Яблоня (ЛП)

— Хреновый из тебя советчик! — возмутился Уизли.

— Зато правдивый, — твердо ответил Гарри. — Гермиона не будет тебе доверять и правильно сделает. Ты ее первый парень, Рон! Она хранила тебе верность все это время!

— Она тоже была моей первой девушкой! — запротестовал Рон.

— Но не последней, — отозвался Гарри. — Скажи, ты собирался жениться на ней, завести семью?

— Ага, — кивнул Рон.

— Неужели ты никогда не думал, что не успел походить на свидания с другими девушками и многое пропустил?

Рон отвел взгляд.

— Не стоит винить себя за это, — мягко сказал Гарри. — Странно было бы не думать о таком. Просто жаль, что ты не успел переспать с кем-нибудь еще до Гермионы. Может, тогда желание сделать это снова отпало бы.

Рон откинулся на кровать друга и заложил руки за голову. Гарри отчаянно хотелось верить, что тот не собирается торчать здесь еще час.

— С тобой так здорово поболтать, — заметил Рон. — Остальные шарахаются от меня, как от прокаженного.

— Даже Дин и Шеймус?

— Ну, они-то со мной общаются. Только мне с ними говорить не хочется — не так, как с тобой. А Невилл и Джинни дуются. Джин, наверное, маме еще не сказала — там без вопиллера не обойдется, — уныло размышлял Рон.

— Может, Джинни ограничит количество деталей? — спросил Гарри. — К тому же, твоей маме наверняка и раньше приходилось иметь дело с похожими ситуациями.

— Верно, но Гермиона ей очень нравится. Думаю, она уже мечтала о том, как научит Миону всяким бытовым штучкам.

Гарри рассмеялся:

— Если вы останетесь друзьями, Миона еще всему научится. Кто знает, если вам удастся сохранить дружеские отношения, возможно, в будущем вы обретете друг друга вновь.

К утру Гарри дописал письмо Снейпу. Юноша не знал, спит ли зельевар, но отправил к нему школьную сову, велев ей дождаться, пока Северус проснется, и отдать послание только ему.

Полчаса спустя, когда молодой человек чистил зубы перед тем, как немного поспать, сова постучала клювом в его окно. Сердце забилось в надежде; Гарри открыл створку и впустил птицу вместе со шквалом ледяного воздуха. Сова распушила перышки, стряхивая снежинки, и те мгновенно растаяли. К ноге птицы было привязано письмо.

Тут Гарри ожидало разочарование.

Это было его собственное послание, вернувшееся нераспечатанным.

На конверте Снейп добавил: "Я полагал, что ясно выражаю свою точку зрения. Не вздумай больше писать или делать попыток связаться со мной иным образом. Следующее же послание будет сожжено; не обещаю отделить его от носителя".

Гарри, Гермиона и Рон без сна лежали в постелях, прислушиваясь к завыванию ветра в стенах замка и глядя на падающий в темноте за окнами снег.

Этим пятничным вечером не было никого, кто обнял бы их, никого, кто примостился бы рядом.

Наступила гнетущая зима.

Глава 19: Рождественские каникулы

Выходные показались Гарри самыми длинными из всех, оставшихся в памяти. Он не знал почему — одиночество нередко оказывалось спутником юноши. Он остался один, порвав с Дереком, хотя это, пожалуй, не являлось точным описанием событий — ведь парни продолжали жить в общей квартире.

Решив, что Гермиона с головой уйдет в свой проект по зельям, а Рон отправится играть в квиддич — тренирующаяся команда отчаянно нуждалась в капитане, — Гарри перебрался в свой коттедж и надел личину. Смотреться в зеркало и знать, что именно это лицо, а не его собственное предпочитал Северус, было неожиданно больно. Гарри едва не вернулся назад, в школу, но и там находиться не хотелось. Может, Снейп заглянет сюда в поисках Алекса?

Может, захочет поговорить…

Молодой человек сходил на рынок, поболтал с продавцами, купил еды — на всякий случай побольше. Потом вернулся домой и сел у огня. Снег перестал падать; на улице было красиво, но холодно. В душе у Гарри тоже похолодало.

Он проверил свои силы — магия полностью вернулась. Юноша произнес несколько заклинаний. Приготовил ужин. Почитал. Лег в постель. Та тоже была холодной и казалась чересчур большой для одного.

