еды и мужчин. В данный момент — одного конкретного мужчины. Интересы наши были, правда, совершенно противоположны, но Корунда решительно отказывалась мне верить. Это не очень удивляло, судит-то каждый по себе, к сожалению, вдолбить в ее голову идею, что Айден мне не нужен, все никак не удавалось.

Сегодня красавица находилась в солнечном настроении и болтала о своем утреннем визите в город, игнорируя мои намеки на то, что у меня полно дел, и я очень занята. Корунда журчала, не требуя у меня реакции на свой рассказ, я наводила порядок в бумагах, собираясь выбросить ненужный мусор, поэтому не сразу услышала, что она сказала. Корунда повторила вопрос, осматривая меня с ног до головы:

— Не понимаю, что его заинтересовало? У тебя нет ни лица, ни фигуры. Ты даже держать себя, как следует, не умеешь. Думаю, поэтому он ни разу с тобой не выезжал. Бедняжка, тебе наверное приходится подкладывать что-нибудь в платье, чтобы грудь смотрелась больше…

Что нормальный человек делает, обнаружив у себя в комнате змею? Правильно. Сначала застывает столбом от ужаса и отвращения, а потом лупит по этой гадине чем попало, пока она концы не отдаст. Я не успела перейти ко второй части этого очень важного плана, Корунда похлопала глазами невинно и, как ни в чем не бывало, продолжила:

— Наверное, он тебя жалеет, бедняжку. Не хочет огорчать. Айден — такой внимательный.

Желание разузнать подробности о характере моего предполагаемого поклонника спасло Корунду от синяка под глазом.

— Почему ты решила, что Айден может быть добр? Он говорил с тобой обо мне?

Корунда хищно улыбнулась:

— Ну что ты! Он о тебе и не вспоминает! Так, только пару ответов на мои вопросы. Сказал, что ты лучше бы смотрелась, будь на пол головы выше. И что манеры у тебя неотесанные. Леди ты никогда не будешь. Воспитания не хватает. Еще язык бы укоротить.

— Ты не слишком усердствуешь?

— Ты сама спросила, но если тебе не интересно…

— Продолжай.

— Ты — цинична, зацикленна на работе и деньгах, никого кроме себя не замечаешь. Одним словом, законченная эгоистка, готова использовать любого в своих интересах, лишь бы добиться того, что хочешь. Айдену, правда, понравилась твоя идея нанимать на работу женщин и детей. Больше ни у кого не хватило бы совести, использовать труд беззащитных несчастных сирот.

— Ты все сказала? — я не столько разозлилась, сколько была удивлена. — Ты уверена, что речь шла обо мне? Если оставить в стороне несчастных сирот, с тобой эту тему я обсуждать не буду, то твое описание больше всего подходит Айдену. Уверена, что не о нем говоришь?

Корунда пожала плечами:

— Ты сама спросила. Я только ответила на твой вопрос, не обязательно так злиться. Айдену нравится, что ты за ним бегаешь, как дурочка. Ему это льстит. Он же мужчина.

— Он так сказал?

У Корунды не хватило смелости открыто лгать, только сузившиеся хищно глаза и чуть заметное дрожание ноздрей выдавали ее настроение:

— Нет, конечно, но это и не требуется. И так понятно. Он же тебе подыгрывает, чтобы его отказ был не таким болезненым.

— Какой отказ?

Корунда сладко улыбнулась:

— Тебе его не заполучить, дорогая. Он с тобой никому на глаза не сможет показаться, так что в лучшем случае одна ночь и больше тебе ничего не светит.

— Ты так уверена?

— Совершенно. Я его очень хорошо знаю.

— Может он и не собирается меня никому показывать?

— Зачем ты ему тогда?

— Действительно хочешь знать? — мне бы промолчать, но я уже с трудом собой владела. Просто подмывало отыграться за все гадости, что от нее наслушалась. Корунда кивнула, не спуская с меня глаз. Хорошо, что она не ведьма, а то прикончила бы меня одним плевком, такое у нее выражение лица сделалось.

— Сэр Симус захотел правнука и выбрал для этой цели меня, а Айден вызвался на роль отца, если что-то там от деда получит в качестве награды. Так что никому показывать меня он не собирается, можешь быть спокойна.

— Айден согласился стать отцом? — с лица Корунды исчез всякий румянец, кожа приобрела неестественный синий оттенок.

— Можешь сама у него спросить. А теперь, дорогая, у меня много дел. Время не терпит, нужно позаботится о своем приданном.