Город призраков

Сначала Алене казалось, что она легко справится с неприятностями. Возьмет свои деньги и исчезнет из города. Поедет в Москву, конечно. В Москве с ее внешностью можно сделать карьеру. Из Алены получится манекенщица. Красивая, худая, высокая и стильная (правда, Саша, мир его праху, всегда принимался неудержимо ржать, когда она делилась с ним подобными планами: «Да, ты красива, как кошка облезлая, настоящая модель!»). Денег у нее много — сделает себе это… портфолио. А потом ее легко и быстро начнут снимать для модных журналов, она станет знаменитой…

Но время шло, а проблемы не решались. Страшно было пойти к разрушенному дому, в котором остались деньги. Возможно, там ее ждет Саша… или менты, что немногим лучше. Почему-то Алена была уверена, что именно там они оставили засаду. Другие деньги хранились в коммуналке, где раньше жил один из Мишаниных малолеток. Потом он поссорился с соседом и заколол того кухонным ножом. Квартира стояла опечатанная, а Алена в свое время не нашла ничего лучше, чем спрятать там свои сбережения. Она была уверена, что в квартиру, где произошло убийство, еще долго никто не сунется — в городе полно мест, где можно жить безопасно и с комфортом. В первый же вечер после побега из отделения милиции она пришла к этой квартире — и долго стояла, глядя на освещенные окна. Свет горел в обеих комнатах и на кухне, а по простецкой зеленоватой шторе метались тени. Там кто-то жил.

Алена бесцельно бродила по городу, шарахаясь от каждого милиционера, и не знала, что делать. Теперь стало ясно: она бы и дня не прожила без Саши. Она ничего не соображает сама, ей страшно и неуютно, а деньги, взятые из Сашиной заначки, тают с необыкновенной скоростью.

…Когда в очередной раз Алена пришла к ненавистному дому, в голове созрело решение: если и сегодня проклятый жилец ночует там, она все равно рискнет заглянуть. Кто бы он ни был — не убьет же. Возможно, что в квартире отсиживается Мишаня, — он тоже знал, как открыть дверь. Правда, у Мишани есть свой дом.

Интересно, папочка-мент сумел отмазать Мишаню от истории с обрезом? Впрочем, его могли и убить, там же кто-то стрелял…

Привычно задрав голову, Алена отыскала те самые окна и от неожиданности даже не сразу поверила своим глазам. Сегодня свет ни в одной из комнат не горел! Пусто, темно, никого нет дома! Не теряя времени, Алена бросилась в парадную, через две ступеньки взлетела на нужный этаж и затормозила перед грязной дверью. К косяку намертво прилипли остатки бумажной ленты с печатью районной прокуратуры. От волнения девушка никак не могла открыть дверь, а когда открыла и бесцеремонно влетела в комнату, не сразу заметила, что на кровати кто-то спит…

Человек вздохнул и перевернулся на другой бок. Алена застряла в дверях. Первым побуждением было бежать прочь, но спавший на кровати человек мерно посапывал, и она успокоилась. Быстро заберет свои деньги и уйдет, даже не разбудив этого, кто бы он ни был. Ей хватит минуты, чтобы на ощупь отогнуть край линолеума и достать большой конверт, по которому рассредоточены купюры, — так, чтобы не было заметно со стороны.

Она прокралась в дальний правый угол. Свет сюда не доставал, было темно, и лежащий на кровати не сразу увидит ее, даже если проснется. Если это Мишаня (а кому еще быть?) — он спит очень крепко…

— О, Алена.

Она рывком обернулась. Взъерошенный, заспанный пацан, ничуть не похожий на Мишаню, тер глаза и изумленно пялился на нее. Алена с облегчением узнала того самого Коляна, которого еще недавно — а кажется, сто лет назад! — должна была гримировать под гея.

— Привет, Колька. А ты как здесь оказался?!

Он зевнул и промолчал.

— Ты здесь один живешь? — нетерпеливо спросила Алена. Ей хотелось знать, кто еще может явиться.

— Я не живу, а так, иногда…

— Давай, спи спокойно, я сейчас уйду. — Алена снова схватилась за линолеум.

— А ты откуда взялась? — Он вылез из кровати.

— Не твое дело, ясно? — не оборачиваясь, ответила девушка. — Ты радуйся, что я тебя не выгоняю.

— А ты бы попробовала, — усмехнулся Коля.

Прежней группировки уже нет — а потому нет ни почтения, ни страха. Алена вдруг сообразила, что пацан, конечно, сильнее ее, и не стоит с ним ссориться.

— Остынь, чучело. Сейчас возьму, что мне надо, и сама уйду.

— Я тоже пойду, — Коля еще раз зевнул и набросил плед на грязную постель. — Не ровен час, кто-нибудь заявится.

— Так кто здесь живет?

— Кто-то из наших, Мишаня, представь, разрешает… А ты где обитаешь? Бомжуешь, наверное?

Алена гордо посмотрела на него:

— А я со своим парнем живу, в его квартире. Он меня прописал! Ждет сейчас на улице, мы по магазинам собираемся.

— Что за парень?! — неподдельно изумился Колян. Будто бы у Алены не может быть парня.

— Помнишь Антона? — Она победно усмехнулась. — Ну вот, я с ним теперь…

Коля почему-то даже не позавидовал, не сказал недоверчиво «Врешь!».

— Ты знаешь, скажи своему Антону, что его Ника в военно-морском яхт-клубе…

— Наша Ника, что ли, которая сбежала? — теперь уже Алена удивилась.

— Да, она самая. Помнишь, он ее искал?

Надо было играть свою роль до конца, и она решительно кивнула:

— Ну конечно. Помню. С этого все и началось…

— Скажи, что Ника там живет. Знаешь, — Колян оживился. — Она на скрипке играет… то есть на альте, но это все равно такая скрипка…

Алене стало грустно. Наврала этому никчемному Кольке, хотела поразить его в самое сердце, как ей хорошо без них живется, — а он — вот так… Она сама себе не могла объяснить, что плохого в знакомстве Коли с Никой. Только то, что она ничего не сможет передать Тонику…

Коля ушел умываться, а Алена, тяжело вздохнув, сунула руку в тайник. Пошарила по неровному цементу — и даже холодно стало от волнения: плоского конвертика не было!!! Ухнула пустота в животе, зазвенело в ушах… Что дальше-то делать?.. Но в следующий момент она перевела дыхание — пальцы наткнулись на бумагу. Она схватила конверт и поднялась. Внутри все дрожало. Надо же, как страшно… Алена повернулась к свету и торопливо надорвала конверт.

Неровно нарезанные бумажки, кусочки старых пожелтевших обоев были сложены небрежно, кое-как. Когда она опустила руки, «деньги» посыпались на пол. Алена в шоке смотрела на белые квадратики на полу, а в голове судорожно металось: забрали… обманули… да еще издеваются…