Связанные кровью (ЛП)

— Так значит, это и есть колдовской страж [55], - сказала Джейм Журу и жеребёнку раторна, который подозрительно обнюхал болтающуюся фигуру, а потом отскочил назад, тряся головой.

— Да, он не особо хорошо пахнет. Суть-то в том, что ему полагается учуять нас или, точнее, любое железо на нас, в упряжи или оружии, и послать сигнал в деревню мерикит.

Они потихоньку проскользнули мимо. Ветер стих, но фигура стража, поскрипывая, поворачивалась вслед за ними, зияя провалом рта. Седло жеребёнка было заклёпано и застёгнуто сталью. Сама Джейм везла в ножнах за спиной свою излюбленную пару рукокос. Однако, из этого иссушенного горла не вырвалось ни единого звука. И всё потому, что Чингетай не закрыл должным образом свои границы во время прошлого Кануна Лета, слишком сильно увлёкшись своей великой попыткой захапать всё Заречье целиком.

Джейм задумалась, было ли блуждание в тумане Предвестий почётной обязанностью или же отводилось для наказания преступников. Несмотря на уроки языка Индекса, она крайне мало знала о народе, к которому теперь приближалась, за исключением того, что его мужчины практиковали сложные, детально продуманные ритуалы, на которые определённо обращали внимание Четверо, особенно с того момента, как она не смогла в них участвовать в качестве невероятного Любимчика Земляной Женщины. Интересно, почему Матушка Рвагга хочет заполучить её к себе сегодня вечером? Обычно ритуалы мерикит совпадали с равноденствиями и солнцестояниями, а сейчас ни то, ни другое. Тем не менее, и мерикиты, и Кенцират находились на пороге зимы, очень важного времени. Должно быть, какой-то ритуал всё-таки наложился.

Слева по курсу виднелись руины Киторна. Проезжая мимо сторожки у ворот, Джейм вперилась взглядом в пустующий внутренний двор. Со дня равноденствия сорняки, точащие между плитами, выросли ещё выше. Возможно, она не права и в Канун Зимы не случится ничего такого. Возможно, это будет исключительно светский визит, если, конечно, кто-нибудь не попытается её убить.

Меж передних копыт Черепа о землю стукнулась стрела. Он отскочил и привстал на задние ноги, заставив Джейм очень порадоваться высокой задней луке своего седла, которая предохранила её от соскальзывания через его крестец. Опустив голову вниз и подняв вверх передние ноги, он предъявил неизвестному противнику сплошную стену слоновой кости, но его уши трепетали взад и вперёд, показывая, что он не слишком уверен в серьёзности этой угрозы.

Из кустов впереди вырвалось возбуждённое щебетание, как будто кто-то потревожил воробьиное гнездо.

— … когда-нибудь видел, чтобы лошадь так делала? — сказал один голос, а другой — … говорю тебе, это раторн! Поговаривают, что на таком разъезжает Любимчик. — Чаще падает, чем ездит, так я слышал.

Из зарослей кустов появилось двое юных мерикит. Они оба носили зелёные куртки с поясами, брюки и короткие плащи, золотые цепочки обвивали их талии, руки и шеи. У обоих были длинные, рыжевато-коричневые волосы и серо-синие глаза. Один из них нёс лук, однако был девочкой, а другой мальчиком. Первой было где-то около четырнадцати, а второму несколько больше.

Череп с фырканьем опустился на четыре ноги и принялся разглядывать их с не меньшим любопытством, чем они его. Возможно, всё-таки хорошо, что Джейм отправилась в поездку именно на нём, вместо застенчивой Бел. Впрочем, не то чтобы у неё был большой выбор: прокравшись ещё до рассвета этим утром в конюшни Горы Албан, она обнаружила Индекса, свернувшегося клубочком и спящего перед стойлом винохир, твёрдо уверенного в том, что в этот раз она без него никуда не уедет. Серод, в свою очередь, прочно обосновался в своём новом доме и совсем не жаждал отправиться вместе с ней.

