Ведомые Духом (СИ)

— Вас сняли с гарунского корабля, — Лисса произнесла подсказку Ланса. — Но друг твой редко выходил в море и был скорее пассажиром, а не матросом.

— Филия, — заговорил Дин, присаживаясь назад на скамью, несмотря на желание друга уйти, — я не знаю, как выразить свою благодарность. Я убедился, что служительнице Тайры открываются тайны, неведомые обычным людям. У нас нет больше денег, но прошу тебя, помоги мне ещё в одном деле. Я ищу девушку…

— Дин, нам пора, — перебил товарища Вин. — Не забывай, что Филия тоже человек, не стоит надоедать божьей вестнице. Девушка устала, в своем легком наряде она совсем окоченела, и вряд ли тебе поможет.

— Подожди, Вин, — черноморец нагнулся и заглянул в чашу с водой. Лисса продолжала неподвижно сидеть на противоположном конце небольшого стола. — Может Тайра покажет, где она сейчас находится. Она очень красива. У неё длинные черные волосы, стройный стан и темные глаза.

— Как её зовут? — спросила Лисса.

— А разве Тайре не ведомо её имя также, как и наши, — недоверчиво произнес Вин. — Тайре известны наши желания и помыслы, они должны быть ведомы и её вестнице. Или связь с Тайрой оборвалась, и ты открываешь лишь сведения, которые нам и так известны о нас самих? Филия уже узнала о новых вольных от помощника коменданта или у неё другие соглядатаи?

— Вижу, что угасает ваша вера, ибо слова ведут к поступкам, и не стоит говорить о том, что вам непонятно и неизвестно, — гневно ответила тайя. — Тайре ведомы все ваши умыслы и деяния, но она не ставит их человеку в вину, ибо придет он в царство Моря и ответит перед богами за все свои поступки, и воздастся ему по ним! И низкое дело — недоверие к человеку, для которого нет повода, и сомнение в могуществе богов, недоступном пониманию обычного смертного! А теперь покиньте мой дом, чтобы не навлечь на себя праведный гнев за неблагодарность и сомнения в деяниях богини. — Лисса взмахнула рукой, и в тот же миг входная дверь отворилась нараспашку, озарив комнату солнечным светом.

Мужчины поклонились и вышли на улицу, не оглядываясь назад. Хотя Дин уходил лишь по воле друга, подталкивавшего того наружу.

— По-моему, мне стоит узнать, где они остановились, — сказал Ланс. — А ты пока успокоишься и подумаешь, стоило ли так сурово обходиться с людьми! А также поразмыслишь, какую девушку может разыскивать черноморец в Мории!

Лисса замерла около стола, пока в дверь не вошел слуга коменданта и не побеспокоился, чем вызвано опоздание Филии на обед. Жрица Тайры скинула задумчивость и направилась следом за провожатым, не проронив ни слова по дороге. Девушка была обижена и взволнована. Ей хотелось сразу же высказать свое мнение о надменных вольных Лансу, но тот поспешил скрыться из её поля зрения, и теперь она негодовала в одиночестве. Кто позволил незнакомцам, которых она излечила именем Тайры и священной водой Моря, сомневаться в её силах и предназначении, не испытывать перед ней страх, напоминать ей о человеческой природе?! Неужели дворянское происхождение и красивые глаза дают человеку забывчивость в могущество богов? Она вспоминала ещё и ещё раз разговор с навийцем, пытаясь осознать, где совершила ошибку, что заставило его глядеть на неё как на обычную девчонку, которая морочит всем голову.

В доме коменданта Лиссе пришлось отвлечься от своих мрачных мыслей. Она поддерживала беседу, которая велась за столом, но вскоре сослалась на изнеможение своего тела и души от нескончаемого служения богам.

— Тайра насылает на меня сонливость и усталость. Только после отдыха я с новыми силами смогу выполнять её волю, — тихо заметила девушка, испросив разрешения удалиться к себе.

Возле своего маленького жилища тайя наткнулась на поселковых женщин, решивших принести дары Тайре и пообщаться с её жрицей. Всем им был дан отказ в приеме, и, приняв подношения, Лисса пообещала завтра же помочь страждущим. Она в одиночестве поджидала Ланса. Девушка вертела и трясла солонкой, надеясь, что дух поймет её желание с ним поговорить. Самые строгие меры, а именно снятие цепочки и медальона с шеи, пока еще не пошли в ход.