Он плохо спал, но проснулся поздно, потому что отключился лишь под самое утро. Самочувствие не радовало, и Гарри сообразил, что обычно проведенные здесь ночи были наполнены эротическими упражнениями, о которых сейчас оставалось только мечтать: поутру у него нередко сладко ныли мышцы и побаливала уставшая челюсть.

Гарри присел у кухонного стола с чашкой горячего чая. А ведь они с Северусом… на этом самом стуле…

Он не мог думать о таком. Не должен был думать. И не знал, как перестать.

Юноша поднялся, оделся и вернулся в деревню, оставив на двери записку, в которой сообщал, что уходит лишь на час.

На всякий случай.

В деревне он встретил финансиста Себастьяна Флайта, приятеля Люциуса Малфоя. Молодые люди выпили во "Вспугнутой утке". После беседы в доме Малфоев Себастьян предложил заняться магическими инвестициями Гарри. Юноша одобрил несколько вкладов и продолжил общаться с брокером. Неожиданная встреча подняла настроение, хотя оттого, что именно она являлась главным событием дня, Гарри стало еще грустнее.

В Хогвартс он вернулся, совсем пав духом.

В гостиной было шумно. Гарри заметил Рона, играющего с Дином в шахматы, и читающую на диване Гермиону. Кивнув другу, молодой волхв опустился рядом с девушкой. Та рассеянно улыбнулась ему.

— Как дела? — шепнул Гарри.

— Надоело, что все умолкают, стоит мне появиться, и начинают трепать языками, как только я ухожу, — объявила Гермиона. — Вот и попросила Рона прийти и вести себя как ни в чем не бывало. Когда мы здесь, они не болтают; так все скорее забудется.

— А ты в порядке? — глядя на ее бледные впалые щеки, поинтересовался юноша.

— Не особенно. Глупо, да? Ведь он же… — Гермиона заговорила еще тише, — он кем был, тем и остался. Нашим самым лучшим другом. И все-таки я чувствую себя так странно. Одиноко… Повторяюсь, — пожала плечами она. — Прости, я не планировала рыдать у тебя на плече.

— Эй, во-первых, ты вольна рыдать — только недолго, — Гарри увернулся, когда девушка шутя попыталась стукнуть его по плечу. — Во-вторых, все это так ново, правда? Не бойся говорить со мной. Если слишком уж разноешься, я не премину сообщить.

Гермиона улыбнулась и сменила тему:

— А твои выходные как прошли? В обществе засекреченного любовника?

— Увы, — Гарри поднялся. — Поболтаю с Роном, пусть все увидят, что я не принимаю чью-либо сторону.

Гермиона кивнула, и Гарри, подсев к Рону, стал наблюдать за игрой.

Всеобщая радость от того, что их троица не рассорилась, была почти осязаемой.

Во вторник пришло время дополнительного занятия. Гарри долго готовился к нему, не зная ни как вести себя с Северусом, ни как смириться с его возможным отсутствием.

Юноша пришел на урок вместе с Роном, а Гермиона — с заглянувшей к Парвати Падмой. Видно было, как Рон всю дорогу пытается подслушать беседу девушек. Невилл явился прямиком из теплицы и поджидал остальных с Эрни и Элоизой.

Гарри взволнованно предвкушал появление слизеринской составляющей, когда вошел Драко.

— Пришел, значит, — высокомерно заметил он. Гарри вопросительно поднял бровь, и Драко пояснил: — В Большом зале ты появился лишь вчера, вот я и решил, что тебе нездоровится.

— До чего неприятная ситуация вышла, Гарри, — посочувствовала Элоиза. — Ожоги опасные?

— Нет, — покачал головой юный волхв, — но урок я усвоил. Слишком много магии истратил за выходные и потом за неделю устал ужасно. Вот и трудился небрежно.

— А чем еще ты занимался? — спросил Эрни.

Северус явно не собирался приходить и извинений с Драко не передавал. Упоминать о снятии метки Гарри не решился.

Господи, какой же он эгоист! Даже не подумал спросить, выздоровел ли Снейп — ни у самого зельевара, ни у кого другого! Неудивительно, что тот ненавидит Гарри. Юноша почти убил беднягу и с тех пор только и делал, что доказывал Северусу собственную тупость.