В другой раз, виновато подумала она, ей всё-таки стоит взять старого летописца с собой, но только не на первое знакомство. Она спешилась. Оказавшись на земле, она почувствовала себя странно, продолжая по-прежнему смотреть на всех сверху вниз, пусть даже с высоты всего лишь в полголовы, так много времени она провела среди кендар.

— Привет, меня зовут Джейм.

— Я Прид [56], - сказала девушка. — А это мой кузен Хатч [57].

— Мы уже встречались. Ты накинул мне на голову ту треклятую корону из плюща и вытолкнул в сакральное пространство в прошлый Канун Лета.

Парень ухмыльнулся. — Уж лучше ты Любимчик, чем я.

— А можно мне прокатиться на твоём раторне? — спросила девушка.

Жеребёнок обнажил клыки и зашипел на неё. Оба ребёнка отступили на шаг.

— Я догадываюсь, что нет, — сказала Прид гораздо тише.

— И вы только вдвоём охраняете южное направление? — спросила их Джейм, пока они все вместе шли к деревне, жеребенок брёл за ними следом, делая вид, что это простая случайность и что он сам по себе.

— Не столько охраняем, сколько наблюдаем. Реальная угроза — это нояты на севере.

— Хммм. И всё же, не стоит недооценивать Лорда Каинрона. Я слышала, что он сыт по горло вашими набегами на скот.

Они оба рассмеялись. — А, он никогда не сумеет найти дорогу в наши холмы. Нас защищает сама земля, по крайней мере, на юге.

Они вполне могли быть правы. Джейм прекрасно сознавала тот факт, что ей бы никогда не удалось так легко проделать последние пятьдесят с лишним миль от горы Албан, выехав этим утром, без помощи самой земли. Будем надеяться, что это хорошая примета для этого визита.

— Мы видели тебя в равноденствие, — сказала Прид. — Ты очень глупо выглядела в этой маске яккарна.

— Уверена, так оно и было. Это один из моих талантов. Однако, я не заметила вас среди зрителей.

— А, — сказал Хатч, — мы были на стене замка. Нам не полагается открыто присутствовать, пока мы не вырастем, кроме тех случаев, когда Отец настоял на моём участии.

— Он бы сделал это снова, если бы ты не сбежал.

— На этот раз я рада, что ты так поступил, — сказала Джейм, с дрожью вспоминая участь Сынка Младшего. — Подумать только, я никогда прежде не видела женщин мерикит.

— Это всё потому, что это мистерии мужчин.

[58]

Прид фыркнула. — Скорее уж то, как мужчины корчат из себя дураков. Верховная Бабка Сид [59] говорит, что им нужно было найти себе способ, как поважничать в промежутках между войной, охотой и постелью. У нас, женщин, больше здравого смысла.

— Ха. Ты не будешь женщиной ещё несколько лет, если вообще ей станешь. И сколько же мужей-по-дому [60] ты планируешь взять?

Прид тряхнула своей светлой гривой. — Ни одного. Я собираюсь стать девой битвы и сражаться, и охотиться, и выбрать себе того любовника, что пожелаю, а не хранить домашний очаг как какая-то старая, скучная домикохозяйка [61].

— А если нет, — спросила Джейм, — как много мужей [62]… я имею в виду мужей-по-дому [63]… тебе дозволено иметь?

— О, так много, как позволит Бабка Сид и будет нужно мне для счастья. Ну а сколько жин [64] нужно тебе, Хатч?

— Быть может одну, если она когда-нибудь вырастет. В противном случае ни одной. Если я стану бардом или шаманом, то смогу сесть у любого очага, что выберу. Только женщины могут иметь собственность, ты же знаешь, — добавил он для Джейм. — Прид, ты могла бы быть одной из них. Как только станешь жиной битвы [65], вроде Верховной Бабки Сид.

— «Как только»! Может я и её крови, но одновременно может быть только одна Верховная Бабка.

— Я запуталась, — сказала Джейм. — Разве вождь мерикит не Чингетай?