Магнификат

— Через пять лет после своей физической смерти, когда его пепел развеяли по Солнечной системе, он явился ко мне. В качестве Фурии. Снова попытался украсть мою душу. И опять я вступил с ним в сражение.

Северин закрыл глаза, из-под опущенных век потекли слезы.

— Виктор все еще жив, Поль. Согласен, что скорее всего он прячется в голове нашего бедного папочки. Против фактов не попрешь, однако вы недооцениваете его. Даже если Фурия не догадывается о сеансе, он все сообразит в первую же секунду и попытается впиться в мой мозг, закопаться в него поглубже и переждать грозу. Зачем мне это? Я не хочу, чтобы Виктор победил.

Поль с помощью своей метасокрушительной силы прижал к себе брата, обнял его.

— Послушай меня, Севи. Не с тобой одним это происходило. Фурия пыталась и Анн соблазнить. И Доротею Макдональд тоже. Каждый раз она находила такие хитрые уловки, что они обе были на краю пропасти. Это чудовище существует реально, но оно не Виктор. Это что-то вроде таинственного — или, не побоимся этого слова, — потустороннего моста между живым и мертвым. Сам процесс умирания, гибели осознающей себя личностью материи еще далеко не изучен. Здесь возможны всякие нестандартные ситуации. Но в любом случае Виктора как такового больше не существует. Он не может грозить тебе или вступать с тобой в битву.

Северин печально улыбнулся. Впервые он встретил взгляд брата и не отвел глаза. Что-то в его душе изменилось, ушло напряжение.

— Нет, я верю, что он жив, и поэтому я уязвим. Фурия — кто бы она ни была — сразу нащупает слабое место, как только мы прижмем ее. Я могу подвести вас всех. Я все время старался подлечить себя, избавиться от страха, и ничего не получилось… Вы не можете убедительно доказать мне, что Фурия — это не Виктор. Никто не может знать правду, пока не заработает целительный метаконцерт, но когда он заработает, будет поздно. Не только для меня, но и для любого участника метаединения. Монстр может в этом случае проникнуть в любой мозг. Вот в чем проблема.

— Это не проблема, а чепуха! Я же объяснял тебе, что Доротея придумала способ — создала оригинальную программу, которая не позволит монстру проникнуть ни в чье сознание.

— Это, может, и сработает, но если Фурия — это все же Виктор, то я окажусь самым слабым местом, прорехой, через которую она обязательно утечет. Ты же сам сказал, что пог раничные состояния между жизнью и смертью плохо изучены. Вот где заключена тайна. На этот счет очень многое может рассказать Малама Джонсон с Кауаи. Поинтересуйся у нее хотя бы насчет смерти своей жены Терезы. Была ли это смерть в полном смысле этого слова?

Поль сильней сжал плечи брата. Он явно рассердился.

— Что ты мелешь, братишка! Ты же ученый, Магнат, член Консилиума, а не перепуганный дикарь с островов Тихого океана. Какое имеет значение, чем является Фурия — злым духом, привидением или какой-то частью личности свихнувшегося человека? Вопрос совсем в другом. Наш отец болен, и мы можем его излечить. Как ты будешь жить дальше, если откажешься помочь родному отцу? Тогда с кем ты будешь вести битву?

— Если бы смог, я бы помог папе. — Голос Севи дрогнул от отчаяния. Он сбросил руку брата со своего плеча. — Прости…

Первый Магнат тяжело вздохнул и подавил приступ ярости. С этим ничего не поделаешь — в подобном состоянии от Северина и в самом деле мало толку. Его участие в метаконцерте только повредит делу.

— Придется связаться с Джеком, — глухо сказал он. — Пусть он отложит сеанс.

Поль: Я никогда раньше не слыхал о подобном.

Джек: Это уже было сделано, папа. На планете Сибирь жена одного из сильных оперантов скончалась накануне организации метаконцерта. Дело было жизненно важным, однако использовать метаконцерт было нельзя — сам понимаешь, в каком состоянии находился оперант. Тогда с ним был проведен сеанс успокаивающей терапии, всякие осознанные желания у него были отключены, и вот так, практически во сне, он был включен в состав метаконцерта. Все прошло успешно.

