Ярлинги поневоле (СИ)

Гоблин провёл ребром ладони себе по горлу. Вдохнул и продолжил:

- Но это сейчас всё совершенно не имеет значения.

- А что имеет? – принял посыл Ярик.

- То, что надо нам поскорее отсюда убираться.

- Сразу два вопроса, - юноше надоело лежать, и он аккуратно, чтоб не задеть ничего покалеченной рукой, уселся на кушетке. – Почему надо и почему нам?

- Надо, - кивнул кобл, - потому что ваш мэтр может оказаться прав, и вы действительно являетесь родственниками императорской семейке. Нужно объяснять, что случится, если новая императрица так же, как братец, узнает об этом и посчитает вас претендентами на престол?

Ярик замотал головой.

- А она не знает?

- Пока нет, - заявил гоблин. – Но это может случиться в любой момент.

- Ладно, с этим понятно. А ты то с нами зачем собрался? Ты ж такой крутой специалист, - парень подпустил в голос сарказма, - найдётся, поди, у императрицы и ещё для тебя работёнка.

- Найдётся, - кивнул кобл, - даже не сомневайся. Да только, как думаешь, простит она мне то, что я знаючи о происхождении вашем, ей не доложил? Вот пока она думает, что вы простые иномиряне, домой спешащие и опасности для неё не представляющие, а я просто вас использовал, и надо нам бежать поскорее. Да подальше.

- И как я буду знать, что ты с нами просто так идёшь, а не какой-нибудь очередной хитрый план исполняешь? – доверять теперь гоблину Ярик сильно остерегался, - Вдруг ещё кому продашь?

- Никак не будешь знать, - усмехнулся зелёный. – Я конечно могу тебе сказать, что в тот первый раз, когда ты разделил со мной ужин, ты стал для меня другом, и я это очень ценю. Но для тебя будет лучше, если ты не будешь в это верить.

- Да что ж такое-то, - печально вздохнул юноша. – Постоянно оказывается, что никому нельзя верить. Вон, даже мэтр нас на свободу и опыты свои променял. Так же нельзя. Ты к человеку с добром, а он тебя то предаёт, то использует.

- Знаешь в чём твоя главная проблема, Яр? – наклонился гоблин, чуть приближаясь к юноше.

- Ну, и в чём? – тот угрюмо глянул на зелёного.

- Ты пытаешься творить людям добро и почему-то ожидаешь, что тебе ответят тем же. Нет, не ответят, - скрипучий голос кобла, словно сверло, врезался в мозг, причиняя чуть ли не физическую боль и вводя в уныние. - Более того, станут считать твою доброту проявлением слабости и глупости. Будут норовить сделать тебе гадость, при этом радуясь своей хитрости и безнаказанности.

- Что же мне теперь, - насупился Ярик, - ради их адекватности, только зло творить?

- Зачем же зло? – прищурился гоблин. - Хочешь быть добрым, будь. Твори добро. Но только потому, что сам хочешь это сделать, а не ради благодарности или награды. Нет, - развёл он опять руками, - награда - это тоже хорошо. Выполнять заказ за звонкую монету и знать, что при этом доброе дело делаешь - это и вовсе прекрасно. Но совершать добрый поступок и ждать, что люди уже только за это будут тебе хвалебные песни петь и на руках носить – глупость несусветная. Да и вообще, - кобл откинулся на спинку стула, - с добром, главное, не перестараться. У нас говорят, помог раз - поблагодарили, помог второй раз - восприняли, как должное, не помог в третий - стал врагом.

- У нас тоже так говорят, - буркнул юноша, погрузившийся в какую-то меланхолическую апатию.

- Значит, и у вас умные люди бывают, - утверждающе заявил гоблин.

- Вот ты меня грузанул, - вздохнул тяжело парень и повернулся к открывающимся дверям.

На пороге появилась сестра. Она радостно кивнула юноше, заулыбавшемуся в ответ, и, чуть посторонившись, пропустила вперёд Агаю. Та же, кинув сердитый и весьма многообещающий взгляд на гоблина, хмыкнула и прошла к вскочившему на ноги Ярику.

Девушка была прекрасна. Новое платье, уложенные в сложную причёску волосы. На открытой шее какие-то сверкающие висюльки.

Если честно, Ярик даже не обратил на это внимания. Всё что он видел – это тёмные глаза Агаи, оказавшиеся вдруг совсем рядом. В них не было обиды или упрёка, но парень всё равно чувствовал себя безмерно виноватым перед ней. А ещё - невообразимо счастливым.

Он стоял затаив дыхание и тщетно подбирая в уме слова. Которыми можно было бы хоть как-то выразить все чувства и эмоции, что, переполняя его, того и гляди, грозили разорвать парня изнутри. Вот только сказать так ничего и не успел.

- Ну и чего вы тут застыли, в статуи превратившись? Ждёте, когда про вас новая императрица вспомнит? – сварливый голос гоблина нарушил идиллию и вернул к насущным проблемам. – Давайте уже на выход двигать. Мне ещё деньги получить надо. А тебе, Ярам, ещё коня своего забирать.

В углу напрочь промороженной комнаты, наполовину забитой кусками льда, наполовину – трупами, в полной темноте и тишине раздался тихий-тихий не то вздох, не то стон. Никто не смог бы его услышать, даже если б находился рядом, всего в нескольких шагах. Но вокруг не было ни одной живой души.

Стон повторился. И у одного из мёртвых тел, того, что было почти целиком покрыто чёрной горелой коркой, чуть дрогнул палец на левой руке.