Вино Асканты

их глазах. Ступающие бок о бок кони почти вплотную приблизились к нему. Грон шагнул в сторону и попытался взять под уздцы равнодушного Ирина – но рука его беспрепятственно прошла сквозь надвинувшийся корпус коня, совсем так же, как накануне прошел его меч сквозь призрак Одноглазой Старухи.

Он стоял и смотрел вслед всадникам, которые и в самом деле были не более, чем отражениями в зеркале. Они медленно и молча удалялись.

– Рения! – осипшим внезапно голосом позвал он, но девушка не обернулась и ничем не показала, что услышала его оклик. Как и ее спутник. И Грон понял, что эти двое не только не видят, но и не слышат его. Он не существовал для них.

Всадники скрылись за портняжным цехом, а вольный боец продолжал неподвижно стоять, вдруг ощутив в груди какую-то непонятную тягостную пустоту.

«Ты смотришь в зеркало и видишь отраженье… Он – ты – лишь кажется тебе? Нет, он живой… Но он тебя не видит… Миры вовеки не соединить…»

Почему они такие печальные? Что случилось? Что-то случилось…

Внезапно сдавило ребра и потянуло вслед за уехавшими всадниками. Грон, повинуясь, сделал шаг, догадываясь, что за сила влечет его к выходу из зеркального мира. Странно закачались и вдруг потускнели домики перекупщиков, заходила волнами булыжная мостовая, змеей изогнулась и расплылась стена постоялого двора, и закатное небо превратилось в ничто. Грон, стоя на месте, ощутил, что начал подниматься, возноситься к исчезнувшему небу, и тускло-серое размазанное НИЧТО растворило его в себе… Потом последовал рывок, он не удержался на ногах, покатился по зеркальной поверхности и вылетел на дорогу. И услышал голос Вальнура:

– Стой, Топотун, больше не тяни!

Он поднялся с земли и не успел еще толком ничего рассмотреть, как Рения чуть снова не сбила его с ног. Обняв за шею, прижавшись всем телом, дрожа и всхлипывая, она, задыхаясь, шептала: «Гронгард… Гронгард… Гронгард…» – и ерошила его пропыленные волосы, и гладила его щеки и лоб своими горячими руками. «Я был уверен, что ты вернешься», – говорил Ал, пытаясь распутать перекрученные поводья, а Вальнур нетерпеливо спрашивал: «Ну что там, Грон? Что там?»

…Скользя по твердой и теперь уже надежной поверхности, они, не тратя времени на разговоры, переправились через зеркало и расположились на поляне у лесного ручья. Серое небо окончательно нахмурилось и потемнело, грозя пролиться дождем, воздух пропитался сыростью и душистым запахом розовых кинжалоподобных растений, поднимающихся над берегами ручья. Грон с удивлением отметил, что, похоже, близок вечер, по его расчетам, до вечера было еще далеко. Расстелили плащи, сели, разложили припасы из бездонной сумы вольного бойца, не забывая прислушиваться к лесным звукам и выставив Тинтана дозором у дороги. Вальнур, хрустя зачерствевшей хлебной лепешкой и с аппетитом отправляя в рот солоноватый дольки пикаты, рассказал Грону о том, что происходило у зеркала в отсутствие вольного бойца.

Вальнур и Ал едва удержали связанные поводья, когда тот внезапно провалился сквозь зеркало.