Неистребимые кровью

— Мне всегда говорили, что я бессердечный, — хрипло проговорил он.

Валериль положил ему руку на плечо, прижав к скале спиной. Глаза будто остекленели. И вдруг из звериных зрачков полилась струя огня. Она изливалась, связав глаза Валериля и Ровиэня. Жуткий предсмертный вой отразился от гор, окруживших Венг стеной. Лицо Ровиэня, через глаза наполнявшееся огнём, светилось изнутри. Раскалившаяся кожа плавилась, сжигаемая даром-волей создателя. Пламя охватило трясущееся тело. Крик оборвался. К ногам Валериля упала горстка пепла, размываемого дождём. Сильнейший смахнул горочку праха с ладони и оглянулся на Мюэля, который наблюдал за всем этим, зависнув в воздухе.

Валериль расправил крылья и остановился напротив Мюэля. Все смотрели вверх, видя две застывшие в воздухе фигуры. А потом они одновременно налетели друг на друга. Валериля отшвырнуло в сторону. Налетев спиной на скалу, он начал медленно по ней сползать, пока не наткнулся на выступ и не повис на коже, как на вешалке. Жуткий хохот разнёсся над горными вершинами. Мюэль взмахнул крыльями и оказался рядом с Валерилем, полоснув его по лицу когтями. Рассвирепев, Валериль оттолкнулся ногами от скалы, бросившись на соперника. Они царапали, кололи, кусали, пока не оказались лицом к лицу на верхушке одной из невысоких гор.

— Ну, что, момент истины?

Я едва могла различить две фигуры на вершине гор. Две фигуры, отличий в которых я практически не замечала.

— Ну, что, момент истины?

Эти слова были сказаны не громко, но услышали их все. На момент схватки я успела забыть, что меня не самым вежливым образом удерживает властелин. Я перестала вглядываться в Фисэла, согнувшегося в три погибели, пытающегося смотреть на сильнейших. Вампир, к которому вернулось всё то, о чём он хотел забыть, теперь мучался непереносимой болью.

Я попыталась напрячь зрение, чтобы понять, что происходит на вершине. Один из сильнейших склонился вперёд, перекусывая шею другому. Тот, выпустив когти, исполосовывал руки и плечи своего врага. Валериль, а я надеялась, что это был именно он, мотнул головой, отстраняясь от шеи Мюэля и воткнул рог ему в грудь, одновременно с этим срываясь с места. Он нёсся к земле головой вниз, опережая ветер настолько, что тело Мюэля не могло соскользнуть вниз. Оно рухнуло лишь когда Рил швырнул его о твёрдый холодный камень. Мюэль не сдавался. Он потянулся к опустившемуся рядом с ним Валерилю, намереваясь разорвать его тело в клочья. Сильнейший покорно наткнулся на поджидавшие его когти и, скрипнув зубами, снёс своему брату голову.

На долю секунды всё затихло, а затем тело поверженного вспыхнуло ярким пламенем, не гаснущим под проливным дождём. Тело Валериля билось в конвульсиях, выжимая из себя весь дар без остатка, сжигающий тело бессмертного, обретшего свою смерть.

Валериль, раскачивающийся с пятки на носок, казалось забыл о реальности, не обращая внимания ни на что вокруг себя. Я смотрела в его глаза, ставшие… безумными. Нет… Неужели это всё-таки случилось?

Сильнейший, в прыжке, развернулся, глядя по сторонам, как загнанный в угол зверь.

— Валериль, — этот тихий осипший голос принадлежал Фисэлу.

Глаза-щёлочки обезумевшего зверя, мутанта, залитого кровью, обратились к вампиру. Ноздри расширились, вдыхая перегретый схваткой воздух, тело затряслось. Хищник возобладал над разумом, и сильнейший бросился вперёд.

— Нет!!! — заорал кто-то, а спустя мгновение я поняла, что этот нечеловеческий крик вырвался из моей груди.

В голове возник рой воспоминаний, из которых перед глазами вставало только одно.

— Не выдержит. Не выдержит двух, — объяснял мне архангел, находящийся среди демонов и тратящий на это все свои силы. — Именно для этого и нужен третий.

— ?

— Чтобы удержать.

— Нет! — бешено верещала я, и гулкое эхо разлеталось в разные стороны.

Сильнейший притормозил и оглянулся, отреагировав на крик.

— Вспомни, кто ты! Вспомни, ради чего ты всё это делал!

Я рванулась вперёд, высвобождаясь из мёртвой хватки эльфийского властелина.

Сильнейший остановился на месте, переводя страшный взгляд с меня на Фисэла, а потом облик мутанта схлынул, уступая место ипостаси эльфа. Того самого, которого я увидела впервые, спасшего меня от вампиров. Он сделал шаг и рухнул без сил — дар ушёл из его тела, оставив лишь эффект, подействовавший как помешательство от передозировки энергии.

Я метнулась к нему, но вдруг остановилась, почувствовав, как что-то подкатывает к горлу. Это… кровь.

Сил хватило лишь на то, чтобы обернуться. Рядом со мной стоял Камиль с моим мечом, а у его ног лежала лемуна с перерезанной глоткой. Мне показалось, что в моё тело воткнулись сотни иголок. Перед глазами мелькнула тень, подхватившая меня на руки. Фисэл… Другая тень, тень сильнейшего, скользнула к властелину, пропустила мимо себя меч, вознамерившийся отрубить ему голову, и, перехватив его, снесла голову эльфу. Его слуги, стоявшие вокруг, будто в оцепенении, вздрогнули и огляделись по сторонам, ничего не понимая. Они направили свои луки на Валериля, но потом бросили взгляд на результат его рук и задумались, что привело их сюда против их воли. Луки опустились.

Надо мной склонился сильнейший. Я увидела его лицо, на котором ясно отразилась внутренняя борьба. Что-то кричал Фисэл, но я уже ничего не понимала.

Я видела, как Валериль скользнул к телу лемуны и схватил её зубами за ухо.

Боль, достигшая своего пика, отступила. Кровь, готовая вылиться через горло наружу, будто растворилась по пути ко рту. Я попыталась что-то сказать, но закашлялась. Рядом послышался облегчённый вздох. Я увидела Фисэла, который, со слезами на глазах, сгрёб меня в объятия.

— Жива… Жива… — повторял он неустанно, целуя меня в лицо, в шею, в руки.

Жива. Но Рил…

Я заглянула за спину вампиру.

Сильнейший сидел, уткнувшись лом в колени. У его ног лежал Лимон. Рана заросла. Заросла?! Да сколько же сил вмещается в этом теле, если он способен… Но зачем? Зачем он это сделал?

— Зачем? — вслух повторил мои мысли Фисэл. — Зачем ты сделал это?

— Убить меня, — отрешённо проговорил сильнейший, — теперь сможет только девчонка. И я не буду сопротивляться, если она этого когда-нибудь захочет. Значит, я заслужил.

Сильнейший смотрел в небо широко раскрытыми глазами. Его раны затягивались, дождь смывал с них кровь, становясь всё слабее. Впервые за несколько дней выглянуло солнце, освещая проходящий через всё лицо сильнейшего шрам.

Я покачивалась в седле, чувствуя невероятный комфорт. Чистая лошадь, чистая одежда, не порванная в самых неожиданных местах, и чистая я. Бок о бок со мной ехал Фисэл, занятый всё больше своими мыслями. Сегодня в Валеал привезли тело Скара — последний приказ эльфийского властелина. Что бы отвлечь вампира, я уговорила его поехать со мной. Тем более одной было страшно ехать. А страшно мне теперь было всегда, стоило лишь вспомнить то, что я пережила.

Я обещала, я поклялась… Я вернулась домой, чтобы с ним попрощаться. Я связала свою судьбу с вампиром и не хотела оставлять никаких связей с прошлым.

— Фисэл, — позвала я вампира, взглянувшего на меня таким близким и тёплым взглядом. Даже не верится, что я жила без него… жила без вампира. — Ответишь на вопрос?

Он улыбнулся, давая понять, что я могу спрашивать о чём угодно.

— Ты когда-то сказал, — я поморщилась, вспомнив, при каких обстоятельствах случилось это «когда-то», — что у каждого вампира есть своя особенность, за которую, рано или поздно, приходится расплачиваться, — процитировала я. — Как?

Вампир вновь улыбнулся.

— Те, кто пользуются своими способностями, — осторожно подбирая слова, проговорил он, — лишаются абсолютной бессмертности. Допустим, если в эльфа случайно, вместо окорока, не воткнуть кухонный нож, — он хихикнул над своей же шуткой, — он будет жить, пока ему не надоест, и он не пойдёт и трагически не бросится на ржавые вилы в своём собственном огороде. Я же не проживу больше ста лет.