Поль: Но нам же предстоит работать с ЦТ-оборудованием! Ты учел все особенности?

Джек: Да. Сознание операнта, который даже не догадывается, что участвует в метаконцерте, если оно откалибровано и точно знает свои функции, — вполне работоспособно и в этих условиях. Севи у нас является точкой, через которую перетекает энергия, ему, собственно, ни о чем и задумываться не надо.

Поль: Ты действительно считаешь, что эта штука сработает?

Джек: Метаобъединение на Сибири достигло вполне приемлемого уровня на выходе — к удивлению самого заторможенного и всех остальных. Северин прав насчет сокрушительного излишка энергии, который будет получен во время сеанса. В общем и целом я считаю, что энергетической мощи семерых участников метаконцерта с использованием пассивного операнта в качестве точки фокуса должно вполне хватить, чтобы, объединившись с дедушкиным здоровым ядром, добить гадину.

Поль: А если не хватит ?

Джек: В этом случае монстр может полностью подчинить его сознание, и это заставит нас пойти на крайне нежелательный вариант с летальным исходом. В таком деле риск неизбежен, всегда и везде. При этом надо учесть, что, реорганизуя метаконцерт, вводя в него новых участников, мы рискуем вдвойне, втройне. Кроме того, это займет много времени.

Поль: Северин предлагает, чтобы вместо него были включены Люк или Кен.

Джек: Я не уверен, что это разумное решение. Люк в детстве страдал припадками эпилепсии, и его мозг может не выдержать нагрузки, которую создает шлем ЦТ. Целительная способность Кена вообще едва просматривается — он до оперантского уровня дотягивает с большим трудом. Нет… Если будет принято решение отложить затею, то у нас не будет иного выбора, как только дождаться выздоровления Анн, но в этом случае во много раз увеличивается опасность, что Фурия что-нибудь пронюхает и все, кто когда-то подвергался ее атакам, окажутся в смертельной опасности. Ради спасения она пойдет на все. [93]

Поль: Но она еще не меньше полугода проведет в оздоровительном автоклаве. Кроме того, мы еще должны удостовериться, что она не является Фурией.

Джек: Точно. Решение за тобой, папа. И за дядей Севи.

Поль: … Мы тут посоветовались. Мнение такое: нам необходимо применить конфигурацию с заторможенной фокусной точкой. Северин высказал согласие…

Джек: Отлично. Алмазик позаботится; чтобы дядя Севи ничего не почувствовал. Значит, вот какая просьба: как только общая молитва закончится, он должен первым выйти из мета-общения и постараться как можно быстрее спуститься вниз. Во всяком случае, должен опередить Дени. Сможет ли он поставить надежный мысленный экран?

Поль: Нет проблем.

Джек: Тогда вперед. Вот еще что: пожалуйста, ни слова остальным участникам конфигурации. Это делается в целях их же безопасности. Не надо смущать их дух. Значит, сценарий такой: прошу точно запомнить последовательность действий. Дядя Роджи задерживает Дени наверху, потом, когда все будет готово, ведет вниз по лестнице. В деле он не участвует, но вся информация будет ему доступна. Он будет главным свидетелем.

Поль: Все понял, все понял…

Джек: Алмазик и я ждем вас. A bientot Papa [94]

16

Из мемуаров Роджэтьена Ремиларда

Моими любимчиками в семье Ремилард всегда были неутомимый, задиристый борец с предрассудками Северин и его младший брат Адриен, обладавший неподражаемым чувством юмора. Эти два паренька заметно выделялись простотой в общении. В отличие от неприступно важных Филиппа, Мориса, Анн, Катрин и Поля, эти были, что называется, свои ребята.

Адриен — копия Люсиль Картье: то же лицо, та же фигура. Такой же темноглазый и темноволосый… Он носил маленькие усики, которые очень ему шли. Умница, весельчак… Это после его уговоров я решил примкнуть к оппозиции. Сам Адриен долгое время подвизался в роли консультанта Директората юстиции. Как потом выяснилось, он являлся одним из главных стратегов движения мятежников и в значительной степени влиял на его политику.