— Ну, как вы себя чувствуете? — наконец, раздался знакомый голос. — Вы еще находитесь в образе божественной Филии, которая не допускает и тени сомнения в силе богов, или вернули себе прежнюю жизнь несчастной девушки, которая вскоре поплатится за свой обман?

— Ланс, ты никогда не можешь найти верных слов, чтобы меня поддержать! Куда ты исчез в самую нужную минуту?

— Как я тебе сказал, конечно, может ты меня совсем не слушала, покоренная этим красавцем, я отправился за новыми сведениями, которые должны были бы подтвердить наши догадки.

— Чтобы я загляделась на мужчину? Да еще неверующего в богов и их служителей?! Никогда такому не бывать! Тебе надо было надавать ему напоследок оплеух, чтобы вразумить, с кем он имеет дело!

— Все обстоит намного хуже, чем я предполагал, — удивленно произнес Ланс. — Моя госпожа переживает из-за обычного моряка! Хотя он похоже настоящий дворянин… Или тебе больше понравился его меньшой товарищ? Они остановились на постоялом дворе, и служанки уже облепили новых посетителей, как мухи мед.

— Значит, сегодня же надо показать всем их неуважение к Филии и Тайре, — упрямо произнесла Лисса. — Я разоблачу этих вольных у всех на глазах. Пускай Дин доказывает, что он не черноморец, ибо теперь все увидят его смоляные глаза!

— Лисса, опомнись, — проговорил испуганным тоном дух. — Неужели ты не догадываешься кто он?

— Ясно, что он южанин, попавший в плен к гарунам и снятый с их корабля алмаагцами. Что ни говори, Ланс, а он совсем не похож на черноморца. Поверь мне, я говорила уже с двумя из их народа!

— Пожалуй, он более низкого роста, его лицо не столь бело, как у Двины, и нос немного искривлен, — ответил Ланс. — Можно предположить, что и цвет глаз, темно-карие, встречаются у русов, тонов и других южных племен, покоренных морянами. Но акцент… Его говор чист и грамотен и совсем не похож на то, как разговаривают южане. А произношение в точности повторяет манеру разговора нашей черноморской знакомой! Можно сделать единственный вывод…

— Какой? — Лисса спросила, затаив дыхание и широко раскрыв глаза. Если у неё и были догадки, то она боялась их озвучить, чтобы не быть осмеянной духом.

— Он царевич, с которым Двина бежала из родной страны. Ортензий, по-моему, это его настоящее имя, и он наполовину мориец: его отец сын нашего государя, потомок Орфилона и великих морян.

— А девушка, которую он хотел разыскать, — медленно заговорила Лисса после долгого молчания, — это Двина.

— Вот именно, — подтвердил Ланс. — А его товарищ — фигура тоже знаменитая. Кто выкупил царевича из плена? Пират, Однаглазый, гроза гарунских кораблей. Я представлял его намного старше и опытнее, но Вин также подходит на эту роль. А может он служил в команде Одноглазого?!

— Ланс, мы должны поговорить с ними и рассказать о Двине, — зашептала тайя. Девушка совсем забыла, что несколько минут назад её мысли были наполнены жаждой мести и разоблачения.

— Но это ещё не все, что мне удалось разузнать. Я провел уйму времени в доме Торвина, после того как ты удалилась оттуда. Хорошо, что твое жилище совсем неподалеку, и я мог облететь округу — побывать и в кабинете Ромеро, и на постоялом дворе, чтобы увидеть, в какой комнате поселили вольных. Так вот, после обеда писец все-таки изволил заняться делом. Он занес сведения о прибывших в журнал записей, а я более внимательно ознакомился с грамотами.

— И что?

— Эти двое за несколько месяцев своего заключения уже обошли всю Истару вдоль и поперек. И последние пункты, приютившие странников, были 34-й и 19-й.

— Значит, они уже видели Двину, — смущенно произнесла Лисса. — Зачем же её разыскивать?

— Вот именно, Двину они не нашли, то есть девушка, вероятно, попала в другой пункт, а с Дугласом они могли видеться, особенно если он пишет письма за коменданта в 34-м.

— Мне надо срочно с ними поговорить, — Лисса вскочила со стула, но замечание Ланса умерило её пыл: